Знай мое имя. Правдивая история - читать онлайн книгу. Автор: Шанель Миллер cтр.№ 73

Перед нами предстала жизнь Брока. Начальная школа, диктанты каждую неделю, бейсбол, бойскауты. Я нервно моргнула, силясь понять, что происходит. Если жертва говорит, но ее не слушают, ее слова имеют хоть какое-то значение? Мы все узнали, что его сына приняли в университет прежде всего за знания, а не за спортивные успехи. У него было много предложений от тренеров первой лиги. Отец Брока вдруг оборвал речь, пытаясь восстановить дыхание, и судья терпеливо ждал, когда он продолжит. В команде по плаванию Брок был лучшим из первокурсников. Брок получал стипендию пловца, покрывавшую больше половины платы за обучение, — таких в Стэнфорде было всего четыре процента студентов.

Вот уж никогда не подумала бы, что тоску по дому можно предъявлять в качестве оправдания.

Ну просто панихида по Броку.

Я услышала, как зашевелились мои отец и мать.

Отец Брока говорил так, словно судебный вердикт был какой-то заразной болезнью, подкосившей их всех. Что это был за вердикт? Ах, то было признание виновности. Виновности в чем? Ах, в нападении с целью изнасилования. А кто же это все совершил? Да это был Брок. Это ваш сын разрушил вашу семью. Но в этом он никогда не признается.

Я оцепенела. Мне хотелось, чтобы это скорее закончилось.

Это уже был удар прямой наводкой — послание, адресованное лично мне. Я смотрела прямо перед собой, и у меня было чувство, что мой взгляд упирается в глухую стену. Я почувствовала, что в зале нарастает напряжение, которое обычно возникает перед дракой. По крайней мере, теперь мне стало понятнее, в каком состоянии пребывал Брок. Все это время — для меня — он будто находился под колпаком, не принимая в расчет решение суда, не вникая в то, что придется нести ответственность.

Затем вышел сам Брок. Никогда раньше я не слышала его голоса. Больше года он был для меня молчаливым персонажем в зале суда. Теперь он стоял, ссутулившись, держа в руках свернутый пополам один-единственный листок. Сквозь свет, падающий на бумагу, можно было увидеть, что там было всего несколько строк. Его заявление выглядело невесомым. Казалось, дунь с того места, где я сидела, и листок вырвется из его рук. Я посмотрела на толстую кипу бумаги у себя на коленях — каждый листок был исписан поправками.

Брок начал медленно, растягивая каждое слово, как будто вытаскивал тяжелые ведра из колодца, — получалось невозмутимо и монотонно.

Хотелось заткнуть ему рот, чтобы он никогда не произносил им наши имена. Его речь состояла из десятка предложений: формальных извинений и обещаний «просвещать студентов об опасностях, которые таит в себе алкоголь». На все ушло не больше минуты. Он протащил нас по самому малому кругу. Я не верила своим ушам. Мы прошли такой долгий путь, мы дошли до решения суда, но казалось, что ничего не изменилось.

Судья объявил короткий перерыв. Все изнывали от нетерпения, раздражения и ощущения надвигающейся грозы. «Черт возьми, что это было?» — я была возмущена, но убеждала себя, что все это ничего не значит. Всего лишь последняя отчаянная попытка перед тем, как их вышвырнут за борт. Ведь судья слышал, что сказала я.

Заседание возобновилось. Судья открыл его цитатами из моего заявления. Он сказал, что привел эти фразы, так как они соответствуют вынесенному приговору. Это вселило в меня надежду. Судья говорил тихо, будто мы находились в библиотеке и он боялся кому-то помешать. Не отрываясь от своих бумаг, он пробежался по статьям Уголовного кодекса, и вдруг прозвучали слова шесть месяцев. Я терпеливо ждала, когда он огласит приговор полностью. Но вскоре он начал обосновывать свое решение.

«Хорошо», — подумала я.

Вот уж не думала, что мое дело было необычным.

Эти слова прозвучали эхом заключения инспектора. Алкоголь освободил Брока от всякой моральной ответственности.

Судья выкладывал одну причину за другой:

Он заявил, что в совершенном правонарушении не усматривается преступной изощренности, Брок не злоупотреблял ничьим доверием, не использовал свое преимущество, чтобы совершить преступление, и достаточно того, что его зарегистрировали как сексуального преступника.

Я силилась понять происходящее. Мне хотелось наклониться к представителю окружного прокурора, хлопнуть ее по плечу и громко спросить: «Эй, что тут творится?»

Признание Брока виновным в тяжком преступлении судья счел неблагоприятным обстоятельством для подсудимого, которое негативно на нем скажется. Он сказал, что из писем знакомых и родственников подсудимого выявляются серьезные побочные явления, влияющие не только на его жизнь.