Песнь Серебряной Плети - читать онлайн книгу. Автор: Бранвена Ллирска cтр.№ 68

Киэнн проснулся с бешено колотящимся сердцем. Где-то поблизости шипела оплавляющаяся свеча. Пахло сырным печеньем и вездесущим дурманом вперемешку с мандрагорой. Попытка пошевелиться принесла волну жгучей боли. Ничего не изменилось. Дверь в кладовую была по-прежнему заперта, и только тонкая цепочка, небрежно переброшенная между ней и дверным косяком, едва заметно подрагивала. Киэнн встал, морщась от тысячи игл, разом пронзивших тело, неуверенно подошел к запретной двери, как можно тише и аккуратнее снял цепочку и предельно осторожно, едва прикасаясь, попробовал потянуть дверную ручку на себя. Дверь открывалась вовнутрь. За нею горел приглушенный янтарно-медовый свет. Здесь пикси обошелся без причуд: кладовая освещалась магическими огнями. Они-то и заставляли дверную цепочку чуть приплясывать. Ни трупов с бирками, ни спящих вниз головой упырей там, конечно же, не обнаружилось. На высоких, многоярусных полках, похожих на огромные пчелиные соты и перевитых сетью осязаемых охранных заклинаний, таинственно поблескивали тысячи совершенно неотличимых друг от друга флаконов с какими-то неведомыми снадобьями. Ну что ж, помнится, ему запретили только заходить сюда, а он и не заходил. Если же Эрме сочтет это недостаточным оправданием… Будем надеяться, что я отделаюсь еще одной поркой.

Киэнн прикрыл дверь, вернул цепочку на место и направился к мойке с посудой. Изнутри бил небольшой прозрачный фонтанчик, радостно лизнувший пальцы при приближении. Вода оказалась приятно теплой. Конечно, ничего похожего на мыло не предоставлялось. Зато справа на изящном серебряном крючке висела пара ручных щеток с мягкой и жесткой щетиной, похожей на мех гулона. Киэнн снял одну из них с крючка и молча принялся за работу. Как там говаривал старина Джон, который когда-то был моржом и верил в бога по имени «Битлз»? — Сон закончился. Пора просыпаться. И если ты хочешь, чтобы жертва, которую намерена принести Эйтлинн, не была напрасной, тебе придется научиться верить в себя самого. И в нее тоже. А для начала — выжить.

Перед днем Имольхе или Первого Весеннего Пиршества, именуемого также Великим Возвращением Вод, Эрме распорядился вычистить холл до блеска и зажечь в четыре раза больше свечей, чем обычно. По-видимому, намечалось что-то грандиозное, и Киэнна это настораживало. Конечно, посетителей (а вернее сказать, посетительниц, потому что таких оказалось подавляющее большинство) у пикси хватало и в обычные дни. Плотских наслаждений безумный алхимик нисколько не чуждался, и сидящему на своего рода «голодном пайке» Киэнну оставалось лишь завидовать. Хотя ходили к Эрме явно не только за этим. Насколько Киэнн успел уяснить, пикси был не только алхимиком, историком, исследователем и невероятно могущественным магом, но еще и отменным врачевателем, а также акушером — а беременные женщины среди народца фейри, по счастью, все еще иногда попадались. В общем, рыжий карлик пользовался просто феноменальной популярностью у женского пола и от красоток у него отбою не было. Киэнн как только мог старался не сталкиваться с гостьями хозяина. И не только потому, что опасался, как бы вести о его убежище не дошли до ушей Аинэке. Причин для того насчитывалось еще как минимум две: ему чертовски не хотелось выставлять напоказ свое нынешнее весьма незавидное положение, и еще больше — лишний раз облизываться на чужой пирог, от которого и откусить-то нельзя. Ну и еще, если уж на то пошло, Киэнн был совершенно не уверен, что какая-нибудь из них не попробует придушить его потихоньку в уголочке.

