Жизнь как роман - читать онлайн книгу. Автор: Гийом Мюссо cтр.№ 2

Правила тоже менялись, игра превращалась в серьезное занятие.

Теперь, прежде чем начать ее искать, я должна была отвернуться к стене, закрыть глаза и громко сосчитать до двадцати.

Все это я проделала и в тот день, 12 апреля. Солнце тоже играло с нами в прятки: сияя позади небоскребов, оно заливало квартиру теплым, почти нереальным светом.

– Не жульничай, мама! – потребовала Кэрри, хотя я строго следовала ритуалу.

Закрыв в своей спальне глаза ладонями, я начала громко – не медля, но и не торопясь – отсчитывать:

– Один, два, три, четыре, пять…

Отчетливо помню топот ее тапочек по паркету. Кэрри выскользнула из спальни. Я слышала, как она пересекает гостиную, как двигает стильное кресло, стоящее напротив окна – огромной стеклянной стены.

– …шесть, семь, восемь, девять, десять…

Погода была чудесная, я думала сразу обо всем и ни о чем, заколдованная доносившимися из гостиной хрустальными звуками. Звучал мой любимый фрагмент – адажио, диалог английского рожка и фортепьяно.

– …одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Длинная музыкальная фраза – чистый переливающийся жемчуг, некоторые изящно сравнивают ее с теплым дождем – мерным, неторопливым…

– …шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать!

Можно открыть глаза.

2.

Я открыла глаза и вышла из спальни.

– Внимание, я иду искать!

Я выполнила все правила, со смехом исполнила партитуру, которой ждала от меня дочь. Переходя из комнаты в комнату, я комментировала игривым тоном все свои действия:

– Под подушками Кэрри нет… За диваном тоже нет…

По мнению психологов, игра в прятки имеет глубинный смысл: так ребенок экспериментирует с положительным восприятием разлуки. Повтор искусственного временного разлучения позволяет ребенку почувствовать прочность соединяющих его с родителями уз. Для этого в игре должна присутствовать подлинная драматургия, тогда можно за короткий отрезок времени испытать самые разные эмоции: возбуждение, ожидание, укол страха, сменяющийся радостью воссоединения.

Для полноценности этих переживаний нужно немного продлить удовольствие, не торопиться с развязкой. Чаще всего я, конечно, знала, где спряталась Кэрри, еще даже не открыв глаз. Но не в этот раз. После двух-трех театрализованных минут я решила больше не притворяться и приступила к настоящим поискам.

Хоть моя квартира и просторная – этакий стеклянный куб площадью двести квадратных метров в западном углу здания, – возможности прятаться в ней не безграничны. Я купила квартиру за несколько месяцев до этого, потратив все, что получила за продажу авторских прав. Программа реновации «Ланкастера» вызвала на рынке недвижимости острый интерес, и хотя работы были еще далеки до завершения, эта квартира оказалась последней, еще не обретшей владельца. Она понравилась мне при первом же просмотре, и я даже дала риелтору небольшую взятку, чтобы ускорить процесс покупки. Я велела снести все стены, кроме несущих, чтобы превратить квартиру в лофт с полами цвета светлого меда, и обставила ее в минималистском стиле. В нашу прошлую игру Кэрри придумала себе весьма изощренное убежище: спряталась за сушилкой в хозяйственном чулане.

Терпеливо, сдерживая поднимающееся раздражение, я искала ее по всем углам и закоулкам, за каждым предметом мебели. Пройдя их все, я начала поиски заново. В спешке я зацепила дубовую этажерку с проигрывателем и пластинками, от толчка игла звукоснимателя выскочила из бороздки, и музыка прервалась. В комнате повисла тишина.

В этот момент у меня свело спазмом живот.

– Все, милая, ты выиграла. Сейчас же вылезай!

Я бросилась в коридор, чтобы проверить бронированную входную дверь, но она оказалась заперта на два оборота. В верхней замочной скважине на недосягаемой для ребенка высоте торчал ключ, вместе с ним на кольце поблескивал весь остальной комплект ключей.

– Кэрри, вылезай! Говорю же, ты выиграла!

Я очень старалась не терять голову, сдерживая накатывавшие волны паники. Кэрри не может находиться нигде, кроме дома. Ключ в двери, блокирующий цилиндр замка не позволил бы отпереть дверь снаружи даже дубликатом ключа. Окна в связи с работами по реновации были наглухо закрыты. Кэрри никуда не могла подеваться, более того, в квартиру никто не мог проникнуть.

– Кэрри! Говори, где ты!

Я задыхалась, как будто преодолела бегом половину Центрального парка, по-рыбьи разевала рот, но воздух не достигал легких. Этого не может быть. Нельзя просто так взять и пропасть в квартире, играя в прятки. Эта игра всегда кончается хорошо. Исчезновение – это временная символическая постановка. Иначе не может быть. Так прописано в ДНК самой игры: согласие на нее дается именно потому, что есть твердая уверенность, что играющие друг друга найдут.

– Хватит, Кэрри! Мама недовольна.

Мама недовольна, а главное, ужасно напугана. В третий, если не в четвертый раз я проверила все тайники, потом принялась за самые невероятные места: корзину рядом со стиральной машиной, дымоход, забитый с незапамятных времен. Я сдвинула с места тяжелый холодильник, залезла даже в коробку с предохранителями, чтобы заглянуть под подвесной потолок, туда, где проложены трубы для кондиционирования воздуха.

– КЭРРИ!

От моего вопля, разнесшегося по всей квартире, задрожали оконные стекла. Но эхо стихло, и снова повисла тишина. Солнце спряталось, стало холодно. Казалось, без предупреждения началась зима.

Я застыла, вся в поту, с катящимися по щекам слезами. Взяв себя в руки, я увидела в прихожей розовую бархатную тапочку Кэрри и подняла ее с пола. Она была с левой ноги. Я стала искать вторую, но не смогла найти.

Тогда я решила вызвать полицию.

3.

Первым передо мной появился детектив Марк Рутелли из 90-го полицейского участка, обслуживающего северную часть Уильямсберга. Ему, похоже, оставалось совсем недолго до выхода на пенсию. Усталая походка и мешки под глазами не помешали ему сразу понять, что нельзя терять времени. Тщательно осмотрев квартиру, он вызвал подкрепление для обыска всего здания, потом приехала лабораторная бригада, двое пошли опрашивать обитателей «Ланкастера». Сам Рутелли стал просматривать записи камер наблюдения.

Пропажа тапочки сразу побудила его задействовать протокол «тревога-похищение», но полиция штата решила собрать другие улики, прежде чем давать добро на поисковую операцию.

Время шло, я не находила себе места. Я была совершенно растеряна, не знала, как помочь поискам, и сходила с ума от вынужденного бездействия. Позвонив своему редактору, я оставила на ее автоответчике сообщение: «Фантина, мне нужна твоя помощь, Кэрри пропала, ее ищет полиция, я не знаю, что делать, умираю от тревоги, скорее мне перезвони».

Скоро Бруклин объяла тьма. Кэрри так и не нашлась, хуже того, нью-йоркская полиция, как ни старалась, не могла обнаружить ее следов. Казалось, моя дочь испарилась, унесена во тьму кровожадным Лесным Царем, воспользовавшимся мгновением моей невнимательности.