Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Полечева cтр.№ 75

– Н-на нас напали! – воскликнул Тюльпинс за мгновение до того, как открылся большой рот мистера Элнеби.

– Что за вид?! Ах, что за вид! – завопил помощник Полуночи, осматривая Эйверин. – Ах! Она меня убьет! Точно убьет! А я велел слугам прочесать весь город! А вы… вы! – Щеки мистера Элнеби возмущенно раздулись, и лицо его приняло более здоровый вид. – Быстро по комнатам! Привести себя в порядок и явиться ко мне! Нет-нет! Ждите в своих комнатах! Она хотела видеть вас еще с утра, я не знаю, как ей теперь объяснить… – Мужчина театральным жестом прижал кончики тонких пальцев к лицу. – Ох… Ждите у себя, да!..

Эйверин и Тюльпинс протиснулись к особняку и от входа первым делом повернули к кухне. Там все так суетились, что даже не заметили исчезновения пары подносов с профитролями и огромного куска вяленой говядины.

– Как переоденешься, приходи ко мне. – Тюльпинс обернулся к Эйверин, когда они шли по узкому коридорчику. – Можно разложить еду на пианино.

Эйви кивнула: ей тоже не хотелось оставаться одной. Она приняла обжигающе горячую ванну, покормила Крикуна, который все еще к ней не привык и отказывался вылезать из клетки, а потом надела одно из платьев, подаренных Дадой, и пошла к Тюльпинсу.

На стук Тюльп ответил лишь кряхтением и сдавленными стонами. Эйверин решительно распахнула дверь, и парень завизжал.

– Эй! П-по-твоему, прилично так врываться?!

Бывший господин стоял посреди комнаты в одних брюках и пытался натянуть на себя рубашку. Его дряблая кожа, свисающая складками, неприятно поразила Эйверин. В одежде парень казался куда худее.

– Т-ты думаешь выходить или нет?! – требовательно повторил увалень.

Эйверин шагнула в комнату и прикрыла дверь. Левая рука Тюльпа выглядела ужасно: посиневшие пальцы, на которых висели клочки тканей, раздулись, как сосиски, предплечье неестественно искривилось, кожа над выпирающими отломками побелела и отдавала синевой.

– Ох, куча переломов, – критично осмотрев руку, сказала Эйви. – Тебе за помощью бы обратиться. Сильно болит? – Эйверин с легкостью разорвала рукав рубашки и помогла Тюльпинсу одеться.

– Пульсирует только. – Парень шмыгнул носом. – А я вообще-то левша. Как я буду писать?

– Радуйся, если тебе ее не отнимут, Тюльп. – Эйверин ткнула тонким пальчиком в блестящую кожу. Когда Тюльпинс взвыл, она самодовольно добавила: – Ну вот, а говорил, что не болит. Пойдем к моему отцу? – Эйви закинула в рот несколько кусков мяса. – В Кадрасе он часто кого-нибудь лечил.

Тюльпинс поморщился, но, вероятнее всего, не от боли, а от громкого чавканья Эйверин, и пожал плечами.

– Может…

– Не может. Пойдем. Мы ему ничего не расскажем. Просто попросим помощи.

– Я не думаю, что это хорошая идея…

Когда Эйверин постучала в дверь кабинета, отец сразу же ей открыл. Всклокоченные волосы его торчали во все стороны, глаза запали.

– Ох, Птичка! – Отец прижал Эйверин к себе, следом впихнул Тюльпинса и захлопнул за ними дверь. – Вы не вернулись утром, я уже такого себе придумал! Полночь в бешенстве, я давно ее такой не видел! Где вы были?! – При этих словах глаза отца так странно блеснули, что Эйверин невольно отстранилась. Следовало бы рассказать всю правду о бесчинствах Полуночи, о Хранителе, о ребятах, что жили долгие дни в пещере. Следовало быть откровенной. Но Эйверин не сказала ни слова.

