Звезда для гитариста - читать онлайн книгу. Автор: Диана Билык cтр.№ 34

– Уверена? – провожу большим пальцем по острой скуле, цепляю припухшую нижнюю губу, оттягиваю немного и позволяю ей вернуться на место. Вера подхватывает подушечку и соскальзывает языком вниз, рассыпая по телу тысячи приятных иголок.

Она не отвечает, просто склоняется, вода льется ей на темечко, насыщая ее золотой блонд медью. Вера сначала ласкает пальцами, изучает, рисует линии и зигзаги. Я подрагиваю и хриплю в потолок душевой кабины. Одной рукой упираюсь в стену, вторую запускаю в короткие мокрые волосы булавки и хватаю, хватаю… губами воду, воздух, страсть...

И маленькая нежно и осторожно проводит языком вверх, едва касаясь, и, не позволяя мне опомниться, плавно накрывает пульсирующее место губами.

– О, блядь, булавка, ты меня убить решила… – выдыхаю в клокочущую тишину.

Ее движения неловкие, но они поднимают меня над землей, вот-вот ноги оторвутся от пола, и я улечу, далеко и надолго.

Два-три движения вверх-вниз язычком, захват глубже, маленький укус и снова захват. Вверх, вниз. И острый импульс пробивает позвоночник. Я так сдерживался, что просто не смог терпеть дольше. Волны накатывают постепенно, скручиваясь спиралью, а затем я взрываясь настоящим фейерверком. Отстраняюсь, чтобы не пугать девушку, и, придерживая себя рукой, кончаю на поддон.

Вера смущенно закусывает губу, поглаживает мои ноги, успокаивая, а меня дергает от бешеного оргазма.

– Ты неземная, – тяну булавку за подмышки и заставляю встать у стены. – Думаешь, сбежишь от меня без сладости?

Она мотает головой.

– Игорь...

Чуть расставляю ей ноги, ладонью провожу по мягким волосам, тяну прикосновения вверх, до живота, затем назад – комкаю упругие ягодицы до тихого хриплого вздоха девушки.

Вера не сопротивляется, смотрит из-под ресниц и дышит через приоткрытые губы. Изучаю языком ее маленькие плечи, прикусываю ключицу. Вода отскакивает от наших тел, осыпая лицо ворохом брызг и стекает по стене водопадом.

– Спасибо, что не ушла, – шепчу в ушко, захватывая губами мочку, опускаю вторую руку к бедрам, немного раздвигаю Вере ноги и щекочу пальцами посередине. Она скулит и вздрагивает, но не отстраняется, не упирается, наоборот, раскрывается для меня. – Спасибо, что доверилась, Вероника, звездочка моя.

– У меня больше никого нет, – отвечает они сипло и подается немного вперед, разрешая пальцам шалить еще больше. Трется о них, ластится.

Проталкаваюсь в тесную глубину, а Вера почти вскрикивает над ухом и вцепляется пальчиками в мои плечи, тянет на себя.

– Теперь у тебя есть я, – целую ее и двигаюсь. Активно. Резко. Глубоко. Когда понимаю, что она привыкла к толщине, добавляю еще палец. От движения внутрь, дальше, сильнее и еще сильнее – она взмахивает ресницами и стонет:

– Игорь, я… так тебе благодарна.

– Знаю, маленькая. Знаю. Просто наслаждайся и будь со мной, – собираю сладкий стон с ее губ, напираю языком и рукой. Ритмично, до офигительных хлюпающих звуков.

И моя девочка сжимается вокруг моих пальцев и, ударившись затылком о пластик, хрипло выкрикивает. Она дрожит и пульсирует внутри, а я продолжаю надавливать, чтобы после крутого оргазма она не могла нормально ходить, чтобы сладкие судороги оставались в ней еще долго, чтобы моя булавка улыбалась загадочно-томно, потому что – это ли не счастье найти друг в друге гармонию?

– Вера-а-а… Я тебя люблю, – говорю ей в губы. Слова гаснут в ее новом крике, мощнее предыдущего, а затем она откидывается на стену и съезжает вниз, без сил хватаясь за мои руки.

