Пол Маккартни. Биография - читать онлайн книгу. Автор: Филип Норман cтр.№ 68

Однако не каждая вылазка в свет с друзьями-авангардистами была обязательно связана с каким-то высоколобым мероприятием. Однажды вечером, находясь в компании Майлза и Данбара, он прочитал, что Клифф Ричард выступает в «Ток оф зе Таун» — пошловатом новом заведении типа кабаре на месте старого театра «Хипподром» на Чаринг-Кросс-роуд. Клифф был ближайшим подобием британского ответа на Элвиса, когда Quarrymen еще бренчали скиффл на танцах, но с тех пор пережил весьма публичное обращение в христианство и музыкально всячески остепенился. «Пол решил, что нам обязательно надо поехать посмотреть на Клиффа, — вспоминает Майлз, — так что мы втроем загрузились в его „астон“ и помчались в Вест-Энд. Машину он просто оставил у театра, что, по-видимому, привык делать всегда, поскольку штрафов ему не выписывали.

Как только распорядители увидели, кто пришел, нас провели прямо за кулисы познакомиться с Клиффом. Снаружи гримерки Пол стал прикалываться над тем, что у того на двери приклеена звезда, типа: „Ого, парни, вы только посмотрите! Вот это, оказывается, все к чему!“ Клифф был не дурак и понимал, что мы туда приехали поприкалываться, но не стал обижаться, подыграл нам, и они с Полом вполне мило пообщались. Под конец стали что-то обсуждать насчет недвижимости».

Именно в тот момент вопрос недвижимости очень занимал Пола. Прожив три года постояльцем в мансардной комнате дома Эшеров, он наконец решил обзавестись собственным жильем, однако процесс оказался долгим и трудоемким.

Причиной было то, что с самого начала он твердо знал только одно: чего он не хочет. Ему было не нужно ни современное бунгало, раскрашенное в психоделические цвета, как у Джорджа, ни поместье «под Беверли-Хиллз» с пошлым именем («Солнечные высоты»), как у Ринго, и уж тем более не псевдотюдоровский особняк, как тот, в котором Джон обитал с женой Синтией и трехлетним сыном Джулианом и в котором, разъедаемый изнутри недовольством, все больше не находил себе места. Одним словом, Полу не хотелось осесть в еще одном уголке суррейского «маклерского пояса», который Брайан живо подыскал бы ему, как и остальным, в заботе о том, чтобы все его драгоценные «мальчики» не разбегались кто куда и оставались под его родительским присмотром. Пол предъявлял своему будущему жилищу трудновыполнимые требования: место должно было быть тихое и укрытое от глаз и в то же время на самом пороге «свингующего Лондона», чтобы иметь возможность держать свою «антенну» (как он это называл) постоянно настроенной на все новое в искусстве и культуре. И самое главное — его дом должен быть таким, чтобы его ни в коем случае не стали считать типичным приобретением недавно разбогатевшей поп-звезды.

Поскольку даже от этого самого разборчивого и практичного битла нельзя было бы ожидать, что он будет подыскивать себе жилье сам, труд по изучению агентских каталогов и отсеиванию подходящих предложений взял на себя личный помощник Брайана Алистер Тейлор. Когда он подобрал, как ему казалось, несколько идеальных вариантов, Пол огорошил его категоричным отказом, сославшись на их очевидную броскость и даже пошлость. «Я от него только и слышал: „Этот дом — в самый раз для Джерри Марсдена [из Gerry and the Pacemakers], он такие любит“».

Первым вариантом, удовлетворяющим всем его взыскательным критериям, оказался дом на Честер-террас — в самом длинном ряду фасадной застройки по границе Риджентс-парка, созданной архитектором Джоном Нэшем и славившейся знаменитыми обитателями, от Герберта Уэллса до Гарольда Пинтера. Увы, ассоциация жильцов во главе с театральным импресарио Джеком Хилтоном отказалась дать добро на покупку, ссылаясь на то, что кричащие фанаты будут создавать слишком много проблем. (О том, что Хилтон когда-то и сам был популярным руководителем данс-оркестра с собственной шумной толпой поклонников, все благополучно забыли.)

