Тираны России и СССР - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 250

Шмидт — сын сапожника, с 15 лет участвовавший в кровавой гражданской резне; урод, прославившийся своими любовными победами.

Маршал Блюхер — кавалер первых орденов Красного Знамени и Красной Звезды, громивший белых на юге и на востоке, командующий Дальневосточной армией.

Корк, с его знаменитой лысой как шар головой, защитивший с Троцким Петроград и добивавший в Крыму Врангеля; возглавлял Военную академию…

Они презирали его, помнили, как оконфузился Коба во время польской кампании. Ему доносили, что они о нем говорят. Разве при таких военачальниках мог он до конца положиться на армию?

И главное: видя уничтожение партии, они могли объединиться. Даже просто из страха.

Хотя есть версия, что заговор военных действительно существовал. Генерал Орлов писал в воспоминаниях, как он встретился в Париже со своим родственником, заместителем наркома внутренних дел Украины Кацнельсоном, который сообщил ему о близком падении Сталина и о том, что в заговор против него входят военные. Сразу же после возвращения Кацнельсон был арестован, и в то же время начались аресты военных.

Была ли это столь любимая Сталиным провокация или плод фантазии Орлова (он порой выдумывает в своей книге)? Или заговор военных все же существовал? Мы об этом можем только гадать. Одно несомненно — Хозяин выступил первым.

В своем триллере он придумал объединить военных с правыми. Они должны были создать «военно-политический заговор». Сюда же для масштаба Хозяин присоединит Ягоду и старого друга Енукидзе. Руководит всей этой бандой, естественно, Троцкий, а за их спиной, само собой, — Гитлер. Армия, Кремль, партия, НКВД — пособники Гитлера и Троцкого… Достойное развитие сюжета. Доказательства шпионажа военных найти нетрудно: у Красной армии были старые связи с рейхсвером, а арестовать несколько высших командиров и заставить их дать нужные показания — дело техники.

Так что пока Бухарчик сидел в тюрьме, в триллере у него уже объявились соратники — военачальники. Немецкие шпионы и клевреты Троцкого.

Истребление командиров Хозяин, естественно, начал с самого знаменитого и самого опасного — Тухачевского.

Тухачевский — сорокачетырехлетний военный гений, закончил военное училище при царе. В этом холеном, спокойном, типичном царском офицере — таинственная сила харизмы, он рожден, чтобы повелевать. В Гражданскую войну одним своим появлением он усмирял восставшие части. Его громовое «Смирно!» мгновенно заставляло опомниться бунтующих солдат. Он был жесток, как требовало то кровавое время.

Ворошилов ненавидел Тухачевского, а тот отвечал ему высокомерным презрением. Одной из его любимых тем были издевательские рассказы о Ворошилове, которые он начинал с язвительного: «Наш луганский слесарь Клим, как справедливо любит называть себя Климент Ефремович Ворошилов…»

В Первую мировую войну Тухачевский находился в немецком плену. После войны, в период военного сотрудничества с Германией (до прихода к власти Гитлера), он часто славил рейхсвер… Так что у будущего следствия не могло быть проблем с компроматом. Пасьянс раскладывался легко.

В это же время разведка Гитлера, пытаясь использовать атмосферу репрессий и ослабить советскую армию, фабрикует письмо, где Тухачевский «сообщал о намерении совершить наполеоновский переворот».

Но письмо опоздало. Хозяин получил его от немцев в январе 1937 года, а еще осенью 1936-го арестованные В. Примаков (заместитель командующего Ленинградским военным округом) и В. Путна (военный атташе в Великобритании) дали нужные показания о «немецком шпионе Тухачевском».

В мае 1937 года — началось. Арестован Корк, затем (27 мая) сам Тухачевский. Уже 29 мая, как явствует из его дела, он признал все ложные обвинения. В деле на отдельных страницах видны бурые пятна, как установила экспертиза — следы крови. Вводя пытки, Хозяин, конечно, думал о будущем — военные покрепче штатских, так что пытки должны были пригодиться. И пригодились…

29 мая на вокзале арестован Уборевич, за ним — Якир.

Из письма К. Чуранкова: «Героя Гражданской войны Шмидта вызвали в наркомат и отправили на командную должность в провинцию. Он созвал своих бывших сотоварищей со всей Эсесесерии ехать с ним. Собрался целый эшелон. С веселыми пьяными песнями эшелон двинулся от Казанского вокзала. На первой же станции вагоны отцепили от паровоза, и в него вошли люди в форме НКВД». И Шмидт, бесстрашный герой, великолепный конник, обожавший всякие эксцентрические выходки (на лошади поднимался к себе в квартиру), все признал и согласился оболгать себя…

Суд над военными должен был быть скорым.

Блюхер пригласил принять участие в суде начальника Политуправления армии Гамарника. Но тот на суд не успел… Уже на следующий день к нему приехали чекисты — опечатывать сейф. Гамарнику велели сидеть дома — на «глубоком языке» это было приглашение к действию. Он ушел в соседнюю комнату и застрелился.

Хозяин оставлял иногда своим жертвам эту возможность. В мае 1937 года знаменитый журналист, геройски сражавшийся в Испании, Михаил Кольцов провел три часа у Хозяина. Вернувшись, он рассказал своему брату: «Сталин остановился возле меня, прижал руку к сердцу и поклонился: „Как вас надо величать по-испански, Мигуэль, что ли?“ — „Мигель, товарищ Сталин“. — „Ну так вот, дон Мигель. Мы, благородные испанцы, сердечно благодарим за ваш интересный доклад. До свиданья, дон Мигель“.

Но у двери он меня окликнул, и произошел какой-то странный разговор: „У вас есть револьвер, товарищ Кольцов?“ — „Есть, товарищ Сталин“. — „Но вы не собираетесь из него застрелиться?“ — „Конечно нет“, — еще более удивляясь, ответил я. „Ну вот и отлично, — ответил Сталин, — отлично. Еще раз спасибо, товарищ Кольцов, до свиданья, дон Мигель…“»

17 декабря 1938 года Кольцов был арестован и затем расстрелян.

С 1 по 4 июня в наркомате обороны состоялось заседание Военного Совета. Приехал Сталин вместе с Политбюро. Были вызваны более сотни военачальников с мест, ибо сам Совет к моменту заседания катастрофически поредел — уже четверть членов были арестованы.

Перед началом участникам были розданы папки с документами. В них вчерашние товарищи, кумиры армии — Тухачевский, Корк, Уборевич, Якир и прочие герои — признавались в том, что работали на гитлеровскую разведку, были германскими шпионами. Ворошилов сделал доклад о раскрытии НКВД широкого контрреволюционного заговора.

«Моя вина огромна, — говорил маршал, — я не замечал подлых предателей… Но я не могу отметить ни одного случая предупредительного сигнала с вашей стороны», — обратился он к залу. Присутствующие поняли: это было обвинение в пособничестве. И они усердно кляли своих бывших друзей и начальников.

2 июня на Совете выступил сам Хозяин.

В Архиве президента находится стенограмма его страшной, какой-то напряженной речи. Он говорил о шпионах. О том, как немецкая разведка умело завербовала недовольных, как они становились «невольниками в руках рейхсвера». В этой речи он сильно расцветил свой триллер. Возникла «баба» — коварная красавица по имени Жозефина Гензи. «Она красивая женщина. Разведчица. Завербовала на базе бабской части… Карахана. Она же завербовала Енукидзе. Она держала в руках Рудзутака».