История нравов. Буржуазный век - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Фукс cтр.№ 45

Это уже не последствие нравственного лицемерия, а, напротив, торжество рафинированности, которой нет дела до морали, которая хочет проявиться во что бы то ни стало. В таком направлении явно идет дальнейшее развитие моды.

Так как современная историческая ситуация все еще нуждается в нравственном лицемерии как в необходимой этикетке, то этот опыт был обречен пока остаться лишь опытом.

Уже выше было упомянуто, что в век господства буржуазии декольте исчезло из будничной жизни и допускалось исключительно в бальной зале. Это произошло, однако, только после крушения империи. Мода эпохи революции и империи предпочитала, напротив, смелое декольте в салоне и на улице.

Молодые красивые женщины показывали почти все, достойное внимания. Если же в эту эпоху иногда для разнообразия отказывались от декольте, то для того только, чтобы создать иллюзию очень пышного бюста, что иным путем для большинства женщин сделать было невозможно.

В бальной зале декольтировались по-разному. Декольте становилось тем смелее, чем шире распространялась и чем интенсивнее становилась жажда наслаждения, и достигло в 1850-х годах своего апогея. Ни одна страна не уступала другой. Само собой понятно, что в Париже в эпоху Второй империи дамы особенно смело оголяли грудь.

Но и мнимо неприступные представительницы чопорной Англии отличались не меньшей откровенностью. Английские журналы мод сообщают в 1855 году, что в светском обществе вновь вошло в моду «совершенно обнажать грудь, как некогда при Карле II».

То же самое узнаем мы и о Германии. Против этой всеобщей помешанности на возможно более глубоком декольте выступал, негодуя, Фридрих Фишер. «Вы, мадам, выставляете напоказ, как булочник сайку, то, что должно осчастливить собственно одного только, именно того, кто вас любит и кого любите вы. Ужели вы так наивны, что вам не жаль вашего будущего мужа, который в брачную ночь, несомненно, подумает: немалую часть этой красоты уже видал не один приказчик и не один знатный фат, которые об этом потом, вероятно, и рассказали с шутками и прибаутками какой-нибудь Нимфе из мира продажной любви».

Современные картины и иллюстрации позволяют в достаточной степени проконтролировать правильность этих утверждений.

Ныне охотно смотрят на нравы эпохи Второй империи как на некий Содом. Говоря по правде: с тех пор ничего не изменилось, а если что изменилось, то лишь в том смысле, что люди научились поступать и действовать с большей рафинированностью, чем прежде. Уже давно существует целая наука о декольте, измыслившая наивозможно более благоприятные условия для любой формы груди, для любой фигуры, для любого возраста. Женщина, обладающая одними только физическими достоинствами, выберет декольте en coeur (под сердце), заключающееся в том, что корсаж поднимается лишь немного выше талии и состоит из одних бантов, поддерживающих его под мышками и на плечах, причем эти банты то и дело соскальзывают с плеч. Дама с красивой шеей выберет так называемое круглое декольте, при котором может обладать и плоской грудью. Та, у которой красивая спина, предпочтет корсаж с мысообразным вырезом сзади и спереди.

Соответственно с этим развивается и умение использовать всякую возможность избранной формы декольте. Если мода или какое-нибудь особое соображение требуют в данную минуту, чтобы корсаж был несколько выше, чем это в интересах красивого бюста, или если дама хочет показать своему партнеру время от времени больше, чем другим, то она сумеет так ловко наклониться вперед, что корсаж позволит красивой груди выступить по крайней мере на некоторое время из платья. В своем известном романе «Полудевы» Марсель Прево следующим образом описывает бал: «Не успел он оглянуться, как она, подобно маленькой, легкой трясогузке, вспорхнула и села за рояль. Поставив одну ногу на педаль, она скользнула пальцами по клавишам, так быстро склоняясь вперед, что ее молодая грудь казалась совершенно обнаженной, несмотря на маленький вырез платья».

Ни в одном городе ни один бал не обходится без того, чтобы подобные «даровые подарки алчным мужским взорам» не раздавались целыми десятками. Впрочем, это относится уже к теме о флирте. Наука о декольте — отнюдь не строго оберегаемая тайна дам, передаваемая шепотом опытными несведущим, нет, в настоящее время об этом подробно толкуют самые разнообразные журналы, читаемые в так называемом элегантном обществе, причем обычно всякие сообщения и разъяснения даются при помощи иллюстраций.

Имущие классы всегда считали декольтированное бальное платье своей исключительной привилегией. В этих кругах будут так же возмущены, если горничная пойдет декольтированная на унтер-офицерский бал, как здесь считается естественным, если девушки самым бесстыдным образом оголяются для похотливых взоров кавалеров их среды.

Если на балах неимущих не встречается настоящее декольте, то причина не в том собственно, что имущие классы усматривают в нем свою личную привилегию. На это не посмотрела бы ни одна хорошенькая женщина менее обеспеченных классов. Нет, здесь эту моду обходят только потому, что она предполагает такую роскошь костюма, которую могут себе позволить только более богатые люди. С другой стороны — мягко выражаясь — бессмысленно утверждение, что в наше время возрастающее увлечение декольте на балах и торжествах имущих часто объясняется как симптом «роста чувства красоты и уважения к наготе». Эти чувства сказываются в крайнем случае в более изящной форме декольте. В принципе это последнее служит и теперь еще прежде всего средством эротического воздействия на мужчин, позволяя им, как выразился Хирт в своей книге «Пути к искусству», мысленно раздеть женщину и мысленно насладиться ее телом. Большинство женщин вовсе не желает праздновать при помощи декольте праздник красоты, оно хочет только вернейшим способом возбудить в мужчине желание. С одной стороны, женщине так пикантно сознавать, что многие — и притом одновременно — мысленно наслаждаются ею, а с другой — это повышает для нее шансы достигнуть поставленной цели.

«Возвышенное служение» женщины чистой красоте, которое будто сказывается в применении декольте, заключается на самом деле в том, что она с его помощью спрашивает всех мужчин: «Не правда ли, вы были бы не прочь, если бы имели возможность увидеть и еще кое-какие сокровища, которыми я владею».

В вопросе о декольте нельзя, собственно, говорить о торжестве нравственного лицемерия или только разве в том смысле, что оно было постепенно ограничено одними лишь праздничными случаями (до начала 1820-х годов оно изредка встречается и в уличном костюме) и что официально оно провозглашается «возвышенным служением» свободной будто бы от эротики красоте.

Тем более ярким торжеством нравственного лицемерия была блузка, новейшее завоевание женского костюма. Блузка должна была, все скрывая, многое обнаруживать, и притом не только, подобно верхнему платью, скрывающиеся за ней и ею подчеркиваемые пластические формы вообще, но и те десятки интимных тайн, до которых так падки мужчины и которые так возбуждающе действуют на них. Здесь прежде всего идет речь о пикантном нижнем белье.

Подобно тому как умелое retroussé показывает любопытным взорам украшенные кружевами нижние юбки, а подчас даже и кружева кальсон, так блуза должна была позволить угадать не менее пикантный лифчик. Сквозь нее должна просвечивать пестрая, иногда более узкая, иногда более широкая шелковая лента, обычно стягивающая лифчик; она должна позволить угадать благодаря просвечивающим кокетливым кружевам тонкую батистовую рубашку, которую носят дамы; наконец, она должна обнаруживать также розовую шею. Все это и еще многое другое входило в функции блузки.