Страна слепых, или Увидеть свет - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дашков cтр.№ 11

Направляюсь к главному входу своей фирменной походкой. Подошвы беззвучно — для меня беззвучно — соприкасаются с растрескавшимися плитами. Несмотря на лужи, ни единого всплеска. Поднимаю взгляд. На фасаде здания на удивление хорошо сохранились огромные лепные маски. Не сказать чтобы симпатичные; от некоторых мороз по коже. У меня-то!..

Вот она — первая морщина на прежде гладеньком личике реальности. Иррациональный страх — верный признак начавшегося искажения. На жутковатые и явно меняющиеся маски по большому счету плевать, но аберрации восприятия заставляют меня нервничать. Так легко потерять себя в бесконечности несуществующих кривых зеркал. Разобьешься стеклянным гоблином — потом хрен соберешь осколки. Это не я придумал. Даже не знаю, как выглядят гоблины, тем более стеклянные. Кто-то когда-то мне рассказал. Но кто и когда?

Пробираюсь через темное фойе, где меня обступают силуэты: костюмы, внутри которых нет тел. Стрелять даже не приходит в голову. Что толку? Пустые оболочки, шляпы, маски, перчатки парят вокруг; костюмы и платья в точности повторяют человеческие движения, наполняют пространство запахом нафталина, задевают пыльными рукавами. Раскрытый веер касается моего лица — и на мгновение вспыхивает воспоминание. Чужое воспоминание…

Старый, веселящийся перед смертью мир. Твой последний выход в свет. Женщины в платьях с обнаженными плечами, но кутающиеся в меха, томное обмахивание веером, тонкие ароматы духов, сверкающие бриллианты. Где-то в отдалении звучит струнный квартет, плывет сигарный дымок. Оценивающие, изнурительно пристальные взгляды со всех сторон. Они жадно высасывают твою сумеречную красоту, а ума ты лишилась давно, иначе тебя бы здесь не было… Со своим спутником ты перемещаешься в ложу. Темнота. Ожидание. Похлопывание веером по ладони. Конический луч света. На донышке конуса — слепой дирижер в темных очках. Двести человек следят за его руками. Доминирование. Подчинение. Власть музыки и темноты. Ты растворяешься в невещественном. А потом ты роешься во прахе…

Стиснув зубы, продолжаю идти. Пытаюсь прогнать видения. Что бы ни мерещилось, надо выбраться отсюда и вернуться на станцию техобслуживания. Парень ждет. Возможно, еще ждет. Если, конечно, не крался вслед за мной и не навел кротов на добычу.

Мертвенно отсвечивает паркет — будто одеревеневшая и отполированная до блеска лунная дорожка. Ее пересекают тени. Передо мной возникает женское платье, а над ним — маска. Двигаются отдельно друг от друга, пляшут, словно воздушные змеи. Где же та, кому они принадлежали? Нахожу ответ, беру его из ложной пустоты: за пределами моего света. На самом деле это ничего не объясняет. Маска бела, как снег; ярко-красные губы сложены в замороженную улыбку; вокруг прорезей для глаз — россыпи золотых блесток, красивые узоры с павлиньих перьев. И две кровавые слезы текут по щекам…

Делаю очередной шаг вперед, маска не отодвигается. Платье тоже. Тьма не отступает. Моя рука с пистолетом почти на талии еще не воплотившейся участницы маскарада. Обнимаю ту самую обманчивую пустоту. Вот, уже не пустоту. Темнота наполняется чем-то головокружительным. Наконец ощущаю упругое тело под своей рукой. Аромат женщины щекочет нервы, щекочет мозг, щекочет инстинкты. Приятная тяжесть ее головы у меня на плече. Шепот перетекает в ухо сладкой отравой; шевелятся нарисованные губы, касаются моей кожи. У меня встает. Тут они верно рассчитали: много ли мне надо? Погрузиться в темноту соития. Забыть о своем ничтожестве и обреченности. Забыть обо всем и обо всех. О слепых тварях и мальчишке. Об океане и острове.

Едва переставляя ноги, тащу на себе сгусток своего вожделения. «Куда же ты, дурачок? — шепчет некто из-под маски. — Там, снаружи, боль, страх и одиночество. С нами ты не будешь один. Мы останемся вместе навечно. Здесь тебе нечего бояться. Сюда не приходят кроты. Мы будем танцевать и любить друг друга до конца темноты. И еще… Я хочу тебя прямо сейчас, малыш…»

Ее рука у меня в паху. Черт, это слишком для того, кто никогда не спал со зрячей! Темнота отрастила себе руку. Я в ее власти. В ее пасти. Или уже во чреве? Погибаю. Она поглощает своих любовников целиком.

