Дурная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гэлбрейт cтр.№ 24

Поначалу она с большим удовольствием нежилась в одиночестве на двуспальной кровати: никто в обиде не поворачивался к ней спиной, не упрекал за мизерный вклад в семейную копилку, не кичился перспективами скорого продвижения по службе, не требовал секса, превратившегося из радости в дежурную обязанность. И тем не менее, совсем не скучая по Мэтью, она уже предвидела то время (если честно, оно вроде бы уже наступило), когда отсутствие физических прикосновений, душевной близости, да того же секса (который у Робин, в отличие от многих женщин, требовал серьезных решений) становится не преимуществом, а зияющей жизненной брешью.

А дальше что? Неужели она уподобится Страйку, который довольствуется чередой интрижек, если, конечно, после работы на них остаются силы? Тут ее – уже не в первый раз – как ударило: перезвонил ли ее деловой партнер Шарлотте Кэмпбелл? В досаде на саму себя Робин откинула одеяло и, не подходя к бандеролям, сложенным на комоде, пошла в душ.

Ее новое жилище на Финборо-роуд, в районе ленточной застройки, располагалось на двух верхних этажах в частном доме. На третьем этаже были жилые комнаты и ванная, а на четвертом – общая гостиная, выходившая окнами на небольшой ступенчатый дворик, где в солнечные дни дремал старый хозяйский пес – жесткошерстная такса по кличке Вольфганг.

Робин, которая не питала иллюзий относительно съемного жилья, доступного в Лондоне одинокой женщине со скромными средствами, да еще с грузом судебных издержек, сочла, что ей несказанно повезло: она поселилась в чистой, хорошо оборудованной, со вкусом отделанной квартире, которую делила с другой съемщицей, вполне приятной женщиной. Хозяин, сорокадвухлетний актер-гей по имени Макс Приствуд, вынужденный пускать жильцов, обретался в этом же доме. Мать Робин сказала бы про Макса «красавец-мужчина»: рослый, широкоплечий, с густой светло-русой шевелюрой, он взирал на мир утомленным взглядом своих серых глаз. Робин вышла на него через Илсу – в университетские годы он был сокурсником ее младшего брата.

Хотя Илса уверяла, что «Макс – просто прелесть», Робин на первых порах стала думать, что совершила непростительную ошибку, сняв у него жилье: от Макса исходил неизбывный мрак. Аккуратная и тактичная, Робин старалась во всем быть образцовой съемщицей: она никогда не включала громкую музыку, не готовила еду с сильным запахом, обхаживала Вольфганга и в отсутствие Макса не забывала его кормить, вовремя пополняла запасы моющих средств и туалетной бумаги, при встрече с Максом всегда приветливо здоровалась, но Макс, который при первом знакомстве просто переплевывал слова через губу, даже ни разу не улыбнулся. У Робин закралась параноидальная мысль, что Илса буквально выкручиванием рук принудила Макса впустить в дом свою хорошую знакомую.

Со временем общение несколько упростилось, но Макс так и не сделался более разговорчивым. Впрочем, Робин теперь находила свои плюсы в его односложных репликах: возвращаясь после двенадцатичасовой наружки, измотанная, негнущаяся, с единственной мыслью о расследовании, она совершенно не стремилась к пустой болтовне. В просторную гостиную она поднималась редко, предпочитая сидеть у себя в комнате и не отсвечивать.

По ее мнению, причина неизбывной мрачности хозяина крылась в том, что тот сидел без работы. Сыграв небольшую роль в одном вест-эндском театрике, он уже четыре месяца не получал никаких предложений. Робин сразу поняла, что его не следует расспрашивать о возможных показах и прослушиваниях. Порой даже незначащий вопрос «Как у вас прошел день?» грозил показаться назойливым любопытством. Раньше, по ее сведениям, он делил эту квартиру со своим давним другом, которого по иронии судьбы тоже звали Мэтью. Обстоятельств их разрыва она не знала, если не считать того, что Мэтью по доброй воле переписал свою половину квартиры на Макса, – в глазах Робин, столкнувшейся с подлостью мужа, это было проявлением неслыханного благородства.

Запахнув потуже махровый халат, Робин вернулась к себе в комнату и взялась за скопившиеся бандероли, отложенные до нынешнего утра. Она подозревала, что ароматические масла для ванны, присланные от имени ее брата Мартина, купила на самом деле мама, что свитер ручной вязки выбрала по своему вкусу ее невестка-ветеринар (уже на сносях, она готовилась впервые сделать Робин тетушкой), а младший брат Джонатан положился на свою новую подружку, которая посоветовала купить серьги. От вида этих подарков Робин еще больше приуныла. Она оделась во все черное – ей предстояло заполнить массу бумаг в конторе, потом встретиться с синоптиком, которого преследовал Открыточник, а вечером отправиться в бар на встречу с подругами – с Ванессой, которая служила в полиции, и с Илсой. Илса предложила позвать Страйка, но Робин побоялась, как бы та опять не начала сводничать, и сказала, что выбирает девичник.

Перед выходом взгляд Робин упал на книгу «Демон Райского парка», которую она, как и Страйк, заказала по интернету. Ей достался более потрепанный экземпляр, да и доставка заняла больше времени. В содержание она пока не вникала – отчасти потому, что вечерами падала с ног от усталости, а отчасти потому, что первые страницы вызвали у нее те же психологические симптомы, которые она носила в себе с той ночи, когда ее руку пропорола глубокая рана, оставившая после себя длинный шрам. Тем не менее сегодня Робин положила эту книгу в сумку, чтобы почитать в дороге.

Вблизи станции метро ей пришло сообщение от матери: поздравление с днем рождения и просьба проверить электронную почту. Открыв свой аккаунт, она увидела, что родители отправили ей подарочный купон универмага «Селфриджес» номиналом в сто пятьдесят фунтов. Этот подарок оказался как нельзя кстати: после оплаты адвокатских услуг, расчетов за квартиру и покупки предметов первой необходимости у Робин практически не осталось денег на себя.

Теперь, слегка приободрившись, она заняла место в торце вагона, достала из сумки книгу и открыла на той странице, где остановилась в прошлый раз.

В первой же строке ей в глаза бросилось совпадение, от которого она внутренне содрогнулась.

Следующие полторы страницы Робин пропустила. У нее не было сил читать описание увечий, нанесенных Кридом Джеральдине Кристи.