Эрме все это совершенно не волновало.

— Никто тебя не сдаст. Сумасшедших нет. Клейменых тоже, — отмахнулся волшебник.

— Насчет первых я бы не поручился, — проворчал Киэнн.

— А ну давай-ка заткнись и делай свою работу!

Наказывать за дерзость пикси давно перестал — похоже, пришел к выводу, что это все равно бесполезно. Что же касалось непосредственных обязанностей — брауни-переросток тут почти не халтурил. Вот только прятаться, как то полагается маленькому народцу, не умел. А стоило бы выучиться исчезать в нужный момент, чтобы лишний раз не попадаться под горячую руку! Потому что, несмотря на все рвение и усердие, руки у Киэнна определенно росли не из того места.

Гости начали собираться не на закате, как полагалось, а ближе к полуночи. Причем, к удивлению Киэнна, это не походило на привычный «гарем» маленького волшебника — мужчин среди прибывающих оказалось не меньше, чем женщин. Кроме того, появлялись они не просто под обычной фит фьятой, а под почти такой же многоуровневой, как та, что была нанизана на Стеклянную Башню фоморов. Различать фит фьяту и ее градации Киэнн, как-то незаметно для себя, за последние два месяца выучился весьма сносно: самая примитивная легкая дымка незаметности позволяла разглядеть прозрачный силуэт носителя даже простым усилием, наиболее мощная же из виденных им создавала эффект абсолютной слепоты наблюдателя.

Выклянчить у пикси накидку невидимости для себя самого Киэнну так и не удалось.

— Просто не попадайся на глаза, — ответствовал Эрме. И тут же добавил распоряжение, целиком противоречащее первому: — И будь под руками.

В итоге Киэнн не придумал ничего лучшего, как прятаться за кухонной дверью, втихаря подглядывая за сборищем сквозь дверную щель. В том, что обнаружить его не составит ни малейшего труда, он даже не сомневался.

Компания собиралась весьма разношерстная: Киэнн смог разглядеть трех королей цвергов, двух чародеек из древнего рода альвов, двух жутковатых спригганов, двух баньши, одну корриган, одну хульдру, трех богглов и даже одну настоящую крылатую валькирию. Последним прибыл задумчивый белобровый марменнилл и великолепная пышногрудая моргена. Наконец собравшиеся расположились за накрытым обеденным столом (к счастью, процесс стряпни Эрме Киэнну никогда не доверял, небезосновательно сомневаясь в его кулинарных способностях), и хозяин поднял традиционный первый кубок яблочного сидра напополам с родниковой водой «за Великое Возвращение». После чего, уже совсем не по формуле, без пафоса и вполголоса добавил: «Да исцелят его воды нашу многострадальную землю». Присутствующие мрачно выпили. Смахивало больше на похороны, чем на праздник. Потом отведали земляничного пирога и запеченной лососины, обменялись какими-то малозначительными репликами, большая часть из которых до Киэнна не долетала, и наполнили кубки по второму разу. Вот только второй тост прозвучал уже и вовсе не по канону. Эрме обвел испытывающим взглядом собравшихся и решительно провозгласил:

— За скорейшую смерть королевы.

Киэнн придержал едва не хлопнувшуюся на пол челюсть и поймал глаза где-то на затылке. Неслабо. Ну, после такого заявления можно не сомневаться, что соглядатаев Аинэке здесь точно нет. Сборище, не дрогнув, осушило кубки. После чего пиршество начали как-то стремительно сворачивать, большая часть недоеденных блюд сама собой переместилась на кухонный стол, а в мойке образовалась красноречивая гора посуды. Что вынудило Киэнна не без сожаления оторваться от подслушивания и подглядывания — за не вымытую вовремя посуду можно было крепко схлопотать. Когда же он, спешно управившись с работой, вернулся на свой наблюдательный пункт, за столом шел бурный спор, вникнуть в предмет которого Киэнну поначалу никак не удавалось.