И дети их после них - читать онлайн книгу. Автор: Николя Матье cтр.№ 23

Подойдя к дому кузена, он, по крайней мере, с удовлетворением увидел, что его велик на месте, стоит себе у стенки, там, где он его и оставил. Время было как раз то, когда открывается второе дыхание, между тремя и пятью часами. Кузен не пригласил его зайти. Но Антони так уходить не собирался.

– Так в чем проблема-то?

– Ты должен рассказать отцу. Все. Точка.

– Да не могу я!

– Заладил! Чего ты хочешь? Идти добывать его с пушкой?

Кузен произнес это со злой насмешкой. Никогда еще разница в возрасте не ощущалась между ними так сильно.

– Все, пока… – сказал кузен и вошел в дом.

Антони остался один. Вокруг него высились дома квартала, убийственно одинаковые, типовые, с высохшими деревьями, заборами в человеческий рост. На тротуаре дети написали мелом свои имена. Из почтовых ящиков торчали рекламные проспекты.

В конце концов он поднялся на три ступеньки до входа и тоже вошел в дом. Кузен не успел далеко уйти, мать поймала его еще в коридоре. Как обычно, телевизор орал на всю катушку.

Антони прошел дальше, и, увидев его в проеме двери, Ирен все же немного убавила звук.

– Ой, ну у тебя и видок, – сказала она. Она лежала на диване с пультом в руке. На экране американский детектив ехал в Санта-Монику, маленькая гостиная с закрытыми ставнями сверкала калифорнийскими красками. – Что-то случилось? Вы что, поссорились?

Ребята не реагировали. Вообще-то лучше было не лить воду на мельницу Ирен, слишком уж ее настроение зависело от таблеток, которые она принимала в данный момент. Она стала говорить все, что приходило ей в голову. Для начала, где ее дочь? Та должна ее покрасить. Кузен не знал. Потом в ход пошли счета, проблемы с соседями, колопатия, белье, глаженье, телевизор – все, короче. Время от времени она возвращалась к главной теме своей жизни: «моя депрессия», говорила она. Она произносила это таким тоном, как будто это была «моя дочь» или «моя собачка». Она жила с этой болезнью уже много лет и давно уже сроднилась с ней. Бывший работодатель цеплялся к ней из-за этого. После того как она целый год не ходила на работу, этот мерзавец хотел ее уволить. Правда, теперь ее это уже не волновало. Врач успокоил ее. В худшем случае ей придется обратиться в трудовую инспекцию. Вместе с тем она понимала своего начальника. Ему же надо, чтобы контора как-то работала. Да ладно, эти сволочи прекрасно делают денежки за счет таких, как она, не ей их жалеть.

Тут на экране что-то произошло, она сделала громче и забыла о них. Все, разговор окончен. Воспользовавшись этим, кузен поднялся наверх. Антони пошел за ним.

Как подумаешь, какой тетушка была раньше… Чудно́… Когда он был маленьким, она работала бухгалтером в одной транспортной фирме, специализировавшейся на свежих продуктах. Всякий раз, приходя к ним в гости, она тащила с собой кучу баночек от «Данона»: десертный крем, шоколадный мусс, йогурты. Просроченные, но самую малость. В ту пору она гуляла с тем бородатым типом, Брюно, дальнобойщиком. Мать часто приглашала их с детьми. Каждый раз это был настоящий праздник. Ужин затягивался за полночь, и Антони всегда в конце концов засыпал на диване, убаюканный голосами беседовавших взрослых. Отец доставал настойки. Слова «слива» и «алыча» были надписаны синими чернилами на этикетках, вырезанных из школьной тетрадки. Аромат «Голуаз», мужчины снимают табачные крошки с кончика языка. Анекдоты. Женщины судачат о чем-то на кухне. Закипающий в час ночи кофейник. Руки отца, относящего его в постель.

Однажды, когда они были вдвоем в комнате, кузен вдруг достал маленький занятный каталог, надписанный «Рене Шато», там было полно фоток девиц, совершенно голых. Они украдкой разглядывали его при закрытой двери, но Карин стала клянчить, чтобы ей тоже показали, иначе она грозилась все рассказать взрослым. Антони было десять лет, кузену двенадцать. Листая каталог, они делали вид, что все это их не так уж и удивляет, но вот волосы между ног вызвали у них сомнение. Карин показала им. У нее самой волос там не было, только четкая щель посередине, с которой хотелось разобраться поближе. Антони тоже пришлось спустить штаны. Давно это было.

Ребята не просидели и десяти минут в комнате кузена – молча, как враги, обоим было не по себе, – как у входной двери внизу позвонили. Это было непривычно: к Мужелям мало кто ходил, кроме Антони и Ванессы. А они не звонили. Кузен высунулся в окно и сказал пришедшим, чтобы заходили.

– Кто это? – спросил Антони.

На лестнице послышались шаги. Кузен, надувшись, делал вид, что прибирается в комнате. Антони переспросил:

– Нет, слушай, кто это?

Кузен вздохнул.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Иди давай.

На пороге появилась Клеманс, а следом за ней – Стеф. Антони машинально поднес два пальца к своему печальному глазу. Что за бред?

– Привет, – сказала Клем.

Волосы у нее были зачесаны наверх и собраны в пучок, глаза подведены черной тушью, она распространяла вокруг сладкий аромат, как сахарная вата. Что касается Стеф, то она была явно не в духе. Теперь, когда их стало четверо, комната показалась просто крошечной и особенно жалкой. Кузен, от взора которого это не ускользнуло, взбил подушку, чтобы придать ей немного объема, спрятал тянувшиеся по полу провода. Клеманс подошла к нему, и они поцеловались, вытянув губы трубочкой. Антони так и сел: какая-то попса, а не поцелуй. Он повернулся к Стеф.

– И чего? – сказала она.

Да ничего. Голубки уселись на подоконнике. Их силуэты четко вырисовывались на фоне сверкающего за окном дня. Оба молодые и красивые до ужаса.

Последовавшие за этим пять минут были довольно мучительны. Стеф не проявляла никакой инициативы, Антони не решался что-то предпринять, а той парочке больше всего хотелось остаться наедине. Эта сложная дипломатическая ситуация выражалась в напряженном молчании, всяческом избегании общения и вздохах, испускаемых Стеф. В конце концов кузен взял Клеманс за руку, чтобы вывести из комнаты.

– Куда это вы? – ворчливым тоном спросила Стеф.

– Мы сейчас.

– Вы что, смеетесь?

– Сейчас вернемся. Сверните пока косячок.

Парочка скрылась, и Антони остался один на один со Стеф. Это было так кайфово, неожиданно, просто отпад. Он снова поднес пальцы к правому глазу.

Стеф тем временем принялась разглядывать видеокассеты на полках. Нагнувшись, она читала названия. Время от времени разочарованно поднимала бровь. На левом плече у нее из-под очень короткого рукава футболки выглядывал шрамик от БЦЖ. Антони достаточно было протянуть руку, чтобы его потрогать. Она выглядела совсем девочкой в этом комбинезоне с шортами: округлые икры, складочка на шее, завитушки на затылке. Она подняла с пола какой-то журнал и начала обмахиваться. От жары на ее коже проступили влажные отблески. Она была небрежна и медлительна. Типа тех, кто ест руками, а потом облизывает пальцы. Она упала на кровать и, приподнявшись на локтях, положила ногу на ногу. Правая ступня ее болталась в воздухе, с нее упала кеда. Антони заметил, что ее бедра, прижимаясь к одеялу, начинали выглядеть иначе, они казались толще, чем до того, и были испещрены маленькими ямками, что его очень волновало.