Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Полечева cтр.№ 61

– Да, да! Он там, в своем кабинете! Сказал, что сделает так, чтобы больше не было госпожи Полуночи!

Не прошло и пяти минут, как Тюльпинс вместе с мистером Элнеби и двумя громилами, взявшимися словно из ниоткуда, подошли к кабинету мистера Гиза. Он вышел им навстречу и удивленно вскинул брови:

– Элнеби? Какие-то проблемы? Я вообще-то намеревался немного отдохнуть.

– Думаю, теперь вы спать будете долго, – с нескрываемым ликованием ответил помощник Полуночи, а Тюльпинс шумно сглотнул. Не ожидал он такого поворота событий.

– Что это значит? – Голос учителя был на удивление спокоен.

– Это значит, что госпожа Полночь больше не нуждается в ваших услугах. Она зовет вас к себе, якобы поболтать. Но могу предположить, что этот разговор станет последним в вашей жизни. – Мистер Элнеби препротивно хихикнул.

Это был чистой воды блеф, но на мистера Гиза он, похоже, подействовал. Только немного не так, как того ожидал мистер Элнеби. Мистер Гиз очаровательно улыбнулся, заправил волосы за уши и спросил:

– Элнеби, ты точно уверен в том, что говоришь?

– Н-но… М-м-м-мистер Элнеби… – замямлил Тюльпинс. Он не хотел никому смерти.

– Иди к себе, Тюльпинс. Госпожа Полночь восхищена твоей преданностью. Я уверен, ты достигнешь больших высот. А вас, мистер Гиз, я прошу не выделывать… всякого. Дальше по коридору еще люди, уж как-нибудь мы с вами справимся.

– Я знаю, Элнеби. Но поверь, в этом нет необходимости. Я уверен, что госпожа Полночь воспримет этот инцидент именно так, как он того заслуживает.

– Это ей решать. Боюсь, после ваших слов, мистер Гиз… Как ты там сказал, Тюльпинс? Он обещал, что Полуночи больше не будет?..

– Довольно, Элнеби. Идем. Отправь ребенка спать, до завтрака еще есть несколько часов. А после у нас занятия, Тюльпинс. Прошу вас быть в хорошей форме. Ну, что же вы? Собрались хныкать? Все в порядке, Тюльпинс. Несмотря на ваш низкий поступок – я говорю, конечно же, о подслушивании, – все обойдется. Но то, что вы беспокоитесь о госпоже, похвально, весьма похвально. Идем, Элнеби, не стой. Если я пропущу утреннюю гимнастику, буду сонным весь день.

Тюльпинс растерянно глядел на широкую прямую спину удаляющегося мистера Гиза и суетливо перебирающего ногами мистера Элнеби. Тюльп потянул ворот пижамы и устало вздохнул. И что на него нашло? Как будто не его ноги бежали к комнате мистера Элнеби, как будто не его рот голосил о надвигающейся беде… Подозрения и беспокойные мысли стали жалить Тюльпа, и оттого мозги его словно разбухали. Снова и снова вспоминалось ему лицо Эйверин, такое чистое и спокойное, когда обняла она отца. Опять и опять видел он скорбь на лице мистера Гиза и слышал его горячий шепот: «Все будет хорошо, Птичка. Все будет хорошо».

Тюльпинс был готов поспорить, что никогда прежде не видел он столь сильных и ярких чувств. Они обрушились на него мощной волной, заставляя ноги безвольно гнуться, а тело слабеть. Тюльп был ошеломлен и сломлен. Он чувствовал себя механической машиной, мертвым растением, холодной рыбой – кем угодно, но только не человеком. Люди стояли перед ним всего несколько мгновений назад, а он собственной глупостью их погубил.

Наконец он пришел к тому, что те, кто умеет так горячо любить, просто не способны на злодеяния. Они не могли задумать ничего настолько дурного, что стоило бы целой жизни.

Мистер Гиз сейчас в большой опасности по его вине, а Эйверин… Тюльп до боли закусил губу. Неужели она спокойно спит, ни о чем не подозревая? Но что ждет ее тогда утром? Как будет Тюльп смотреть ей в глаза, когда она все узнает?

