Страна слепых, или Увидеть свет - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дашков cтр.№ 9

Чтобы вывести его из транса, я взял первые попавшиеся — это оказались узкие очечки с зеркальным напылением и надписью «condor» на дужках — и примерил на себя. Посмотрел на парня сверху вниз. Он посмотрел на меня снизу вверх. И вот тут мне уже не показалось — он ухмыльнулся хитро, точно прожженный меняла-крот. Знаю, парень, знаю. Вернее, не знаю, но догадываюсь: до твоей модели любому «кондору» все равно что пешком до луны.

После этого он наконец расслабился и немного ожил. Убедившись, что с ним все в порядке, я оставил его перебирать запыленные сокровища — футболки с рисунками, джинсы, кожаные куртки с символикой автомобильных фирм, — а сам вплотную занялся тем, чтобы можно было находиться рядом с парнем дольше минуты, не зажимая нос.

Здешняя ванна выглядела страшновато. Она была бурой, словно кто-то разделывал в ней туши или вскрывал себе вены — и притом не однажды. Поэтому я решил не травмировать хрупкую детскую психику. Сам не знаю, с чего я взял, что она хрупкая у того, кто просидел в одиночке лет восемь и не свихнулся. Ну, может, это я такой брезгливый. Вытащил из кухни во двор две огромные кастрюли, налил в них воды из колодца и водрузил над огнем.

Минут через десять заметил, что мальчишка стоит в проеме задней двери и пристально за мной наблюдает. Поверх пижамы он напялил на себя черную футболку, явно выпущенную во времена Слепой войны. Это следовало из рисунка — скрещенные ружья на фоне маяка с бьющим в сторону лучом — и надписи «Покажи им путь к свету!». Лозунг изоляционистов смотрелся не очень убедительно на щуплой детской груди, однако стоило взглянуть на лицо парня, и все сомнения мгновенно улетучивались.

Интересно, как скоро он попросит отдать ему стволы, которыми нас снабдила Мать Ночи?

А пока что я велел ему раздеться и лезть в кастрюлю с горячей водой. Дабы он не подумал, будто его хотят сварить заживо, я показал пример и разоблачился сам. Впервые за две недели нормально помылся. Пацан повторял за мной, правда, очков так и не снял. Я не настаивал. У каждого свой способ сохранять уверенность. Лежал же на дне моей кастрюли нож, а под снятой одеждой — оба пистолета.

Голый, он казался еще дохлее, словно его с рождения морили голодом. Жестокая все-таки штука эта кротовья власть. Тем интереснее становилось, что будет, когда наследник сдохшей Матери наберет силу. Пока он был у меня в руках. Я мог его прикончить. Но не исключено, что я обманывался на свой счет и на самом деле уже служил ему.

От подобных мыслей голова шла кругом. Бесплодная и утомительная карусель. Я остановил ее. Занялся вещами простыми и понятными. Выживание — вот единственное, что имеет значение.

В одних трусах-боксерах и сапогах, но с пистолетами, я прошлепал в магазин, где подобрал новую одежду для себя и парня — теперь уже по собственному опыту и разумению. А также рюкзак, две пары крепких ботинок, побольше носков, которых, как известно, много не бывает. Не забыл про трусы, ремни, перчатки, шапки и шарфы — на тот случай, если доживем до зимы.

В общем, экипировались мы по полной программе, так, чтобы хватило надолго. Одетый во все неношеное, мальчишка долго топтался на месте, двигал руками, осматривал себя, будто привыкал к радикально изменившемуся облику. Ощущение чистоты ему явно нравилось. Потом он схватил свою вонючую пижаму и бросил ее в костер.

Одобряю. Сжечь старую одежду, чтобы избавиться от прошлого — для начала хотя бы символически, — в этом что-то было. Я ему почти завидовал. Хотелось бы мне так же легко избавиться от осаждавших меня призраков. Но слишком многое приросло, сделалось второй кожей. Уже не снять, не отмыться и не очиститься огнем.

