Я уезжаю! - читать онлайн книгу. Автор: Дана Шварц cтр.№ 9

По дороге она делает еще один быстрый звонок какой-то бедной женщине из «Юнайтед Эйрлайнз» («Спасибо, Дебора. Хорошего вам дня»), после чего в салоне автомобиля повисает тишина.

– У тебя чемодан больше двадцати дюймов? – спрашиваю я.

Ответ мне уже известен, но я пытаюсь спровоцировать ссору. Имею право! Моя мама, которая вообще не смыслит в искусстве и даже не может отличить Дега от де Гойя, единолично приняла решение перевернуть мою поездку с ног на голову! Так что мне можно лишний раз напомнить ей о том, что только я из нас двоих подготовилась.

Но она не отвечает.

– Двадцать дюймов, – повторяю я. – Твой чемодан.

– Что? – откликается она. – А, нет, это мой светло-коричневый чемодан, он двадцать три дюйма.

– Ох! Мам, у европейских авиакомпаний все по-другому! Для ручной клади установленный размер меньше, чем на американских рейсах, потому что багажные полки меньше! Даже Рик Стивс уточнял, что если вы путешествуете по Европе, то лучше брать с собой самые необходимые вещи. Он сам так и делает.

– Кто такой Рик Стив? – спрашивает мама, совершенно не улавливая сути.

– Стивс. Он гуру путешествий по Европе. Тебе придется регистрировать багаж, если он окажется больше двадцати дюймов.

– Ну, если надо будет, зарегистрирую, – спокойно отвечает она.

Тогда я говорю громче, чем собиралась:

– А я что тогда буду делать? Ждать тебя у багажной ленты, когда могла бы уже быть снаружи и знакомиться, например, с новыми людьми? Изучать новый город, как планировала?

Мама молча разворачивается ко мне со своим типичным взглядом «никакой тебе машины», но тут же ее лицо смягчается. Такое выражение у нее бывает, когда в продуктовом магазине она встречает знакомую, которая не в курсе, что они с папой развелись. И, спрятав левую руку, отвечает: «У нас все замечательно. Спасибо, что спросила».

– Нора, я понимаю, что поездка с мамой тебя не вдохновляет, но мне так хочется провести с тобой время!

Я складываю губы в подобие улыбки, но это больше похоже на оскал собаки, к нёбу которой прилипло арахисовое масло.

Мама ощущает мою минутную слабость и решает меня добить:

– Вот в следующем году уедешь и будешь скучать по мне.

Какой бы ответ ни вертелся у меня на языке, он растворяется во рту подобно кусочку сахара. Поэтому я молча киваю, стараясь быть паинькой, как можно дольше. Я даже не рисую на обратном пути в аэропорт. А мама просит меня выбрать радиостанцию. Она тоже пытается делать все возможное.

Поскольку билеты мы купили в последнюю минуту, места у нас оказываются посередине. И пока у выхода 2B мы ждем приглашения на посадку, я рассматриваю других пассажиров, следующих в Париж, и мысленно составляю список тех, кто в течение всего восьмичасового полета мог бы сидеть по бокам от меня.

Вариант 1. Семейная пара с соломенно-желтыми волосами и в заляпанных спортивных штанах. Оба роются в пакетах из «Макдоналдса». Я молюсь про себя, чтобы всю дорогу меня не окружал этот аромат.

Вариант 2. Невероятно крутая девчонка с черной как сажа челкой. Мотает головой под орущую в огромных наушниках музыку и читает при этом «Майн кампф». Либо она круче всех, кого я видела в Эванстоне, штате Иллинойс, либо неонацистка. Шансы 50 на 50.

Вариант 3. Красивый, похожий на модель, мужчина с рыжими волосами и бородой. Такой, наверное, мог бы участвовать в каком-нибудь высокобюджетном шоу на кабельном, про Шотландию девятнадцатого века, если уже не участвует. Рукой с выступающими венами он обнимает свою девушку – у нее круглое лицо и длинные волосы до попы. Ее рука покоится на его колене. Представляю, что мне придется вытерпеть, сидя между ними.

Меня уже вовсю накрывает беспросветная безнадега, когда я вижу парня – точнее, мужчину, – со стрижкой андеркат, одну руку которого полностью покрывают татуировки. Он читает книгу Джоан Дидион, а между ног у него зажат кейс для гитары. Мне кажется, на одной из его татуировок изображен гном из «Властелина колец».

Не сводя с него глаз, я достаю скетчбук. Надеюсь, он заметит, что я художница. Нахожу пустую страницу и начинаю рисовать Элизабет Беннет из «Гордости и предубеждения» в стиле панк-рок, после каждого штриха поглядывая на парня – нет, на мужчину. Но он не обращает на меня внимания.

Тогда я сосредотачиваюсь на том, чтобы придать своему лицу самый задумчивый вид. Движения карандаша – вот всё, что меня сейчас интересует. Закусываю губу. Если он посмотрит на меня, то увидит сексуальную решительную художницу, слишком увлеченную своим потрясающим скетчем, чтобы отрываться.

Пожалуйста, пусть он сядет рядом со мной. Пожалуйста, пусть он увидит мой скетчбук и решит, что мои работы идеально подойдут на обложку его альбома. Пусть он будет без пяти минут знаменитым музыкантом. И пусть мы вместе будем гулять по улочкам Парижа, обсуждая творчество. «Ничего себе, – тихо скажет он, когда мы устроимся в кафе, и сделает глоток эспрессо, наблюдая за тем, как я рисую. – Да ты… это потрясающе». Конечно, он скажет это по-французски, потому что свободно изъясняется на нем.

А когда мы вместе пойдем получать «Грэмми», папарацци будут шептаться: «Девушка рядом с ним – та самая, что придумала культовый дизайн для обложки его альбома. Кто бы подумал, что они познакомились в самолете по дороге в Париж?»

* * *

Оказавшись на борту самолета, я укладываю свой экономичный (двадцатидюймовый!) чемодан на багажную полку над головой. Устраиваю на коленях книгу и наблюдаю за пассажирами, пробирающимися между проходов вяло, как зомби в одном из фильмов Джорджа Ромеро. Мама уже уселась в двух рядах впереди, ее голову поддерживает синяя подушка-воротник.

Одно из мест в моем ряду занял какой-то суровый бизнесмен с ноутбуком на вид 1987 года, но, к счастью, сиденье у окна остается свободным. Я с облегчением выдыхаю, когда четыре девчонки в уггах усаживаются спереди, а парочка из «Макдоналдса» исчезает на своих местах в другой части самолета. Поток пассажиров редеет, и я замечаю, что тот парень – моя судьба и творческий партнер – пробирается к моему ряду. Может, если долго на него смотреть, он почувствует мой взгляд и посмотрит в глаза?

Ему остается пять рядов.

Он точно сядет рядом со мной.

Четыре ряда.

Наконец-то один из моих выдуманных сценариев осуществится.

Три ряда.

Ладно, надо почитать. Я же не могу на него смотреть, пока он будет садиться?

Раскрываю на коленях книгу и заставляю себя сосредоточиться на словах. Всю мою кожу покалывает от волнения, я готова услышать его голос: «Простите, мое место у окна».

Читаю одно предложение, перечитываю его еще раз и еще. Проходит тридцать секунд, и я понимаю, что уже как-то долго. Пока я решаю, стоит ли поднять голову, тишину нарушает женский голос:

– Вот здесь.