Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 184

Большую часть своего царствования Фридрих потратил на борьбу с папством, втянувшись в крупномасштабный конфликт, уродовавший западное христианство и начавшийся, по сути, из-за того, что папское господство блокировало сообщение между владениями на севере Италии и королевством на Сицилии, где он создал образцовую систему эффективной бюрократии ^[2253]. Противостояние достигло апогея при понтифике Григории IX; пик абсурда был пройден в середине февраля 1241 года, когда монголы уже вторглись вглубь Польши и Венгрии, а папа отправил пасторское послание венграм, призывая их в молитвах осуждать не интервентов с востока, а безбожника Фридриха ^[2254]. Фридриха отлучали от церкви четыре раза, а Григорий IX обозвал его антихристом. Надеялись, что избрание нового папы в 1243 году все изменит, но Иннокентий IV, заняв святейший престол в июне, сразу же подтвердил отлучение императора ^[2255].

Фридриха и папство больше интересовала внутренняя междоусобица, а не надвигающаяся внешняя угроза монголов; обе стороны конфликта заявляли, что они ничего не смогут предпринять против Батыя и Субэдэя до тех пор, пока кто-то из них не преклонится и не запросит мира. Верно, Фридрих в посланиях Святому Людовику Французскому и Генриху III Английскому предлагал предпринять совместные действия против монголов ^[2256], но это предложение было обыкновенной дипломатической уловкой, рассчитанной на то, чтобы получить пропагандистские дивиденды, показать недееспособность папства, как, собственно, и самого Фридриха, в отношении монголов. Настолько слабым был его ответ «кентаврам степей», что появились слухи, будто он и пригласил монголов в Европу ^[2257].

Единая Европа была бы непреодолимым препятствием для Батыя и Субэдэя, но именно в этот период наивысшей опасности Запад был безнадежно разделен; монголам не надо было даже задумываться о необходимости сеять раздоры в стане врага. Соответственно, монгольские вожди могли быть абсолютно уверены в успехе. Батый и Субэдэй планировали ввести в Венгрию основную армию численностью 30 000 человек и усиленную пленниками из Руси, которым было приказано идти в передовых колоннах. Однако им надо было учесть и возможность того, что на помощь Беле IV могут прийти Польша, Богемия и даже Фридрих II. Поэтому они предусмотрели и одновременное вторжение в Польшу армии численностью 20 000 человек во главе с Каданом ^[2258], вторым сыном Угэдэя, и Байдаром, сыном Джагатая ^[2259].

Они руководствовались классической монгольской стратегией: защищать фланг, которому угрожают, нападением на потенциального противника на этом фланге. Кадан и Байдар получили инструкции не углубляться в Моравию, если захватят Польшу, а после нейтрализации фланговой угрозы повернуть на юг для воссоединения с Батыем и Субэдэем в Венгрии. Выйдя из Волыни, двое напористых царевичей 13 февраля 1241 года переправились через замерзшую Вистулу (Вислу) по обледенелой дамбе и разгромили польское воинство, ожидавшее их на другой стороне возле Турска.

Разведка, как всегда, действовала безукоризненно, и они знали все изъяны у поляков, в том числе их склонность к раздорам. Территория Польши XIII века примерно соответствовала южной половине современного польского государства; Балтийское побережье занимали тевтонские рыцари и литовцы, вытеснившие поляков вглубь страны. Остававшийся огузок был разделен на четыре самостоятельных мини-государства ^[2260]. Это были владения Болеслава IV, коронованного короля Польши, провинции Краков и Сандомир Конрада Мазовецкого, Мечеслава (Мешко) II, герцога Оппельн-Ратибор (современные Ополе и Рациборж) и герцога Генриха II Силезского. Самым могущественным среди них был Генрих Силезский, хотя вспыльчивый Болеслав требовал, чтобы остальные трое князей преклонялись перед ним, провоцируя неизбежность гражданской войны ^[2261].

Поляки практически во всем уступали монголам. В христианских армиях была никудышная дисциплина, минимум организационного начала и штабного руководства. Помимо борьбы за власть, нацию раздирали взаимная подозрительность и ревность, командиры назначались на основе родовитости, а не способностей. Поляки были вооружены обычно копьями и палашами, а это оружие эффективно только на близком расстоянии. Монголы же использовали дальнобойные луки и даже некоторые примитивные взрывные устройства, и они больше полагались на скорость, а не на тяжелые доспехи. Наконец, имели значение и внешние различия между громоздким христианским командующим, штандарт которого был хорошо виден в гуще сражения, и монгольским полководцем, вездесущим, маневренным и подававшим команды флагами ^[2262]. Известно, что поляки уже испытывали благоговейный страх, внушенный монголами. К тому времени на Западе монголов рутинно называли «татарами» — по наименованию одного из племен Монголии, ассоциировавшемуся с Тартаром, «царством мертвых» в классической мифологии ^[2263].