«Откуда ты знаешь, мой сладкий? Разве я тебя уже проглатывала?»

Не помню. Ничего такого не помню. Но откуда-то знаю.

«Забудь и наслаждайся любовью. Слишком много было боли, слишком мало любви…»

Рука медленно мастурбирует меня. Время останавливается. Чтобы запустить его снова, требуется гигантское усилие воли. Я кончаю и нажимаю на спуск одновременно. Можно сказать, стреляю из обоих стволов. Маска раскалывается; фрагменты лица мгновенно складываются по-новому — это тоже лицо, но совершенно другое, и то, что у него нет глаз, а рот перекошен, не имеет значения.

«Зачем ты так поступаешь с нами, дружок, — укоризненно шепчет тьма. Деформированные губы — словно разорванные черви. — Убиваешь нас любовью… Но и здесь хорошо… Давай сделаем это снова…»

У меня в джинсах растекается стремительно остывающая сперма. Такое впечатление, что обоссался от страха. При каждом шаге ощущаю омерзительный холод в паху и на бедрах. Становится трудно дышать. Это истлевшее платье накрывает лицо. Сдираю его, будто паутину. Вижу искаженную маску, плывущую сбоку от меня и чуть позади. Ниточка шепота, протянувшаяся к моему уху, готова вот-вот оборваться. А я еще не услышал чего-то важного…

Рукав смокинга у меня на плече. Дружеское поглаживание. Представляю, что было бы с кротом, попади он на этот безумный карнавал! Но нет, это забава для избранных, эти «артисты» явились специально по мою душу. Это приглашение присоединиться к славной компании обреченных. Тут веселятся до сих пор, прожигают уже потерянную жизнь.

«Разве ты не один из нас?»

А как насчет парня, оставшегося («или брошенного тобой?») в машине? Его они тоже обрабатывают? Надеюсь, он в безопасности. Но все равно — мне лучше поспешить. Невзирая на дымящуюся сигару, что парит чуть выше пустого рукава. На ней следы от зубов. А дым навевает морок.

Ты снова и снова приходишь сюда. Здесь женщины, прячущиеся в сумерках от наступающей старости. А те, что помоложе, мечтают подороже себя продать. Здесь друзья, в обнимку с которыми ты совершаешь медленную и, в общем, приятную прогулку к смерти. Здесь тебе кажется, что ты чего-то стоишь, и очередная интрижка поддерживает тебя в твоем заблуждении. Здесь каждый лжет каждому и самому себе. Это такой удобный неписанный закон. Кодекс бесчестья, превращенный в свою противоположность. Непристойна только бедность… Женская кожа пахнет деньгами. Тебе нравится этот запах. Он вызывает ностальгию по тем временам, когда деньги пахли женской кожей… Деньги — твоя Тень. Кровь Спасителя в золотой чаше — символ твоей религии. На рождественской распродаже ты купил себе карманного бога, с которым беседуешь ночами по мобильному телефону, когда твои любовницы засыпают… Потом все застилает кокаиновая метель в хрустальном шаре провидицы. Изморозь выпадает на твоих извилинах… Подкрадывается старость, и ты покупаешь врачей, которые делают тебя младенцем. Ты проживёшь эту жизнь снова. Ночи схлынут, как пена шампанского. Проклятые безмозглые детки промотают все отвоеванное у мира с таким трудом, все обретенное в обмен на время, совесть и самоуважение. Природа отдохнула… Ты узнаешь, какова обратная сторона медали. Ты глотнешь дерьма и гноя. Ты познакомишься с людьми, ночующими на тротуаре. Ты почувствуешь, как яд бесконечных сожалений растворяет твои мышцы и кости. Упав навзничь, ты увидишь в равнодушных небесах ледяные и тусклые звезды отверженных. Однажды у тебя заберут мобильник, и ты больше не сможешь беседовать со своим богом. Да и зачем? — он давно не может сказать тебе ничего утешительного… Начнется война с кротами. Лишенный всего, ты попросишь пустоту о смерти, но тебя пригласят сюда, где вечеринки никогда не кончаются, а искушения застывают в неотразимо красивых жестах соблазнения. А потом появится зрячий, у которого совсем мало света, но и этого окажется достаточно, чтобы ослепить тебя, — ведь ты слишком долго пробыл в темноте…