Дурная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гэлбрейт cтр.№ 64

Робин, которая старалась не сбиться с найденного утром маршрута до «Трафальгара», сразу вспомнила все истории, которые рассказывала ей Илса про отношения Страйка и Шарлотты. В частности, Илса сказала, что Страйк отказался сегодня прийти к ним на ужин, сославшись на предварительную договоренность отметить свой день рождения у сестры. Зная, что Страйк совсем недавно разругался с Люси, Робин усомнилась в правдивости такой отговорки. Она допускала, что у нее развивается паранойя, но не могла не заметить, что Страйк избегает общения с ней после работы.

– Ты же не подозреваешь Айрин, правда?

– Если только в том, что она лгунья, сплетница и неудержимая выскочка, – ответил Страйк. – Вряд ли у нее хватило бы мозгов похитить Марго Бамборо и за сорок лет ничем себя не выдать. Но в то же время ложь – интересная штука. А еще что-нибудь интересное ты уловила?

– Да. Чем-то меня насторожила история про Лемингтон-Спа, точнее, реакция Айрин на рассказ Дженис… Думаю, Лемингтон-Спа по какой-то причине для нее важен. И еще одна странность: Дженис не передала ей слова того пациента. Естественно было бы предположить, что она непременно поделится с лучшей подругой, ведь обе знали Марго и несколько десятилетий были неразлучны. Даже если Дженис считала, что этот Рэмидж все выдумал, почему она таилась от Айрин?

– Опять же хорошо подмечено, – сказал Страйк, задумчиво разглядывая неоклассический фасад Национального морского музея в окружении широких, безупречно ухоженных изумрудных лужаек. – А что скажешь о Дженис?

– Ну… когда нам дозволили ее выслушать, она произвела неплохое впечатление, – осторожно выговорила Робин. – Достаточно трезво рассуждала о Марго и Даутвейте. Неясно, правда, почему она позволяет Айрин обращаться с собой как с прислугой…

– Есть люди, которым необходимо ощущать свою нужность… к тому же она, вероятно, чувствует себя обязанной, если Айрин не врет, что они с мужем финансово поддерживали Дженис, когда та сидела без гроша.

Выбранный Робин паб виднелся издалека. Большое, шикарное здание со множеством балконов, козырьков, гербов и подвесных цветочных ящиков стояло на берегу Темзы. Робин припарковалась, они вышли из машины и двинулись вдоль черных заградительных столбиков к асфальтированной площадке, занятой деревянными столами с видом на реку; из центра смотрел в сторону воды черный памятник лорду Нельсону в натуральную – небольшую – величину.

– Видишь? – указала Робин. – Здесь можно сидеть на открытом воздухе и курить.

– Не продует? – усомнился Страйк.

– У меня пальто теплое. Я сейчас схожу за…

– Нет, я сам схожу, – твердо заявил Страйк. – Что тебе взять?

– Содовую с лаймом, пожалуйста. Я же за рулем.

Как только Страйк вошел в паб, его встретил дружный хор, затянувший «С днем рожденья тебя». В углу под потолком висели надутые гелием воздушные шары, и он на мгновение застыл от ужаса, вообразив, что Робин организовала для него вечеринку с сюрпризом, но в следующий миг отметил, что не видит ни одного знакомого лица, а шары образуют цифру восемьдесят. Во главе семейного стола сидела хрупкая сияющая старушка с лиловыми волосами: под вспышками камер она задувала свечи на огромном шоколадном торте. Затем последовали одобрительные возгласы и аплодисменты, какой-то мальчуган стал дуть в украшенный перьями свисток.

Страйк, все еще в легком ознобе, направился к стойке, ругая себя за подозрения в адрес Робин. Даже Шарлотта, с которой у него были самые длительные и самые близкие отношения за всю жизнь, ни за что бы не устроила такой спектакль. Да и то сказать: Шарлотта никогда не позволяла таким банальным событиям, как его день рождения, мешать ее капризам и настроениям. Когда Страйку исполнялось двадцать семь лет, у нее был период бурной ревности, переходящей в злобу из-за того, что он отказывался демобилизоваться из армии (точные причины их раздоров и сцен как-то не отложились у него в памяти), и она вышвырнула приготовленный для него и еще не распакованный подарок в окно четвертого этажа.

Нет, были, конечно, и другие воспоминания. Когда он выписался из госпиталя «Селли-Оук» и пытался приноровиться к протезу, Шарлотта забрала его к себе в Ноттинг-Хилл, приготовила ему поесть, а после обеда вернулась из кухни с двумя чашками обжигающего кофе – совершенно голая и самая прекрасная из всех известных ему женщин. Он хохотал и задыхался одновременно. У него не было секса без малого два года. Ту ночь невозможно было забыть, равно как и Шарлотту, которая потом рыдала у него в объятиях, повторяя, что он – единственный мужчина в ее жизни, что она сама боится своих чувств, боится, что она – воплощенное зло, если не сокрушается по поводу его ампутированной голени, которая вернула его к ней: теперь наконец она могла заботиться о нем так, как он всегда заботился о ней. И ближе к полуночи Страйк сделал ей предложение, и они опять занялись любовью и потом до рассвета не могли наговориться: он рассказывал ей, что собирается открыть детективное агентство, а она убеждала его не покупать ей кольцо и откладывать все средства на свою новую карьеру, в которой он непременно добьется блистательных успехов.

С напитками и пакетиками чипсов Страйк вернулся к Робин, которая с мрачным видом сидела на скамье, засунув руки в карманы.

– Гляди веселей, – обратился Страйк не столько к ней, сколько к самому себе.

– Извини, – сказала Робин, толком не зная, за что просит прощения.

Он сел не напротив, а рядом, чтобы вместе смотреть на воду. Внизу тянулся каменистый берег, волны лизали гальку. На другом берегу поднимались металлические офисные центры делового квартала Кэнэри-Уорф, слева возвышался небоскреб «Шард». В этот стылый ноябрьский день река была свинцового цвета. Страйк надорвал один пакет чипсов сверху вниз, чтобы обоим было удобно доставать картофельные лепестки. Пожалев, что она не заказала горячий кофе, Робин сделала маленький глоток содовой с лаймом, съела пару чипсов, опять засунула руки в карманы и сказала:

– Я понимаю, что пораженческие настроения – это не дело, но если честно… мне кажется, мы не узнаем, что случилось с Марго Бамборо.

– И что же навеяло такие мысли?

– Видимо, то, что Айрин постоянно путалась в именах… а Дженис ей подыгрывала, скрывая при этом истинные причины того рождественского конфликта… Сейчас за давностью лет никто не обязан рассказывать нам правду, если даже сумеет вспомнить. К тому же люди всегда держатся за старые, привычные версии, вроде эпизода с Глорией и таблеткой в кружке Бреннера, каждому хочется подчеркнуть свою значимость и мнимую осведомленность, а потому… в общем, я начинаю думать, что мы поставили перед собой недосягаемую цель.

Пока Робин сидела на холоде в ожидании Страйка, на нее нахлынула волна усталости, а следом пришла безнадежность.

– Не вешай нос, – потребовал Страйк. – Мы уже обнаружили два существенных момента, которые в свое время ускользнули от полиции. – Он достал пачку сигарет, закурил и продолжил: – Во-первых: там, где работала Марго, имелся солидный запас барбитуратов. Во-вторых: есть большая вероятность, что Марго Бамборо сделала аборт. Начнем с барбитуратов: не стоит ли нам задуматься об очевидном? Они давали возможность погрузить человека в сон.