Хранительница его сокровищ - читать онлайн книгу. Автор: Салма Кальк cтр.№ 37

А потом впереди показалась сначала та самая горка, а за ней — рощица из тех самых сосен.

— Вот и приехали, госпожа моя. Не торопитесь, помогу.

Он спрыгнул на землю, что-то сказал своему коню, тот пофыркал в ответ. Потом подошёл к Огоньку, и ему тоже что-то сказал. Тем временем Лизавета, как уже делала, перебросила ногу и поползла вниз. Сокол подхватил её и легко поставил.

— Ничего, дальше будет проще. С каждым днём. Вы ведь молодец — не стонете и не жалуетесь.

— Может, сейчас начну, — усмехнулась она.

— А сейчас-то уже зачем? Мы на месте, и добрые люди уже даже дрова носят, видите? Значит, и ужин не за горами.

— Скажите, — ей было неловко, но жажда оказалась сильнее. — У вас нет воды?

— Как же у меня нет воды, — он отстегнул с пояса флягу, но не вчерашнюю, а другую, округлой формы, и протянул ей.

Хотелось выпить всё, тем более, что вода каким-то чудом оказалась прохладной. Но она остановилась, вернула предмет хозяину и поблагодарила.

— Ступайте, там уже ваш шатёр ставят. Ваши мешки я сейчас принесу.

Лизавета поковыляла туда, где двое служек устанавливали шатёр, а рядом на стульчике сидела Аттилия. Она подскочила, едва увидела Лизавету.

— Садитесь, госпожа Элизабетта! Сейчас уже всё будет!

— Сама-то как?

— Да ничего, милостью Великого Солнца — не так плохо. Антонио сказал, что я неправильно сижу, объяснил, как правильно, и стало легче.

Ну да, если сидеть правильно — то легче. А если просто нет сил сидеть — тут уже никакая наука не поможет.

Впрочем, там, где нет науки, может быть магия. Когда шатёр установили, и вслед за своими вещами к ним прибыла Агнеска, она осмотрела Лизавету и велела ей идти внутрь. Там она приказала лечь и снять штаны, и намазала ягодицы и ноги какой-то мазью, которая приятно холодила и унимала боль.

— Спасибо, госпожа Агнесса, вы ангел, — пробормотала Лизавета.

— Кто-кто? — не поняла та.

— Я не знаю, как это у вас называется. Некто могущественный и благой.

— Вы переоцениваете меня, — фыркнула она и вышла наружу.

Лизавета лежала бы так ещё долго, но позвали ужинать. Как хорошо, что хотя бы с готовкой сами справляются! Ели снова кашу с мясом, но после такого дня ей было решительно всё равно, что есть. Горячая мясная еда, что ещё надо? К еде был хлеб, вяленая рыба, сушёные кальмары, и вино, разбавленное водой. Или не разбавленное — как кому хотелось. Ещё брат Джанфранко, командовавший хозяйственной частью, предложил котёл какого-то горячего отвара, сказал — от усталости самое то. Лизавета попробовала — на вкус как листья лесной смородины, свежо и хорошо. В ответ на расспросы завхоз объяснил, что это листья кустарника под названием коровьи уши, растет возле пресной воды, а вода здесь близко. Она попросила наутро показать ей этот кустарник — вдруг пригодится?

На костёр поставили котёл с вином — греть с пряностями, и тут коварный Сокол вырвал её из дремоты.

— Госпожа моя, а помните, вы обещали рассказать историю?

— Сдаётся мне, вы тоже можете рассказать историю, — фыркнула она.

— Я-то могу, да мои истории всем на сто раз известны. Давайте так: вы, а потом — я.

— Но та история длинная.

— А вы хотя бы начните, там посмотрим.

Лизавета задумалась. История была не из самых простых — как, скажите, объяснить этим людям политическую ситуацию в земной Италии начала четырнадцатого века? А потом поняла — да никак не объяснять.

— В некотором царстве, в некотором государстве стояла на скале обитель могущественного ордена. В той обители жили служители бога, они вели праведную жизнь и славили своей жизнью и своими делами высшие силы. Кроме того, орден был знаменит, ибо в его стенах хранилась великая библиотека. И однажды в эту обитель прибыл адепт другого ордена, известный своей учёностью, с секретарём — совсем молодым человеком. И историю эту узнали только потому, что много лет спустя тот молодой человек, тогда уже убелённый сединами, решил записать её, и поведать таким образом миру.

Лизавета не заметила, как увлеклась. Начало оказалось хорошим — прямое попадание в, так сказать, целевую аудиторию, про обитель могущественного ордена хотели послушать все. Особенно когда оказалось, что дела в обители не очень-то — погиб молодой послушник, талантливый художник-миниатюрист, а вход в библиотеку, где, видимо, произошла трагедия, запрещён всем, кроме собственно библиотекаря и его помощника.

Лизавета уже не помнила всех деталей, читала-то в последний раз давно, но язык на удивление связно пересказывал сюжет. Ей в руку дали кружку с горячим вином, это оказалось очень кстати. Но когда она дошла до исчезновения второго монаха и остановилась перевести дух, то все услышали бархатный голос, раздавшийся из темноты:

— Несомненно, история хороша, и я сам завтра первым попрошу госпожу Элизабетту продолжить. Но дело к полуночи, нам следует вознести краткую молитву и отправиться спать, — кто бы мог подумать, Лис-то, оказывается, тоже был тут и слушал!

Начали расходиться. Лис и Крыска исчезли первыми, братья и служки принялись убирать всё вокруг костра. Сокол пошёл проводить Лизавету и Аттилию до шатра.

— Закончим с этим мутным делом — позову вас к себе, истории рассказывать. Вы будете иметь огромный успех и заработаете себе кучу денег. И сможете жить, как вам заблагорассудится, вы же этого хотите?

— Спасибо, господин Фалько. Если у меня не останется другого выхода — я приму ваше предложение, — вежливо кивнула Лизавета.

— А вам нужно что-то иное?

— Я бы хотела вернуться домой.

А сейчас — пойти почистить зубы и в кусты. И в этом деле она обойдётся без сопровождающих.

Следующим утром всё повторилось — скрюченное тело, боль в мышцах. Встать оказалось невероятно трудно, но всё же пришлось — Агнеска стояла над душой и нудела, что пора вставать, что нужно к обеду добраться до реки, потому что там что-то делать. Что именно — Лизавета спросонья не поняла.

Вставать — так вставать. Умываться, расчёсывать волосы, которые давно уже слиплись в сосульки. Но если их обстричь, то совсем печально будет, толще-то они от этого не станут, проверено.

Разминка и растяжка немного помогли — ходить стало проще. Уже не как колода, а почти как человек. И то хлеб.

У костра Сокол что-то с улыбкой доказывал брату Джанфранко — оказывается, что еду лучше есть, чем на себе тащить, и что зёрен арро это тоже касается. И что он сам может заморскую отраву не пить, его никто не неволит, а вот господину Астальдо, ему, Фалько… и госпоже Элизабетте — пусть сварит. Или даст, и Фалько сварит сам.

Вот так, на все руки, значит. Ещё и кофе варить. Лизавета поздоровалась со всеми и подошла взять чашку.