Позывной «Крест» - читать онлайн книгу. Автор: Константин Стогний cтр.№ 40

— Спокойно, — обнял ее за плечи Виктор. — Если бы он хотел убить, убил бы. Просто пугает. Сейчас узнаем, что ему нужно.

Виктор успокаивал девушку, а сам держал руку на рукояти «Глока». Если что, он готов был выстрелить прямо из кармана.

Всадник не доехал до них метров пятнадцать. Верблюд остановился и аккуратно, будто оберегая хозяина, опустился на колени, затем стал приседать. Бедуин спешился и походкой хозяина направился к путешественникам. Подойдя к колодцу, он забавным жестом обхватил ведро одной рукой и сверкнул глазами.

— Это мой колодец! — заявил бедуин, на плече которого висел карабин.

«Эх, пальнуть, что ли? — подумал Виктор, вновь трогая «Глок» в правом кармане. — Ладно, не буду. Не бандит же…»

Бедуин левой рукой освободил кончик платка, закрывавший лицо, ткань повисла и обнажила усатую физиономию мужчины лет тридцати, весьма хищно улыбавшегося.

— Это мой колодец! — повторил он.

— Мы не пили из него! — заверила девушка.

— Можете пить на здоровье! — предложил бедуин, и его улыбка изменила оттенок. — Но верблюдам нельзя.

— Это почему? — поинтересовалась Светлана.

— Ваши верблюды в попонах хашимитов! — пояснил человек в черном.

Виктор и Светлана переглянулись.

— Видимо, дело в застарелой войне между кланами хашимитов и харишей, — вполголоса сказал Виктор Светлане по-русски. — Это у них свято.

— Ты русский? — с удивлением спросил боевик на русском же языке, но с приличным акцентом.

— Нет, украинец. Виктор Лавров, — представился журналист, отпустил пистолет, вынул руку из кармана и протянул ее незнакомцу.

— Ты прав, европеец. Ни хашимиты, ни их верблюды не будут пить из колодца харишей. Я Али ибн аль-Хариш! — ответил бедуин, не подавая Виктору руки.

«Почти Гассан Абдурахман ибн Хаттаб, — злился Виктор. — Врезать бы тебе».

На груди хариша красовался патронташ с патронами калибра 7,62 для самозарядного карабина Симонова, на левом боку в большой кобуре оттягивал ремень тульский пистолет системы Токарева.

— Ну, что здесь делают верблюды хашимитов? — спросил бедуин-хариш у Лаврова, заметив, как тот разглядывает его вооружение.

— Мы едем на них в Кунейтру, — ответил Виктор.

— Кунейтра контролируется силами ООН. Город необитаем, — сообщил хариш, продолжая говорить по-русски, и спросил: — Ты из Москвы?

— Из Киева.

— Я был в Москве, учился там, — объяснил бедуин. — Умею читать и писать по-русски.

Али дал ведро Виктору и на правах хозяина колодца обратился к девушке:

— Как твое имя?

— Мое имя для отца! — ответила Светлана и кивнула на Лаврова.

— Ты злая, женщина, — сказал бедуин и направился к своему дромадеру.

Животное неуклюже поднялось на ноги, когда бедуин взгромоздился в седло.

— Верблюдам хашимитов нельзя пить из этого колодца, — еще раз сказал по-русски хозяин колодца. — А вы можете пить. Салам!

Бедуин постучал хлыстиком по шее своего скакуна: «Хат-хат!»

— Али ибн аль-Хариш! — окликнула его Светлана. — Пока бедуины будут драться друг с другом, они навсегда останутся второсортным народом, глупым, жадным, варварским и жестоким! Как ты!

Услышав это, бедуин развернул верблюда обратно.

— С ума сошла? — зашипел на девушку Лавров.

— Извини, вырвалось, — оправдывалась Светлана.

Виктор зачерпнул воды из резинового ведра, плеснул себе в лицо и вытерся.

— Твоя дочь или глупа, или не знает страха, украин? — надменно спросил всадник, глядя сверху вниз на пешего Лаврова.

— Украинец, — поправил Виктор.

— Страх останется при мне, — гордо ответила Светлана. — Если идти, то до конца.

Бедуин хмыкнул и посмотрел на Виктора:

— Ты тоже не боишься меня?

— А чего тебя бояться? — улыбнувшись, спросил Виктор. — Ты же не убийца, чтобы стрелять в безоружного.

— Верно! Все верно… Едем со мной! — предложил хариш. — К нам на стойбище, мы кочуем на запад, в Израиль.

Виктор посмотрел на Светлану, как бы безмолвно советуясь с ней.

— До Кунейтры день пути, но вы не найдете проходы в минных полях, а значит, погибнете, — заверил их аль-Хариш.

— Поехали! — тряхнул головой Виктор.

— А как же старик? — прошептала Светлана.

— Никак. Остались бы с ним, погибли бы на минах, — ответил Лавров. — Приедем — найду, как отправить ему верблюдов обратно. У меня есть друзья в Израиле. Аль-Хариш! — обратился Виктор к черному бедуину. — Верблюдов бы напоить. Животные все-таки.

— Это верблюды хашимитов, — уперся Али.

— А если я с них поклажу сниму и седла хашимитские? — провокационно спросил Виктор.

— Ладно… пои, — немного подумав, сказал Али аль-Хариш. — Но только если кто-то спросит, скажешь, что ты в моем колодце хашимитских верблюдов не поил…

2

Пустыня была усеяна валунами, обломками кремния и известняка, гранитными плитами. Когда-то это было дно озера-моря, затем долина, подвергавшаяся мощным наводнениям, теперь же — необъятная пустыня, созданная солнцем и ветром. Вечно печальная равнина, на которой, казалось, выжжен всякий признак жизни. Но это только на первый взгляд. Как много теряют люди, не посмотрев более пристально! Это место, покой которого ничто не нарушает, но где идет постоянная борьба за существование.

— Пустыня — мой дом, — рассказывал Али, мерно покачиваясь на верблюде. — Здесь я родился, здесь вырос. В общей сложности я провел в пустыне двадцать пять лет. За исключением тех пяти, что учился в Москве.

— А что оканчивал? — попытался завязать контакт Виктор, но хариш, не услышав, увлеченно рассказывал:

— Я люблю пустыню той любовью, какой любит человек ту местность, где он родился.

Их верблюды неторопливо преодолевали участок, покрытый россыпью камней средней величины. Любой автомобиль в этом месте убил бы трансмиссию за полчаса.

Али продолжал свой рассказ о пустыне. Он говорил, что люди обычно не думают о том, чтобы переделать горы и океаны, но почему-то многие считают, что пустыни необходимо уничтожать и заполнять фермами и агропредприятиями.

— Конечно же, — говорил аль-Хариш, — мы должны бороться с расширением пустыни, созданной по вине человека, но необходимо беречь и сохранять настоящую пустыню, созданную природой. У вас есть пустыни?

— Да, самая большая в Европе, — отвечал Лавров. — Называется Алешковские пески, находится в низовьях реки Днепр.

— Большая?

— Более ста шестидесяти тысяч гектаров. Очень засекреченное место. Когда-то это была территория для отработки точности бомбометания летчиками стран Варшавского договора.