Скрипка, деньги и «Титаник» - читать онлайн книгу. Автор: Джессика Чиккетто Хайндман cтр.№ 3

После лекции вас вывели на улицу для знакомства. Вы с ребятами сели на холмик, поросший травой, и сержант попросил каждого по кругу назвать свое имя, колледж и специализацию.

– Привет, я Маркус, поступил в Школу авиации и техники в Квинсе, буду изучать авиацию и хочу стать пилотом…

– Привет, я Хавьер, поступил в Школу авиации и техники в Квинсе, буду изучать авиацию и авиатехнику, хочу стать пилотом или инженером…

– Привет, я Тайрелл, поступил в Школу авиации и техники в Квинсе…

– Привет, я Джессика, через пару недель начну обучение в Колумбийском университете на музыкальном отделении. Я скрипачка. Моим родителям платить за обучение не по карману, вот я и записалась в армию. А если с музыкой не получится, пойду на антропологию или историю… История искусств – вот что я хотела бы изучать. У меня много интересов! Мне и журналистика нравится, но в Колумбийском университете нет факультета журналистики, поэтому такую специализацию выбрать нельзя… Но, может, с музыкой получится? Вот, собственно, и все обо мне! Спасибо за внимание!

Ты впервые назвала себя скрипачкой в присутствии других людей и, лишь сказав это вслух, поняла, что это правда. Мечта о карьере профессионального музыканта вот-вот сбудется; тебе восемнадцать, ты приехала в большой город – в лучший из больших городов, – чтобы изучать музыку. Слушая, как другие говорят о своих жизненных целях, ты осознала еще кое-что: тебя воспитали достаточно хорошо для того, чтобы ты могла поверить, будто сможешь зарабатывать музыкой на жизнь. Но твоего воспитания явно недостаточно, чтобы представлять, как это сделать. С платой за обучение все обстоит просто: твои родители, как и большинство сельских жителей Аппалачии ^[5], считают, что, если денег не хватает, следует записаться в армию.

Тем же вечером – это твой первый вечер в городе, в котором ты проживешь десять лет, но пока совершенно не ориентируешься, – ты обдумала возможные места для ночлега (Пенсильванский вокзал показался лучшим вариантом), посчитала, сколько жетонов на метро понадобится, чтобы туда добраться, и написала записку сержанту:

Ты оставила записку на столе в комнате общежития, в которую заселилась несколькими часами ранее, и аккуратно сложила выданную форму на кровати. Прижав чемодан к груди, чтобы не громыхать им по полу, прокралась мимо охраны и вышла в боковую дверь, ведущую в темный переулок. Прошагав квартал в обнимку с чемоданом, поставила его на асфальт и скрылась в душной ночи Бронкса.

«Боже, благослови Америку», турне 2004 года

Филадельфия

Акт I. То, что никто не видит

Композитор бегает трусцой по парковке у здания Пи-би-эс ^[6]. На нем кроссовки и концертный костюм: черные брюки, нарядная голубая рубашка. Мы с Харриет и Стивеном смотрим на него из окна трейлера, переодеваясь для выступления и танцуя под «Ауткаст» ^[7]. Закончив пробежку, Композитор просит нас выйти на улицу, где Патрик разгружает звуковую аппаратуру для нашего первого концерта в рамках турне «Боже, благослови Америку». Патрик – бывший профсоюзный консультант по коллективным договорам, который так любит музыку Композитора, что согласился возить нас по всей Америке бесплатно. Раньше он никогда не водил трейлер, но, кажется, вполне доволен своей ролью, ведь он может слушать в дороге музыку Композитора.

Мы с Харриет и Стивеном выходим из прохладного кондиционированного фургона на липкий асфальт. Стивен, флейтист, одет в черный костюм, черную рубашку и галстук. Это высокий, худощавый мужчина в очках лет тридцати пяти; у него доброе и располагающее лицо – из тех, глядя на которые сразу успокаиваешься. Мы с Харриет в длинных черных платьях, в чулках и в туфлях на каблуках. Харриет тридцать с небольшим, но выглядит она намного моложе. У нее короткие черные волосы, точеные скулы и большие карие глаза. Высокая, безупречно красивая и стильная, как модель из каталога одежды, и вдобавок скрипачка! Рядом стою я – гораздо ниже ее и младше (мне двадцать три); блестящие нарядные заколки сдерживают мои длинные, густые, непослушные черные волосы.

– Ребят, а вы нам не поможете? – просит Композитор.

Он всегда к нам так обращается: «ребят» то, «ребят» сё. Мы работаем вместе больше двух лет, в течение трех месяцев ему предстоит объявлять мое имя на каждом концерте, однако он до сих пор не знает, что я Джессика. Если ему нужно обратиться ко мне, он называет меня Мелиссой.

Его предложение поработать грузчиками повисает в густом и душном августовском воздухе, смешанном с ядовитыми газами, вылетающими из выхлопной трубы трейлера, и слабым запахом испорченного именинного торта. Я смотрю на Харриет, та переводит взгляд на Стивена. Не говоря ни слова, мы понимаем друг друга. В любой момент Композитор может заменить нас музыкантами, которым работа нужна еще больше, чем нам: например, недавно приехавшими иммигрантами из России, Венгрии, Румынии или Китая. Кого-кого, а голодных музыкантов в мире хватает.

Харриет подхватывает тяжелый пыльный мешок с кабелями. Стивен помогает Патрику поднять проектор, а Композитор тащит усилитель. Я беру картонную коробку с компакт-дисками и ковыляю в концертных туфлях, спотыкаясь и покачиваясь под ее весом. Мы делаем несколько ходок от трейлера к подсобке. К концу разгрузки наши костюмы выглядят плачевно: они пропитаны потом и усыпаны опилками. Я стерла ноги в кровь, бегая на каблуках с тяжелыми ящиками, но под концертным платьем этого не видно.

Акт II. То, что никто не слышит

Композитор выскакивает на сцену из-за левой кулисы и вприпрыжку несется к своему электропианино, радуясь, как ребенок; зрители ликуют, а он машет им и улыбается. Следом выходят две скрипачки и флейтист. Композитор садится за пианино, музыканты встают перед микрофонами. Без лишних промедлений, не настроившись, они поднимают инструменты и начинают играть. По обе стороны от сцены вспыхивают два больших экрана – на них орел пролетает над Большим каньоном.