В паутине иллюзий - читать онлайн книгу. Автор: Марина Болдова cтр.№ 17

Руфина облегченно вздохнула, когда Вика объявила ей, что заниматься с Софой будет сама – вспоминая свои тройки, полученные из жалости, она понимала, что школьную программу ей и в этот раз не одолеть. Софа стала после школы приходить в детский дом к Виктории.

Домой Руфина и Софа возвращались пешком, молча думая каждый о своем. Руфина попыталась однажды расспросить девочку о школе, но та отвечала вынужденно вежливо и односложно. «Ничего у меня не получается, Вика! Живем как соседи! Анна Андреевна глаз на меня не поднимает, лишний раз из комнаты не выйдет! Дома чисто, в холодильнике еды полно, плюшки вкуснющие на столе и… тихо! Они даже телевизор смотрят с минимальной громкостью, чтобы мне не мешать!» – жаловалась она Вике, но та опять с уверенностью заявила, что на то, очевидно, есть причина! «Это, должно быть, врожденная деликатность, Руфа. Они вот так берегут твой покой после трудового дня. Ты не смотри, что они из деревни лапотной! Мой дед имел четыре класса образования церковно-приходской школы, а более воспитанного, мудрого и вежливого человека я в своей жизни не встречала, царство ему небесное! Вот увидишь, привыкнет Анна Андреевна к тебе, поймет, что внучку ее любишь искренне, станет роднее родного. Подожди, не торопись. Дай им время адаптироваться в новой жизни». И вновь подруга оказалась права. Случилось, Руфина заболела. Ангина была жестокой, с температурой за сорок и горячечным бредом. Сквозь мутную пелену часто ускользающего сознания она слышала тихие голоса Софы и Анны Андреевны. Очнулась вдруг, отчетливо поняв, что кто-то называет ее мамой, плача и умоляя не умирать. Она открыла глаза и первым увидела залитое слезами лицо Софы. Рядом встревоженно и робко улыбалась Анна Андреевна. «Выходили они тебя, Руфа! Ни на минуту одну не оставляли! Ни днем, ни ночью!» – рассказывала ей позже Вика.

Эта болезнь подарила Руфине семью. Вечера они теперь проводили вместе, часто у них за чаем засиживалась и Виктория.

У Софы оказалась уникальная память, она легко восстановила упущенное, к концу первого же года став твердой хорошисткой. Занималась уже сама, лишь изредка советуясь с Викторией, которая гордилась ее успехами, мягко направляя к выбору будущей профессии: очень уж ей хотелось вырастить себе замену.

Руфина тогда убедила себя, что, удочерив Софу, хотя бы частично сгладила вину перед другой девочкой, Нюшей. Но очень скоро поняла, что это самообман. Однажды Софа спросила, в чем ее вина перед ней? Руфина догадалась, что, видимо, в бреду часто говорила о Нюше. Именно тогда она твердо ответила, что в ее жизни есть и будут вещи, спрашивать о которых ей, Софе, нельзя. Та приняла это молча, без обиды и с недетским пониманием…

Руфина вставила ключ в замок и повернула два раза. Получилось почти бесшумно. Оглянувшись на соседскую дверь, куда был врезан оптический глазок, вставила в замочную скважину и второй ключ. Замок оказался незапертым. «Ну, Вика, забыла закрыть! Торопилась? Узнает Мишка о такой беспечности, голову оторвет», – промелькнула мысль, и Руфина переступила порог квартиры.

Она сразу направилась в гардеробную. Найти именно те коробки, что упомянула вчера Виктория, виделось делом нелегким. Коробок с обувью у Вики было не менее пяти десятков – еще одна слабость подруги. Каждая пара туфель, сапожек, даже домашних тапок имела свое отдельное хранилище, подписанное аккуратным почерком педагога. И перебирать их придется все.

Начав с верхней полки, Руфина достала пару балеток. «Новые, даже не надела ни разу. А купила уже с год как», – отметила она, проверяя, не спрятан ли крестик внутри обуви.

