Знай мое имя. Правдивая история - читать онлайн книгу. Автор: Шанель Миллер cтр.№ 62

Надо сказать, мой отец не тот человек, который пойдет в суд с иском. Он делает нектар для колибри, держит кувшин с ним в холодильнике и каждые выходные наполняет птичьи поилки. Всякий раз, когда я в детстве произносила ненавижу, он просил меня следить за языком: «Будь аккуратнее, ведь ненависть очень сильное чувство». Он обязательно остановится и начнет аплодировать уличному музыканту. Летом он готовит ризотто, напевая что-нибудь из Crosby, Stills, Nash & Young ^[51]. Но тогда, в здании суда, я уловила незнакомую интонацию — то были нотки гнева, словно он был готов разрушить все вокруг, стоило мне только заикнуться.

Люди высыпали в коридор на перерыв. Я увидела, как к Алале подошел мужчина с ярко-оранжевым стикером на груди — «присяжный». Мне показалось забавным, что у бананов в супермаркете такие же наклейки, как у присяжных. «Не хочу отвлекать вас, — начал он, — но у меня в этот вторник прием у стоматолога. Как вы думаете, лучше отменить его?» Я улыбнулась про себя, потому что знала ответ, прежде чем Алале произнесла его. То был вкус моей жизни — вкус погубленных планов и непредсказуемых поворотов.

Потом появился Брок. По правилам, мне полагалось находиться в «каморке для жертвы». Он прошел мимо в сопровождении своего отца, положившего руку ему на плечо. Его отец взглянул на меня мельком, потом отвел взгляд и пошел дальше. Всего секунда, но и этого было достаточно, чтобы внутри все оборвалось. Я не могла объяснить свои чувства. Молчаливое оскорбление, которого никто не заметил. Его братья и сестры тоже толпились в коридоре. Журналисты ошивались тут же. Кто-то из них на прошлой неделе заявился к подруге Тиффани и, пока она была одна, пытался загнать ее в угол своими вопросами. Зеваки приходили каждый день, чтобы получить свое. Мне так надоело быть объектом наблюдения. Я так устала следовать заранее написанному сценарию и оставаться бессильной что-либо изменить.

После перерыва я присоединилась к своей семье в зале суда. Мне нравилась сама мысль, что я, как простой зритель, растворяюсь среди присутствующих. Помощник окружного прокурора поднялась со своего места и обратилась к присяжным. Во время всей ее речи я согласно кивала головой — настолько просто и предельно ясно все было изложено.

Алале еще раз прошлась по несогласующимся показаниям Брока, обнажив все несоответствия и указав на возникающую вдруг из ниоткуда якобы новую информацию. Она объяснила, что сам факт побега может квалифицироваться как скрытое признание вины. Насколько же замечательное это зрелище, когда кто-то за тебя сражается. Я представляла, будто сама произношу эту речь перед присяжными, будто сама оперирую такими фразами, как «вступить в сговор» и «собираюсь вам доказать». Она дергала за все вылезавшие концы, пока выстроенный фасад его показаний не рухнул.

Я с трудом не захлопала в ладоши, когда она закончила.

Едва Алале вернулась на свое место, как тут же поднялся адвокат защиты. На миг закралось сомнение: не улизнуть ли. Меня так переполняло впечатление от услышанного, что хотелось все завершить на этой высокой ноте. Но в зале зазвучало: «Леди и джентльмены…» — слишком поздно, не успела. Защитник начал с того, что попросил присяжных признать Брока невиновным.

Я уже приподнялась, чтобы выйти, но вдруг поняла: независимо от того, уйду я или останусь, он все равно будет говорить. Именно поэтому я приготовилась ко всему, даже не заметив, как сжала в ладонях мамину руку. Она наклонилась ко мне и прошептала в ухо: «Не слушай его». Ее слова успокоили меня.

Непроизвольно я плотно сдвинула колени.

Алале вывела нас к свету, а теперь он со своей извращенной логикой снова всех тащил во тьму. «Злобный крохотный старикашка», — прошептала мать.

Объясняя непоследовательность показаний Брока, адвокат защиты заявил:

Вот как! Броку было позволено легкое помутнение сознания. Жертвы часто путаются в фактах из-за провалов в памяти, вызванных травмирующими событиями или действием алкоголя. Однако противоречия в показаниях Брока были вызваны лишь тем, что он предоставил следствию одну версию — до того, как нанял адвоката, а на суде изложил другую — после того, как нанял адвоката. Когда Брок сразу после ареста отвечал на вопросы детектива, он не упомянул о нашем предполагаемом диалоге вовсе не по причине забывчивости. Это случилось потому, что тогда у него не было адвоката, который выстроил бы для него правильный сценарий и помог бы своему подзащитному выбраться сухим из воды.

Аргументы адвоката защиты были слабыми и несостоятельными. По его словам, мой голос в звуковом сообщении Лукасу звучал невнятно, потому что у меня такая манера говорить со своим парнем. Защитник утверждал, что Лукас прекрасно понял смысл фразы «я тебя отблагодарю»…