Тюльпинс медленно двинулся в сторону ее комнаты, ведя ладонью по стене. Он понимал, что сейчас ему понадобится мужество. Странное слово, которое никогда не приходило в его сознание, странное слово, которое невозможно отождествлять со знатными господами Сорок Восьмого. Дойдя до двери Эйви, Тюльпинс окончательно осознал, что такое мужество. Это желание и силы поступить правильно, хоть делать это очень уж страшно.

Он поднял руку, вздохнул. Прижался лбом к двери, прокручивая в голове снова и снова глупые и постыдные слова: «Эйверин, я погубил твоего отца».

В горле засаднило, ватные ноги подкосились, и Тюльпинс неожиданно для самого себя постучал. Дверь, к глубочайшему сожалению Тюльпа, открывалась наружу. Она так треснула его по лбу, что он повалился на пол. Из глаз хлынули слезы, нос мерзко хрустнул. Но это мало заботило Тюльпинса. Эйверин, как дикий зверек, наскочила на него сверху и принялась молотить что было сил. Бывший господин всхлипывал, стонал, ругался, но в его тело впивались острые зубы, ноготки рвали нежную кожу, неугомонные коленки вышибали из груди дух, а кулаки с такой скоростью колотили по его лицу, что Тюльпинс даже не мог раскрыть глаз. Наконец он извернулся, благо весом он превосходил Эйверин почти вдвое, и навалился на нее всем телом. Она отчаянно отбивалась, но с каждой секундой силы оставляли ее, и спустя пару минут она просипела:

– Все, все. Отпусти.

Тюльпинс откатился в сторону и остался лежать на спине. Он ощупывал пальцами разбухшее и пульсирующее лицо, старался вдыхать как можно реже – кажется, поврежденные рыбами ребра не так уж хорошо зажили. Девчонка, в порванной у ног ночной рубахе, с растрепанными волосами, встала. Тюльпинс, вздыхая, ойкая и опираясь на стену, поднялся тоже.

– Это все ты, – прошипела Эйверин. – Я так устала, – сказала она громче. – Я думала, что все… все это… – девчонка неопределенно взмахнула руками, – уже позади. А теперь… Куда мне теперь, Тюльпинс?! – Эйверин подошла ближе и толкнула Тюльпа ладонями в грудь. – Скажи мне, Тюльпинс! Куда! Мне! Теперь! Идти?! – заверещала Эйверин и вдруг вновь повалилась на пол. Поджала коленки к подбородку и тихо заскулила, зашмыгала носом. Тонкое, беззащитное белое существо на темнеющем полотнище ковра. Существо, которое превратило тело крупного парня в один сплошной синяк.

Тюльпинс наклонился, едва удерживаясь на ногах, не без труда поднял девчонку с пола и толкнул дверь плечом. Сначала он подивился тому, что дверь открылась внутрь, а потом понял, что они оказались около его комнаты. Но идти обратно у Тюльпинса не было никаких сил. Он уложил Эйверин на кровать, а сам опустился на дрянное кресло у окна. Его пружины впились в искалеченное тело Тюльпа, но он не шевельнулся.

Эйверин медленно села и бездумно осмотрела комнату. В серости полумрака она выглядела устрашающим призраком из книжек. Такая же бледная, такая же безумная. Она накрылась одеялом с головой и вновь захныкала.

Тюльп, испугавшись, что с девчонкой приключится еще один приступ, прочистил горло и сказал то, что намеревался сказать до того, как она кинулась в драку:

– П-п-п-прости меня, Эйвер. Я не знал, чем это может закончиться. В-в-вы ведь хотели ей навредить… Я п-п-п-просто испугался. За нее испугался. И за себя тоже.

Эйверин фыркнула.

Тюльпинс зажал звенящую голову руками и глухо попросил:

– Расскажи мне. Хоть что-нибудь расскажи. В моей жизни столько всего… – Тюльп тяжело вздохнул. – Эйвер, расскажи. Если все не так, как я думаю… Расскажи, как было на самом деле.