Дурная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гэлбрейт cтр.№ 238

– И?… – насторожился Страйк.

– У нее на лице большая родинка-мушка. На левой щеке. Бросается в глаза даже на свадебной фотографии, помещенной в местной газете. Сейчас тебе скину.

– А базилик священный?…

– Видимо, на оборотной стороне ее некролога. В той же местной газете.

– Господи Исусе, – сказал Страйк.

Наступило еще более длительное молчание. У Страйка опять пикнул телефон: это Робин прислала ему фотографию.

Открыв файл, он увидел новобрачных в день их свадьбы, состоявшейся в 1969 году: зернистое черно-белое фото сияющей черноволосой невесты с крупными зубами и мелкой завивкой, в кружевном платье с высоким воротом и в шляпке-таблетке поверх фаты; на левой щеке чернела крупная родинка. За плечом у новобрачной сумрачно маячил блондин-муж. Через считаные минуты после заключения брака у него уже был такой вид, будто он готов схватиться за бейсбольную биту.

– В системе Шмидта она не Стрелец, – заговорила Робин, и Страйк опять прижал телефон к уху, – она – Скорпион…

– …что, по мнению Тэлбота, подходило ей куда больше из-за этой мушки, – со вздохом сказал Страйк. – Напрасно я не прошелся по всем описаниям, как только ты узнала про Шмидта. Могли бы сэкономить уйму времени.

– Что будем делать с Даутвейтом?

– Я ему позвоню, – после секундной заминки ответил Страйк. – Не откладывая в долгий ящик. Потом отзвонюсь тебе.

Хотя у него уже подводило живот, он набрал номер гостиницы «Аллардис» в Скегнессе и услышал сердитый шотландский говор Донны, жены Даутвейта.

– Сколько можно? – рявкнула она, когда Страйк назвался. – Чего вам еще?

– Причин для беспокойства нет, – соврал Страйк под звуки отдаленного радио. – Просто хотел уточнить пару вопросов.

– Стив! – прокричала она мимо трубки. – Это он… Что значит «кто?», ты головой думаешь или чем?

Страйк услышал шаги, а затем голос Даутвейта, полузлобный-полуиспуганный:

– Что надо?

– Хочу рассказать, что, по моему мнению, случилось во время последнего приема у Марго Бамборо, – сказал Страйк.

Говорил он минуты две, и Даутвейт не перебивал, хотя Страйк знал, что он все еще там, поскольку до его слуха все время доносились отдаленные гостиничные звуки. Когда Страйк изложил свою реконструкцию последней консультации Даутвейта в амбулатории, наступила тишина, которая была бы полной, если бы не далекое радио, передающее «Blame» ^[38] Кельвина Харриса.

– Ну так как? – спросил Страйк.

Он знал, что Даутвейт не захочет это подтверждать. Даутвейт показал себя трусом, слабаком, бегущим от трудностей. Имей он смелость рассказать все, что знал, цепочку смертей можно было бы прервать, но он боялся за свою шкуру, боялся, что газеты выставят его сообщником, глупым и подлым. И он бежал, чем только усугублял свое положение и приближал кошмарные последствия, а потом бежал и от них, не до конца признаваясь себе самому, чего страшится, и уходя с головой в пьянство, караоке и блуд. А теперь Страйк поставил его перед тяжелейшим выбором, то есть, по сути, загнал в угол. Как и Вайолет Купер, Стиву Даутвейту предстояло жить среди всеобщего презрения, а ведь этого позора можно было избежать, откройся он Тэлботу сорок лет назад, когда тело Марго нашли бы без промедления, а убийца предстал бы перед судом, не успев погубить других.

– Все правильно? – спросил Страйк.

– Да, – выдавил наконец Даутвейт.

– Ладно, тогда послушай моего совета: иди к жене и все ей расскажи, пока она не узнала из новостей. От этого уже не спрячешься.

– Зараза… – пробормотал Даутвейт.

– До встречи в суде, – отрезал Страйк, повесил трубку и сразу перезвонил Робин: – Он все подтвердил.

– Корморан… – выдохнула Робин.

– Я посоветовал ему рассказать Донне…

– Корморан… – еще раз сказала Робин.

– Что?

– Мне кажется, я знаю, что такое Эм – пятьдесят четыре.

– Не…

– …автотрасса? Нет. Эм – пятьдесят четыре – это звездное скопление…

– Что-что?

– Шаровое скопление звезд.

– Звезд? – с упавшим сердцем переспросил Страйк. – Подожди…

– Выслушай, – сказала Робин. – Крид думал, он самый умный, но достаточно было пошарить в «Гугле»…

– У них там нет интернета, – пояснил Страйк. – Он ныл по этому поводу…

– Так вот, Эм – пятьдесят четыре – это скопление звезд в созвездии Стрельца, – объяснила Робин.

– Господи, опять астрология? – Страйк закрыл глаза. – Робин…

– Послушай меня. Он сказал: ищи Эм – пятьдесят четыре, и найдешь ее, так?

– Да…

– «Стрелец» по-латыни «саггитариус», а по-английски – «арчер».

– Ну?…

– Брайан показывал нам карту, Страйк! В начале семидесятых Деннис Крид регулярно посещал ислингтонский отель «Арчер», куда доставлял заказы из химчистки. На территории, во внутреннем дворе, находится колодец. Уже тогда заколоченный досками, а теперь дополнительно скрытый под оранжереей.

В паб через дорогу вошла пара жизнерадостных выпивох с одинаковыми пивными животами. Страйк, можно сказать, их не заметил. Он даже забыл про сигарету, тлеющую у него в пальцах.

– Сам подумай, – говорила Робин ему в ухо. – У Крида в фургоне незапланированно оказывается тело, но он не может отвезти его в Эппинг-Форест, где работают эксперты-криминалисты. Там только что нашли останки Веры Кенни. Не знаю, почему он не затащил тело к себе в подвал…

– Зато я знаю, – ответил Страйк. – Причем из первых рук. Он подъехал к дому, но Вай Купер не спала и смотрела в окно.

– А перед утренними разъездами от тела необходимо избавиться. Так вот, двор отеля «Арчер» он знает как свои пять пальцев: знает, что там есть задние ворота. В фургоне всегда имеется набор инструментов: приподнять доски – пара пустяков… Корморан, я уверена: Луиза лежит в колодце на задворках гостиницы «Арчер».

Наступила короткая пауза, и тут с забытой сигареты на колени Страйка упал горячий пепел.

– Да чтоб тебя…

Он выбросил в окно окурок, чем заслужил неодобрительный взгляд проходящей мимо немолодой женщины, катившей клетчатую продуктовую тележку.

– Ладно, поступим так, – обратился он к Робин. – Я позвоню Такеру и расскажу ему о развитии событий, включая твои выводы. А ты свяжись с Джорджем Лэйборном и сообщи о колодце за отелем «Арчер». Чем быстрее туда прибудет полиция, тем лучше для Такеров, особенно в свете того, что Крид сознался.