За годы странствий почти не осталось дорог, троп и лазеек, которых я бы не испробовал. Я имею в виду пути к океану. Ни одна из попыток пройти их до конца не увенчалась успехом, иначе меня бы сейчас здесь не было. Всякий раз я сталкивался с чем-то необъяснимым и непреодолимым (хотя при этом мог перечислить десятки вполне конкретных «разумных» причин) — и был вынужден отступать.

Порой я начинал думать, что страна слепых никогда не отпустит меня. Каким-то мистическим образом я то частично утрачивал память, то упускал из виду ориентиры, то временно терял рассудок, то претерпевал измену всех шести чувств — однако в результате неизменно терял путь, ведущий к цели.

Приближаясь к океану, я оказывался на территориях, где мне препятствовали не только кроты. Не иначе, сама природа начинала сопротивляться моим устремлениям. Подобное подозрение не означает, что я хотя бы на минуту забыл о своем ничтожестве. Просто давно убедился, что даже природа не играет по правилам, когда Господь отворачивается. Пресловутые законы мироздания нарушаются сплошь и рядом; эти законы — только ширма для обделывания темных делишек, которые почему-то называются магией. Но и магия всего лишь хорошо или плохо маскирует ложь — в зависимости от мастерства исполнителя и способности к преодолению иллюзий.

А тот, кому не хватает своего света, обречен до смерти блуждать в чужой темноте.

* * *

Следующую остановку мы сделали в городке, состоявшем из единственной улицы и трех десятков домов. В лучшие годы его население едва переваливало за сотню; теперь тут вряд ли нашлась бы и сотня крыс. Тем не менее сначала я пробил его навылет, не снижая скорости, благо дорога была свободна, а потом, убедившись, что все тихо, вернулся обратно.

Считать крыс взбрело мне в голову не случайно. Слишком часто я сам становился двуногой крысой, не упускавшей возможности порыться на помойке, в которую превратилась некогда мнившая себя великой цивилизация. Спасали только гигантские размеры этой помойки — уцелевшим хватало скопившегося мусора на протяжении многих лет.

Городишко принадлежал к самой завалящей ее части. Здесь я раздобыл всего-то початую бутылку коньяка, спрятанную за иконостасом местной церквушки, и костяшки домино, которые собрал среди настоящих костей четырех человек, чтобы было чем развлечь мальчишку в дороге.

Я разрешил ему повсюду ходить со мной, пусть привыкает. По крайней мере, он умел бесшумно двигаться, не боялся мертвецов и пока не причинял мне особых хлопот. Правда, до сих пор мы не сталкивались с кротами и опасными для рассудка прелестями прибрежных территорий, а это почище проломленных черепов и окровавленных ванн.

Все еще впереди. Надеюсь, парень принесет мне удачу. Потому что в противном случае придется с прискорбием констатировать, что он отбирает слишком много моего света.

Вот только сплавить его будет некому. Разве что кротам.

Шутка.

* * *

С некоторым опозданием обнаружил, что круиз-контроль до сих пор работает. Это как с часами, исправно тикающими сотню лет. Мысль о том, что автоматы вращаются на своих орбитах, посылая сигналы крысам вроде меня, которых наверняка остались считанные единицы, дает почувствовать свою исключительность. Вся эта спутниковая группировка — чем не забытые, медленно умирающие боги и демоны прошлого? И только случайно припадая к их электронным алтарям, с удивлением вспоминаешь, что когда-то они были всевластны. Но больше никто не приносит им жертвы, и их эманации растрачиваются впустую. Каждый выход на связь, каждый запрос снизу — моя тусклая свечка в их незримом храме. На сколько бы лет еще ни хватило ядерных силовых установок и солнечных батарей, смерть ничтожества вроде меня, абсолютно незаметного в планетарном масштабе, или отказ последнего «цыгана» будет означать, что брошенные боги мертвы окончательно. Так что лучше им позаботиться обо мне, пока не поздно. Смахивает на шантаж? Возможно. Но иногда это работает. И они внимают небрежным молитвам.