Осмотр уже третьей полки подходил к концу, а поиски оставались безрезультатными. Руфина присела на низкую банкетку и отдышалась. В последнее время она стала быстро уставать, постоянная ноющая боль лишала сил. «Мне жаль, что вы отказываетесь от операции, – всплыли в памяти слова итальянского профессора. – Тромб может оторваться в любой момент», – добавил он, отводя глаза. Руфина тогда подумала, что здесь, в России, такие плохие новости не сообщают так… безжалостно.

– Притомилась, Руфа? Может быть, помочь? – В дверях гардеробной стояла Виктория Павловна и насмешливо смотрела на подругу.

– Вика… а я еще подумала – что ж ты на второй замок дверь не заперла? На тебя не похоже – Мишаня вышколил за столько лет! – Руфина грузно поднялась с банкетки.

– Не была уверена, что дала тебе и второй ключ. Замок сменили недавно.

– Дала, дала. Незадолго до моего отъезда, не помнишь? Так, значит, знала, что приду…

– Руфа, ты как маленькая, ей-богу. Как была простушкой еще в детстве, так и сейчас умом не блещешь! И не говори, что я не дала тебе шанса рассказать мне все сразу!

– Что – все? Вика? Ты разве поймешь?! Нет! Когда тебя волновала судьба Нюши? С самого ее рождения мы сломали девочке жизнь. А почему?

– Нам угрожали, Руфа, помнишь? И заметь, хорошо заплатили за молчание. Ты внесла первый взнос за квартиру.

– Ты, не спрашивая меня, взяла эти деньги! Меня просто поставила перед фактом!

– Я хотела тебе помочь. И всегда помогала. Я приняла тебя сразу, в тот же день, как ты появилась через столько лет на пороге детского дома. Одетая черт-те во что, с трауром под ногтями и прической под лысого ежа. Ты тогда в зеркало смотрелась? Ладно – отмыла, вшей вывела, одела… и все ждала, ждала, когда ж ты наконец расскажешь мне, что с тобой произошло. Не дождалась… до сих пор!

– Не могла я…

– Хорошо, тогда не могла, а сейчас?

– Зачем тебе? Меньше знаешь…

– Крепче спишь? Нет, Руфа. Я тайн не люблю. Все должно быть четко, понятно и на своих местах. Как, кстати, и то, что ты ищешь! – Виктория Павловна подошла к стеллажу и достала с нижней полки белую коробку. – Там сапоги с высокими голенищами. Открывай, раз уж пришла!

Руфина сняла крышку и достала один сапог. Засунув руку, вытащила небольшой сверток.

– Здесь крестик. Лезь во второй, там медкарта! – скомандовала Виктория, с насмешкой глядя на подругу. – Понимаешь, что за волна пойдет, если ты отдашь это Амелину? Кстати, а с чего бы такая вдруг жалость к девочке? Четырнадцать лет молчала, что сейчас-то? Готова сдаться сама…

– Я все возьму на себя!

– И не мечтай. Благородная какая… Кто ж поверит, что я не была в курсе подробностей всей истории!

– Вика, откуда ты знаешь, что я собираюсь отдать документы именно Амелину?

– Руфа, Руфа… да видела я, как ты ему записку под дворник машины подсунула! И это в тот день, когда ты якобы была еще в Италии! Амелин у меня в это время был, разговор состоялся не из приятных. Попросил отдать папку с личным делом Нюши, сказал, нужно ему для оформления опеки. Хотя так не делается никогда – на руки такие документы не выдаются будущим опекунам! Пришлось как-то выкручиваться. Я во время разговора к окну подошла – а ты у его машины крутишься. Еще засомневалась со своим зрением, ты ли? Позже сложила два и два, поняла – ты! И папку взяла ты! Амелин, представь, уходя, угрожать начал. Понимаешь, как ты меня подставила?