После этого идеальное предложение материализовалось немного севернее, в Сент-Джонс-Вуде — густо заросшем зеленью районе, в особнячках которого викторианские сановники когда-то любили прятать от света своих любовниц. Номер 7 по Кавендиш-авеню располагался на тихой улочке за Лордзом, самым престижным и эксклюзивным в стране полем для крикета. Это был солидный семейный дом с неоклассическим портиком, который, находясь на удалении от проезжей части, был огорожен приземистой кирпичной стеной и с тыльной стороны имел длинный сад, кончавшийся рощей. Отсюда было рукой подать до театров, галерей и клубов Вест-Энда, а студия на Эбби-роуд и вовсе находилась практически за углом.

Пол купил дом за 40 тысяч фунтов в апреле 1965 года, но, с задержкой на необходимый капитальный ремонт, переехал в него только в марте 1966-го. На прощание, чтобы компенсировать Эшерам моральный и физический ущерб, нанесенный фанатами зданию на Уимпол-стрит, 57, он за свой счет полностью обновил отделку фасада.

Остальные битловские домовладения после покупки претерпели полную реконструкцию, которой руководили модные интерьер-дизайнеры, практически без консультации с их новыми владельцами. Для дома на Кавендиш-авеню, 7 — впредь называвшегося им просто «Кавендиш», точно так же как Фортлин-роуд, 20 до того был известен просто как «Фортлин», — Пол нанял Джона и Марину Адамс, относительно малоизвестную семейную пару архитекторов. Марина по совместительству приходилась старшей сестрой Джону Данбару, а Джон Адамс был автором отделанного деревянными панелями интерьера кабинета-спальни Питера Эшера на Уимпол-стрит.

Задание, которое Пол дал Адамсам, было самым странным из того, что они слышали как до, так и после: он сказал, что ему хотелось жить в таком месте, где из подвала поднимается и растекается по всему дому запах капусты. Очевидно, в этом выражалось его глубоко инстинктивное представление о комфорте и защищенности, сформированное как семейным домом Эшеров, так и прежним домом Маккартни в Эллертоне. Он планировал потратить на все 5 тысяч фунтов — гигантскую сумму по меркам первого косметического ремонта на Фортлин-роуд, на который пошли обрезки и остатки обоев и коврового покрытия, — однако в результате заплатил за работу 20 тысяч.

Обосновавшись на Кавендиш-авеню, он устроил несколько званых обедов и ужинов, специально продуманных так, чтобы продемонстрировать новое жилище во всей красе: коллегам по Beatles, Брайану, Джорджу Мартину, родственникам и друзьям. Вполне ожидаемо, под стать хозяину, дом оказался сочетанием ультрасовременности и ультратрадиционности. Дорогой антиквариат, выуженный в лавках Кенсингтона и Челси, соседствовал здесь с деталями и приспособлениями, привычными для гораздо более скромных домохозяйств английского Севера. В столовой огромные часы, некогда висевшие снаружи военно-морского универмага на Виктория-стрит, возвышались над полированным обеденным столом с антикварной кружевной скатертью. («Весьма пролетарский шик», как прокомментировал один знающий гость.)

В гостиной, где подавали чай и домашнюю выпечку, имелся открытый угольный камин, с обязательным медным ведерком и медными щипцами. Снаружи, на террасе в саду, были водружены человеческого размера Белый Кролик, Болванщик и остальные персонажи «Алисы в Стране чудес» — подарок на новоселье от брата Майкла. В дополнение к красному викторианскому почтовому ящику в форме пагоды, поставленному у передних ворот, на въезде был установлен чугунный уличный фонарь той же эпохи.