Я машинально хотел дотронуться до нее, но всем-то этого мои
руки стали какими-то жидкими и я падал на ее плечи, руки, волосы. Ударял
каплями дождя по ссохшийся почве, по крышам бараков, закрывал собой полную
луну и звезды. Я смешивал каплями дождя песок и глину в грязь, так что ноги
жителей бараков утопали в этой смеси. Грязь смешивалась с топливом, пролитым из
баков кораблей, кровью и сгнившими бинтами, с запахом спирта, морфия, краской и
железом – создавая неприятный гнилой запах. Сначала он бил в нос, но потом
впитывался в кожу, волосы, одежду – и люди привыкали к нему.
Каплями дождя я прибивал этот запах к земле, смывал его с
одежды, кожи. Принося за собой какую-то полусухую свежесть, зато вместе со
свежестью приходил железный запашок. Железные люди, железная обстановка,
железная война, железный век.
Девушки выбрались на балкон и протягивали руки к дождю,
желая принять душ из воды, текущей с неба. Влага струилась по их лицам, длинным
платьям, впитывалась в грязно-серый материал, впитывалась в волосы, собранные в
конский хвост. Вода текла по ним ручьями и через минуты они стали мокрые до
последней нитки, но это нисколько не волновала их.
Кити, сняв сандалии, скакала рядом как маленькая. Она
приподнимала полы платья и размахивала ими туда-сюда, как бы пританцовывая в
вальсе. Девушка улыбалась, словно ребенок, тянула свои хрупкие руки к небу – и
ее не волновало, что вместо неба над ними космический корабль. Она отплясывала
как бесенок, радующийся маленькой победе – победой звался я, то есть дождь. Она
так соскучилась по воде, что ни сильная усталость, ни то, что завтра нужно было
вставать с рассветом и дежурить целые сутки – ей не мешали. Она прыгала,
танцевала, мурлыкала себе под нос старинную мелодию.
Крид не танцевала и не пела. Она стояла под струями воды с
глупой улыбкой на губах. Приложив руки к груди, подставляя лицо потокам
дождевой воды. Она закрыла глаза и наслаждалась мигом. Я был благодарен ей за
это, что она оценила мой немой разговор, который я предложил ей в качестве
дождя. Мне очень хотелось знать, что она думает, но, увы, я был не всесилен.
– Кити, милая, ты так прекрасна! – Крид одарила ее
материнской улыбкой.
– О, правда? - Смутилась девушка, - Так все прекрасно,
Крид! Дорогая, все великолепно, потому что идет дождь! Идем со мной! – Кити
взяла ее за руки, и они закружились под потоками.
– Хорошо? Да? – Не унималась Кити.
– Очень, – Крид все еще улыбалась, и взгляд стал грустным.
Она хотела сказать, что-то девушке, но боялась сказать слова. Моя Крид была
другая, не уверенная, уставшая, замученная и я понял, идет война. Это военное
время, значит, я все-таки был прав – время исчисляется и есть единица времени,
которая зовется «вне времени».
– Кити я люблю тебя! – С грустью в голосе сказала Крид
– О, я тоже! – Засмеялась Кити, но она сказала это так, что
бы просто ответить Крид.
– Нет, ты не совсем поняла…. Я люблю тебя той любовью,
которую невозможно объяснить. Я хочу быть всегда с тобой и только с тобой. Хочу
помогать тебе в сложных моментах, и чтобы ты могла опереться на мое плечо, а я
должна знать, что ты всегда будешь только со мной? – Она сказала путано и я, и
Кити не поняли ее слов.
Кити же посмотрела на нее серьезно и остановилась, она
больше не танцевала:
– Хорошо, Крид. Я всегда буду рядом с тобой, потому что тоже
обожаю тебя. Ты должна знать, что я никогда не брошу тебя, ты самое лучшее, что
есть в моей жизни….
– Правда? – Крид широко улыбнулась.
– Правда – правда, – продолжала Кити, – Ты должна знать, что
ты на много больше, чем просто друг – ты самая добрая, смелая и отчаянная
подруга, но не только подруга…. как бы тебе сказать… ты та, которая идет со
мной под руку, и я клянусь тебе Крид, что постараюсь помочь найти тебе свое
счастье. Я очень хочу, что бы ты была, вместе с тем, кого любишь. Я так хочу,
что вы с Виктором нашли друг друга в этой чертовой войне.
Крид удивленно уставилась на Кити: – Ты не понимаешь меня
Кити! Все не так….
Но Крид не договорила, а я не дослушал. Девушка вдохнула
в легкие воздух и выдохнула с криком. Перед ними было оно – железное, сильное,
мощное, как будто сошедшее с кладбища новой земли. Перед девушками стояло настоящее
исчадие ада – железный дракон. Оно приближалось, желая крови – их крови.
– Бежи-им!!!– не своим голосом заорала Кити, потянув ее за
рукав.
Крид осталась стоять на месте. Девушка хлопала глазами,
разинув рот:
– Господи, и это – враг?!
– Крид! Бога ради!!! Бежи-им!!! – Она дернула ту с такой
силой, что рукав Кити издал не приятный звук рвущийся ткани.
- Бежим! Кити, бога ради, идем! Это то, с чем мы воюем! –
Заголосила Крид, но Кити стояла и по-прежнему не двигалась.
- Идите, я отвлеку его! – Да, это был мой голос и вместо
дождя я обрел форму человека.
- Кити! – И звонкая пощечина Крид приземлилась на щеку Кити,
девушка очнулась:
- Да, да, идем!
- В помещение! Живо! – Сказал я и вновь обратился к самому
себе, - Жаль у меня всего несколько минут…
Когда они были более-менее далеки от чудовища, я вновь
стал наблюдателем.
Потом картинка изменилась, и наступил новый сон.
Приподнимая полы длинного платья, через небольшой холм шла
Крид. Выглядела она озадаченной и обиженной одновременно:
– Ооо, мужчины! Кто вас только создал?! Видите ли, ему
некогда! Гад вы, Виктор Линкольн! Я уже соскучилась по прежнему добряку
Виктору! Где же он? Куда исчез? Неужели погиб под обломками этой чертовой
войны!? – Люблю, когда она в таком странном настроении и еще не зла, но уже ее
настроение подпорчено. Я шел позади нее и улыбался. Жаль, что она не могла
видеть меня. Но моя улыбка ушла с губ, она обращалась не ко мне, а к новому
имени Марг Рун, была еще одна причина смены моего настроения.
Бубнив проклятия себе под нос, Крид перебралась через
небольшой перевал и оказалась лицом к лицу с целым конным отрядом. На путников
они не походили. Их одежда имела иноземное происхождение; от нее несло смертью,
солью и свежестью, как от воды. Все они были вооружены, как будто сейчас вновь должна
начаться война. Крид была в замешательстве и я тоже. Мы остановились.
- Беги, - шепнул ей я и направился к конным, но чуда не
произошло. Я не обрел человеческие черты, а был по-прежнему невесом.
Нас заметили. Один из людей направлялся к ней. Высокий,
хорошо сложенный, в темных одеждах; с темными недобрыми глазами и обросший
густой щетиной – вся его фигура излучала некий предупредительный знак, что
этого человека нужно сторониться. Он был не просто харизматичной личностью, а
убийцей со стажем. Такой, недолго думая вскроет вены женщине, ребенку или
старику, если они будут стоять на его пути. Он шел к своей цели, не обращая
внимания на препятствия – его целью была война, власть, кровь, сталь. От его
фигуры в темном, холодела кровь и, по коже побежали мурашки.