Я начинаю колебаться. Сделай это. Ты должна сказать ему так, чтобы он поверил тебе.
– Этот автомобиль принадлежал Монике.
Мэйсон даже не моргнул. Он знает. Разумеется, ему все известно. Но как? Или он знает далеко не все и пытается заморочить мне голову?
Пот мелкими каплями собирается на моей коже под одеждой. Я чувствую собственную тревогу.
– И вот… – Мой голос звучит хрипло и неестественно. Я беру стакан и жадно отпиваю пару глотков, потом со стуком вновь ставлю стакан на стол, едва не расплескивая остатки воды. – Начиная с этого момента все стало складываться. Стивен сидел за рулем. Моника была пассажиркой. У них был тайный роман.
– Вот как?
Я твердо встречаю его взгляд.
– Да. Натан Макнил помог Монике скрыть это происшествие. Он переправил битый «БМВ» Берту Кундере, который взял деньги под столом и ничего не сообщил властям, хотя повсюду в новостях предлагали вознаграждение за информацию о синем «БМВ» с поврежденным бампером.
– Значит, все это подстроила Стелла? Это она заманила вас туда и разослала фальшивые приглашения?
– Она призналась в этом. Когда мы были на тропе.
– Кто ей помогал, Дебора? Она должна была заручиться чьей-то поддержкой.
– Не знаю.
– Почему Стелла решила все рассказать?
Я глубоко вздыхаю и мысленно возвращаюсь в темные закоулки своей памяти, к ужасным событиям, предшествовавшим моему падению с утеса.
– На тропе у Моники произошел нервный срыв, – осторожно говорю я. – Все мы устали и проголодались. Стивену становилось всех хуже и хуже. Натан очень страдал. Дождь то и дело сменялся мокрым снегом. Мы слышали волков, которые преследовали нас; по ночам их завывания становились все громче. Мы были обречены на гибель и знали об этом. Мы не могли выбраться оттуда живыми. И Моника просто сказала, что она думала, – она сказала Стелле у костра, что ей очень жаль. Ей было ужасно жаль, что Стивен убил ее ребенка, когда наехал на него, и что они так и не раскаялись в этом. Еще она сказала, что не хочет умереть, не высказав соболезнования. Тогда началась ссора. Стивен кричал Монике, чтобы она заткнулась, Натан орал на Стивена и Монику за то, что они все разболтали. У Стеллы было ружье. Она прицелилась в нас и сказала, что собирается прикончить нас всех прямо на месте, если все не раскаются в содеянном.
– Это случилось после переправы через ущелье?
Меня охватывает смятение. Я пытаюсь вспомнить, что произошло сначала, а что потом. Весь этот ужас, снова и снова. Но я понимаю, что Мэйсон Денье избрал другую тактику. Он не стал спрашивать меня, каким образом я была связана с тем трагическим инцидентом. Почему Стелла хотела, чтобы я тоже извинилась перед ней. Или каким образом Джекки Блант, Кэти Колбурн, Берт Кундера и Дэн Уитлок были причастны к этому делу.
Он знает, черт его побери, он все знает.
И детективы в соседней комнате тоже знают.
Но ты невиновна. Держись ближе к правде, и ты еще можешь вырваться на свободу. Подумай об Эване… Подумай о доме…
Паника начинает омрачать границы моего сознания. Я ступаю по тонкому льду. У меня пересохло во рту, сердце мечется в груди.
Сосредоточься. Просто сосредоточься.
– Да, это случилось после переправы через ущелье. – Я на мгновение задумываюсь. – Натан повредил ногу, пока мы пробирались через древесный затор. Его ступня застряла между стволами, он вывернул ногу и поранился. Стивен сказал, что у него может быть осколочный перелом. Стивен перевязал и зафиксировал его ногу на другой стороне ущелья, и мы по очереди помогали Натану дойти до лесной поляны. Мы двигались очень медленно. У Натана началась лихорадка, а Стивену становилось все хуже. Его глаза и кожа приобрели темно-желтый оттенок. Он быстро уставал, и его бросало то в жар, то в холод.
Я тянусь за стаканом и допиваю остатки воды.
– А потом? – настаивает сержант Денье. Его взгляд лучится добротой, но он полицейский. Сейчас он играет со мной в «доброго копа», а другие наблюдают через камеру и оценивают мое поведение.
– А потом мы услышали волков. Мы считали, что они следуют за нами и подходят все ближе, потому что ощущают нашу слабость. Мы все боялись. Еды почти не осталось. Температура падала. Мы все промокли после переправы через ущелье. Под плотным лесным пологом было суше и теплее, больше защиты от дождя и холода. Нам удалось разжечь костер. Мы пробыли там два дня и едва не сошли с ума. Мы превратились в диких зверей и постоянно обвиняли друг друга. Потом Моника сломалась и все рассказала. А Стелла совершенно обезумела; она стала целиться в нас и говорить, что все мы должны поплатиться за свои грехи и покаяться перед ней. Она призналась, что доставила нас туда, чтобы мы все умерли. Она призналась во всем.
– Во всем?
Я моргаю. Не вполне понимаю, чего он хочет.
– Она… Да, она призналась в убийстве Джекки Блант…
– Стало быть, вы знаете, что Джекки Блант умерла?
Мгновенная паника.
– Я… Да, так сказала Стелла.
– Как она убила Джекки?
– Ножом, который забрала из комнаты Берта Кундеры. Она воткнула нож в шею Джекки. – Я делаю паузу. – Дважды. Она сказала, что сделала это два раза.
Он пригвождает меня взглядом, и я невольно кладу руку на живот.
– В чем еще призналась Стелла?
– Это она обрезала причальные канаты и убила Берта Кундеру мясницким тесаком. Привезла с собой ядовитые грибы с того острова, где она жила. Оставила их на кухне, где Натан и остальные могли увидеть их. Чтобы все подумали, будто это сделал Натан. Она поставила в доме шахматную доску и отрубала головы деревянным фигуркам. Картина в комнате Кэти – тоже ее рук дело.
– Как насчет смерти Кэти Колбурн?
Я киваю.
– Да. Она повесила Кэти; она сама призналась в этом.
– Это было трудно сделать в одиночку.
Во мне нарастает внутренняя дрожь.
– Она… она сказала, что заставила Кэти забраться на стул под угрозой ножа. Она угрожала Кэти, что причинит вред ее дочери.
– Каким образом?
– Об этом она не говорила.
Он слегка наклоняет голову.
– Итак, Стелла призналась вам, что совершила все эти ужасные дела.
Я киваю.
– А потом?
– Потом Стивен бросился на нее и попытался выхватить ружье.
– Что дальше?
– Она застрелила его.
– Как именно?
Я глубоко дышу, терзаясь воспоминаниями. Кривлюсь, когда снова слышу выстрелы. Мои глаза наполняются слезами.
– Прошу прощения, Дебора, но я должен задать этот вопрос.
Я киваю и облизываю губы.