И я замечаю, как Вера устало прикрывает веки, а из-под ресниц выкатывается слеза. Это не вода, не испарина. Это ее боль, которая не дает раскрыть сердце.

Ничего, я подожду.

Когда Давид заходит в дверь, мне хочется спрятаться в углу и выпустить иголки, как ежик. Мужчина крупный, чуть ниже Вульфа, накачанный и рельефный, волосы черные, как смола, обворожительная белозубая улыбка на смуглом лице, но контрастирующий с ней недоверчивый прищур голубых глаз.

Я ему тоже не доверяю, чего скрывать. Несмотря на то, что Давид приехал один, не опоздал ни на минуту и на меня глянул только с порога, мельком, будто невзначай. Я никому не доверяю, и он не исключение.

– И везет же вам, – смеется гость, натягивает на руки одноразовые перчатки, и показывает Игорю на диван. – Клади свою тушу, – деловито смотрит на наручные часы, – мне через тридцать минут в другое место улететь нужно.

Игорь что-то тихо говорит, чтобы слышал только врач. Хотя Давид совсем мне его не напоминает, скорее, смахивает на продавца БАДов: с кожаным чемоданчиком, в строгих брюках и белоснежной рубашке, которую он закатал в рукавах до выделенных перевитиями вен бицепсов. А ладонь у него издали кажется еще крупнее, чем у Грозы.

От близости другого чужого мужчины у меня по коже идут волны мурашек. Стискиваю руки на груди, сильно заплетая их в узел, и еще глубже прячусь в угол.

– Мастерски, – прощупывая рану, говорит Давид. Игорь немного шипит от боли. – Где вы их находите, Гроза, поделись секретом? Я вот у Сашки спрашивал, он не признался.

Игорь немного поворачивается и бросает на меня теплый взгляд.

– Нужно места знать, – и подмигивает с улыбкой. – Придет и твое время, Рустамович.

– Хотелось бы, а то однодневки надоели, а пациентки не комильфо. Прокол не глубокий, важные органы режущий предмет не задел, но ты, Вульф Батькович, был в сантиметре от пятиминутной смерти, – Давид что-то распыляет над раной, скорее всего анестетик. Вульф взвывает и стискивает зубы на руке, чтобы не заорать, а друг прижимает его плечо к дивану. – Извини, дуть не буду. Рукодельница и сама это сделает, когда я уйду.

Его большие руки работают удивительно быстро. Нить и пластырь он не трогает, только обкалывает воспаленное место, очищает тугой ваткой сукровицу и накладывает на рану новую повязку.

– Все. Через три дня будешь, как новенький, а пока... – он с ярко-читаемой ухмылочкой косится на меня, – сильно не напрягайтесь, – заканчивает фразу.

– А температура? – интересуется Игорь, приподнимаясь и поправляя футболку.

– Подозреваю, что температура у тебя от чего-то другого, – снова многозначительно лыбится Давид, но уже не смотрит на меня, а бросает взгляд на часы. – Так, у меня есть десять минут. Чаем угостите?

И только теперь я отмираю. Вечно бояться не получится, нужно искать в себе силы идти дальше.

С неловкой улыбкой иду в кухню и включаю чайник. Несколько минут слушаю, как шумит, закипая, вода, из комнаты слышатся веселые мужские голоса. Я пытаюсь разобраться страшно мне или нет и понимаю, что от домашней непринужденной атмосферы на душе очень тепло. Я тоже хочу друзей, родных, общение. Мне этого не хватает много лет. Даже кошки. Поворачиваюсь и беру Лиссу на руки. Она мурлычет и тычет лохматую морду мне в лицо, лижет шершавым языком нос, а мне плакать хочется от какого-то детского счастья, но я сдерживаюсь. Привыкла терпеть, привыкла закрываться, а сейчас хочу вернуть себя прежнюю: ту веселую девочку-заводилу, что с удовольствием веселилась и шутила с ребятами, что играла на гитаре и пела друзьям свои песни, а они нестройным хором помогали. Та пацанка, что могла заигрывать и отшивать ухажеров, бегать от них, прячась в коридорах педучилища, и не испытывать угрызений совести за разбитые сердца. Я была слишком глупой и дерзкой.