Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 154

Воцарение Угэдэя было столь же маловероятно, как и восшествие во власть Ричарда Львиное Сердце, представителя практически той же эпохи: оба они были третьими сыновьями. Путь к трону ему расчистила непримиримая вражда между первым и вторым сыновьями хана, Джучи и Джагатаем, которая в случае избрания любого из них могла неминуемо ввергнуть Монгольскую империю в гражданскую войну. Хорошо известен оскорбительный ответ Джучи второму брату, Джагатаю, непрестанно изводившему его намеками на незаконнорожденность и непригодность для наследования трона: «Ты превосходишь всех только одним качеством — глупостью» ^[1889]. Эта непреходящая взаимная ненависть вынудила Чингисхана еще десять лет назад объявить Угэдэя преемником и затем подтвердить свой выбор на смертном ложе. Он также дал ясно понять, что кандидатура Джагатая даже не рассматривалась, проведя все последние дни жизни в августе 1227 года в уединенных консультациях с Угэдэем и Толуем по поводу престолонаследования ^[1890].

Первые же действия Угэдэя свидетельствуют о том, что он строго исполнял предсмертные наказы отца. Он объявил амнистию за преступления, совершенные в период между смертью Чингиса и своим восшествием на трон, предупредив в то же время, что впредь будет принимать жесткие меры в отношении коррумпированных администраторов и вороватых губернаторов, сурово наказывать любые проявления должностной коррупции ^[1891]. Угэдэй сохранил систему территориального устройства, основанную на разделении сфер влияния и равновесии интересов, к чему стремился Чингисхан. Угэдэй стал формальным обладателем территорий на дальнем севере: горами Тарбагатай, долиной Кара-Иртыш и всем регионом от Алтайских гор до озера Байкал. Толуй наследовал отцовские воинства и собственно монгольские земли, установленные монгольской традицией ^[1892]. Джагатай получил самые богатые и плодородные земли бывшего государства Каракитаев и отдельные районы Трансоксианы (без Самарканда и Бухары, которые управлялись из канцлерства Угэдэя) ^[1893]. Джучи еще раньше достались земли между Уралом и Иртышем, включая Хорезм, Сырдарью и оба берега Арала. После его смерти эти владения подверглись дальнейшему разделу. Орда, старший сын, получил Сырдарью, а Батый, второй сын, стал владельцем всех земель к северу от Каспийского моря вплоть до реки Урал (и, как мы уже знаем, всех территорий, до которых «могут доскакать наши кони»). Владения третьего сына, Шибана ^[1894] простирались от верховий Урала до Иртыша, включая реки Тургай и Иргиз ^[1895]. Северный Китай, еще не покоренный, но, в представлениях Чингиса, обреченный на то, чтобы покориться, предназначался для братьев Чингиса с тем, чтобы потом его поделили между собой внуки ^[1896].

Угэдэю (имя означает «идущий в гору»), когда он взошел на трон, было 43 года. Внешне это был внушительных размеров мужчина с ярко выраженной одержимостью женским полом. У него были две главные жены — Борахчин и Дорегене (иногда ее называют Туракина), две рядовые жены (Мога и Джачин), а также шестьдесят наложниц, одна из которых, самая востребованная, чье имя в источниках упущено, родила ему двоих сыновей — Кадана и Малика. Мога прежде была конкубиной самого Чингисхана. Дорегене, найманка, бывшая супруга вождя меркитов, красотой не отличалась, но была умна, обладала властным, волевым и решительным характером. Она родила Угэдэю пятерых сыновей, в том числе наследника — Гуюка ^[1897].

В Угэдэе уживались черты и привлекательные и отталкивающие. Человек умный, проницательный добропорядочный, выдержанный, искренний, по обыкновению спокойный и неторопливый, здравый и искусный политик, он мог внезапно превратиться в капризного, грубого и жестокого деспота, особенно во хмелю, что с ним случалось каждый вечер. Персидский историк Джузджани, питавший к нему страстную ненависть по причинам, не совсем понятным, называл его «палачом и тираном» ^[1898]. В «Тайной истории» о нем тоже отзываются нелестно: он изображен пьянчугой, бабником и скрягой (абсолютно несправедливо), огораживавшим свои охотничьи угодья заборами, чтобы животные не сбежали на участки братьев.

Начнем с негативных качеств, по крайней мере, с трех эпизодов, в которых он действительно вел себя как типичный восточный автократ. Мы уже писали о ритуальном убийстве, сразу же после избрания ханом, сорока красавиц из самых знатных семей, украшенных драгоценностями, облаченных в роскошные одеяния и принесенных в жертву на могиле отца вместе с таким же количеством лошадей — несмотря на двухлетнее официальное траурное поминание Чингисхана ^[1899]. В другой раз он повелевает убить монгольского сановника по имени Дохолху из-за элементарной ревности: ему не понравилось, что отец сделал из него фаворита ^[1900]. Но самое большое злодеяние он совершил, когда племя ойратов воспротивилось его воле. В 1237 году хан повелел, чтобы все девственницы в империи становились женами мужчин по его выбору. Ойраты попытались обойти приказание, поспешно выдав девственниц замуж за женихов в своем же племени. Рассвирепев, Угэдэй приказал провести перед ним парадным строем 4000 молодых ойратских женщин, кроме тех, кто уже обзавелся семьями. Затем он отобрал среди них аристократок и подверг их групповому изнасилованию на глазах отцов, братьев и мужей. Затем женщин разделили на три категории. Самых красивых он взял в свой гарем; девушек средней пригожести предназначил для дипломатов и иностранных вельмож, дурнушек раздали мужикам, которых монголы считали «худородными»: половым, сокольничим, смотрителям за зверями (по неизвестным причинам среди этих людей в источниках упоминаются и смотрители за леопардами и гепардами) ^[1901].

С другой стороны, Угэдэй был человек сентиментальный и исключительно великодушный. Его можно было принять за «простачка», которого легко уговорить, а его щедрость была настолько неуемной, что чиновники от отчаяния рвали на себе волосы. Когда один старик попросил денег на то, чтобы открыть свое дело, Угэдэй без колебаний дал ему необходимую сумму, не потребовав никаких залогов и гарантий. А когда его спросили «почему он это сделал?», хан пожал плечами и ответил: «Старику осталось совсем немного жить». Потом кто-то еще захотел «пустить шапку по кругу», но финансовые советники предупредили, что этот человек в долгах, как в шелках. Угэдэй, поинтересовавшись размерами долга, и долг оплатил, и выдал просителю нужную сумму денег ^[1902]. Видя полное безразличие хана к деньгам, его рутинно надували пронырливые купцы и предприниматели. В то же время Угэдэй любил выстраивать в уме схемы сколачивания капитала, которые любому стороннему человеку показались бы аферами. Его раздражала высокая стоимость содержания стражи, охранявшей казну в Каракоруме, и он повелел снять охрану и объявить, что все, кому нужны деньги, могут пойти в казну и взять столько, сколько необходимо ^[1903].