Правильно расценив ее молчание, Тюльпинс проговорил:

– На нас напали разбойники из Нижнего города, мистер Гиз. Мы не смогли с ними справиться.

– Ах, разбойники! – Мистер Гиз наигранно взмахнул шевелюрой, и Эйверин вовсе отступила от него на пару шагов. Она пыталась уверить себя, что притворство в голосе отца ей только почудилось.

– Нам нужна помощь. Тюльпинс руку себе сломал… Точнее, ему сломали. – Эйверин кивнула на парня, а тот приподнял правой рукой левую.

– О, бедняга! Пойдем скорее к госпоже, она точно сможет это поправить. Откладывать нельзя, иначе потеряешь руку. – Лицо мистера Гиза стало решительным, из глаз ушел лихорадочный блеск.

Эйверин улыбнулась: вот таким она привыкла видеть отца. Сильным, несгибаемым, готовым ко всему на свете.

– Н-н-но разве госпожа не злится на нас? Тем более уже поздний вечер. Время для визитов не самое подходящее. – Тюльпинс взволнованно вздохнул. Уж не боялся ли он идти к Полуночи после того, как узнал всю правду?

– Госпожа Полночь сегодня… гхм… – Мистер Гиз приподнял одну бровь. – В общем, сегодня вечером она не занята. Я думаю, она с радостью вас примет.

Эйверин невольно фыркнула. Не занята. Не хочет перед балом марать руки о какого-то беднягу?

– Да, Птичка? Ты хотела что-то сказать? – Мистер Гиз внимательно посмотрел на дочь, и она была готова поклясться, что услышала: «Скажи то, что должна мне сказать».

Эйверин только покачала головой, с вызовом глядя на отца. Он провел их через коридор, а потом неожиданно велел одеваться и идти за ним во двор. Тюльп и Эйви переглянулись, понимая, что их ведут к святая святых Полуночи – ее оранжерее.

Мистер Гиз взялся за кованую ручку двери из разноцветных стеклышек и распахнул ее.

В лицо Эйверин ударили тепло, влага и ароматы такой неописуемой красоты, что у девочки даже закружилась голова. Оранжерея внутри казалась намного больше, чем снаружи. Огромные деревья, каждое высотой не меньше десятка метров, оплели ветвями потолок, а между их мощными стволами были протянуты подвесные мостики. По стенам тянулись лианы, усыпанные перламутровыми цветами.

Чуть дальше начинались клумбы с кустовыми розами и гортензиями, а между ними журчали фонтаны, встроенные в искусные статуи. Одна статуя проливала лазурную влагу из хрустального кувшина, для другой струи воды служили волосами, третья статуя опустила ладони в бьющий из-под земли ручеек, словно желая освежиться. И такими живыми они казались издалека, что Эйверин стало не по себе.

– Я понимаю, к этому зрелищу нужно привыкнуть, но рука Тюльпинса не может ждать, Птичка. Пойдем. – Мистер Гиз кивнул Тюльпу и слегка подтолкнул Эйви вперед.

Девочка стянула с ног сапоги, стащила носки и побрела босиком: было бы кощунством ходить по такой густой траве в обуви.

Полночь сидела, зажмурившись, на кресле-качалке в окружении лилий. Она потирала виски тонкими пальцами и морщила лоб. У Эйверин дрогнуло внутри: Полночь казалась сейчас обычной женщиной, а не кровожадной убийцей. Уж не ошибся ли мистер Дьяре в своих догадках? Но сомнения девочки улетучились, едва Полночь раскрыла глаза: холодные, проницательные. Взгляд – словно пощечина.

– Эдуард? Какой сюрприз. – Алые губы растянулись в широкой улыбке. – Ты нашел наших малышей? Что же с вами стряслось, милые мои? – Полночь поднялась с кресла и направилась к Эйверин, мягко покачивая бедрами. – Ну, моя девочка, рада ты меня видеть? Расскажешь, что с вами приключилось?