Хранительница его сокровищ - читать онлайн книгу. Автор: Салма Кальк

Лизавета, сотрудник фондов провинциального музея, находит среди новых экспонатов непонятный предмет и пытается его почистить, а он в ответ переносит её неведомо куда.

Дивный новый мир оказывается магическим — раз, погрязшим в интригах — два и не очень-то развитым технически — три. Но где наша не пропадала, хоть бы и в магическом мире! Другое дело, что оказалась там Лизавета не по своей воле, и даже не случайно, а для выполнения некоей миссии, которая, в случае успеха, приведёт к власти кучку фанатиков с совершенно непонятными целями.

Лизавета согласится играть по предложенным правилам…

________________________________

* * *

В маленькой комнатке горела свеча. Двое сидели за столом, и на обоих были одежды высокопоставленных членов Ордена Сияния, золотое шитьё тускло поблёскивало в неверном трепещущем свете. Лиц видно не было — их скрывали капюшоны.

Между ними на столе стоял кувшин с вином, бокалы и тарелка, на которой ещё оставались листики салата и кусочки сыра. В крошечное, пробитое в толстой каменной стене окошко заглядывала луна.

— Прошлая попытка была более пятнадцати лет назад, — сказал один. — С каждым разом Священные сосуды восстанавливаются всё дольше и дольше. Мы можем просто не дожить до следующей возможности.

— Всё верно. Поэтому нужно приложить все силы, чтобы нынешний кандидат отыскался быстро и победил, — поддержал второй.

— Я запустил заклинание поиска, — первый плеснул себе в бокал вина из кувшина. — Оно пока ещё не сработало.

— Сколько времени уже продолжается поиск?

— Третий день. Я не верю, что во Вселенной не осталось настроенных артефактов. В Великой Книге говорится, что их было несколько тысяч. Поиск может проводиться долгие сотни лет.

— А могли они испортиться? Перестать работать? Или их нужно как-нибудь активировать?

— Мы должны верить, Амброджо. Мы оба были рядом с Магнусом Лео, когда тот проводил предыдущий поиск. Мы видели процедуру своими глазами. Мы читали Великую Книгу — оба, и не раз, — говоривший усмехнулся. — Если мы не верим тому, что в ней написано, то зачем тогда всё это?

— Как — не верим? — встрепенулся названный Амброджо. — Я верю! Я верю всему, чему меня учили, во славу Великого Солнца! Если не верить — тогда всё, что мы делаем — бред, самоуправство и государственная измена!

— Спокойнее, старый друг, спокойнее. Я не донесу, я сам во всём этом по уши. И никто из посвящённых не донесёт — ибо они тоже верят. Наша вера сильна, и она поможет нам преодолеть самые трудные испытания.

— Ты говоришь не как орденский маг, а как епископ, Астальдо!

— А то я не слышал епископов и не знаю, как они говорят, — рассмеялся Астальдо. — Я не собираюсь становиться епископом, но готов быть первым магом государства. Мне не нравится тот старый мешок костей, который сейчас занимает эту должность.

— И тебя не остановит то, что старик Реццо был твоим учителем? — глаза Амброджо сверкнули из-под капюшона.

— Я ж не смерти его желаю, — Астальдо с усмешкой откинулся на спинку грубо сколоченной лавки. — Он же столько лет верховный маг, что можно и подвинуться. Я, можно сказать, именно из-за этой возможности и стал орденским магом, а не придворным. Там бы я был одним из многих, а здесь я делаю реальные дела. Как и ты, впрочем. Твой дядюшка вряд ли приблизил бы тебя, у него есть свой собственный сын, как две капли воды похожий на него и лицом, и нравом. А здесь у тебя в руках реальная власть.

— Верно говоришь, — вздохнул Амброджо. — Ладно, нужно расходиться, поздно уже. Кто дежурит в твоей лаборатории?

— Их трое, они сменяют друг друга через четыре часа. Если будет отклик, мне дадут знать немедленно.

И в этот момент перстень на правой руке Астальдо замерцал синим светом.

— Неужели? — благоговейно прошептал Амброджо.

— Слава Солнцу, кого-то нашли, — с улыбкой сказал Астальдо, допил вино и поднялся. — Идём смотреть!

Не принимайте в музей непонятную ржавую копанину! — говорила Лизавета начальству и коллегам. Но всегда находился кто-то особо умный, кто доказывал, что именно эта бесформенная железка должна стать новым экспонатом необыкновенной важности. Так и теперь — коробку с очередной хренью принесли сотрудники, а разбираться с ней кому? Конечно же, Лизавете.

Начальница Наташа так и сказала — давай, Лизавета, разбери эту коробку, посмотри, есть ли там в ней такой смысл, как нам расписывали, и зарегистрируй всё на временное хранение. И в базу данных нужно занести, соответственно. А для этого ещё и сфотографировать каждую мелкую фигнюшку отдельно, и описать — какой она формы да что там у неё есть. И состояние сохранности, как без этого — коррозия, нарушение красочного слоя, деформация и вот это всё. Ну да ладно, не впервой, прорвёмся.

Пусть сначала автобус приедет ну хоть какой, чтоб на ту работу доехать. Лизавета уж и не надеялась на пятьдесят восьмой, который прямо до музея идёт, даже остановку переназвали, правда местные Гаражом как звали, так и зовут. И с неё реально пять минут — и ты на месте. Но этот пятьдесят восьмой автобус такая же редкость, как музейный предмет, на который нормально оформлена вся документация, и встречается далеко не каждый день, даром, что маршрут муниципальный. Обычно приезжали другие автобусы, с которых топать пешком полтора километра в гору. Сейчас ещё ничего, октябрь, сухо и тепло, и снега пока ещё толком не было. А вот зимой — крутенько.

Да ладно, нечего печалиться. Ровно неделю осталось уезжать с этой остановки, потом Лизавета переедет на другой берег, к родителям, и будет добираться на работу с совершенно другими проблемами.

Большая новая трёшка была продана, и даже полученные деньги уже вложены. И только благодаря иногда просыпавшимся в Лизавете дипломатическим способностям она прожила последние полтора месяца здесь — одна, в самой лучшей за всю её жизнь и самой любимой квартире. Эту квартиру она выбирала сама, и она была домом, настоящим домом для их семьи — для неё, Лизаветы, для Вадима и для их дочки Насти. И Лизавета думала, что счастье будет вечным. Как и бессчётное количество таких же дурочек до неё.

Вадим ушёл к секретарше. Настасья летом отлично сдала ЕГЭ и поступила в Питер. Квартиру продали и поделили — часть забрал Вадим, его секретарша уже ходила беременная, и им нужно было где-то гнездоваться, а на две другие части Лизавета купила для Настасьи квартиру в Питере. Маленькую однушку, но зато — свою, никаких общаг и никакого съемного жилья. Всё равно шанс, что дочь выучится и вернётся обратно, равен нулю. Лизавета съездила в Питер, утрясла все дела с документами и обустройством дочери, потом вернулась домой и, как ни в чём не бывало, вышла на работу.