Нация умных людей - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Сенор, Сол Сингер cтр.№ 40

Зайдите в израильскую новую компанию или большой центр исследований и разработок в Израиле, и вы скорее всего обнаружите, что там разговаривают по-русски. Стремление к мастерству, которое превалирует в школе «Шевах-Мофет» и является столь распространенным среди этой волны иммигрантов, пульсирует внутри израильского технологического сектора.

Но не просто страсть к образованию характеризовала евреев, которые прибыли в Израиль со всех концов света. Если бы образование было единственным фактором, объясняющим ориентацию Израиля на предпринимательство и технологии, тогда другие страны, где студенты показывают в стандартных тестах по математике и другим наукам не худшие результаты (например, Сингапур), также стали бы инкубаторами для новых компаний.

То, что советские иммигранты принесли с собой, является симптомом того, что израильский венчурный капиталист Эрель Маргалит считает возможным в некоторых динамичных экономиках. «Спросите себя, почему это происходит именно здесь? – сказал он о технологическом буме Израиля. Мы сидели в типичном израильском ресторане, которым он владеет, рядом с комплексом, построенным им, который вмещает его венчурный фонд и несколько новых компаний. – Почему это происходит на Восточном и Западном побережье США? Во многом из-за присутствия иммигрантских сообществ. Допустим вы во Франции, из семьи, имеющей статус, и вы работаете, например, в завоевавшей свое место на рынке фармацевтической компании, и у вас есть большой кабинет и дополнительные льготы, и секретарь, и все прочее, встанете ли вы и покините ли это место, рискнете ли всем, чтобы создать что-то новое? Вы этого не сделаете. Вам слишком комфортно. Но если вы иммигрант и оказались на новом месте, и если вы бедны, или если вы были когда-то богаты и ваша семья оказалась лишена своего богатства, тогда у вас есть драйв. Вы не видите, что вы можете потерять. Вы видите, что вы можете приобрести. Это взгляд, который у нас есть, – у всего населения в целом» ^[128]. Гиди Гринштейн был советником бывшего премьер-министра Эхуда Барака и принадлежал к команде переговорщиков на Кэмп-Девидском саммите с Биллом Клинтоном и Ясиром Арафатом в 2000 году. Затем он основал своей собственный «мозговой центр» – институт «Реут», который сконцентрирован на том, как Израиль может стать одной из наций, входящей в список 15 наиболее богатых наций мира к 2020 году. Он говорит о том же: «Одно или два поколения назад кто-то в нашей семье очень быстро упаковал вещи, собрался и уехал. Иммигранты не прочь начинать все с самого начала. Они по определению принимают на себя риски. Нация иммигрантов – это нация предпринимателей».

Шай Агасси, основатель проекта Better Place, является сыном иракского иммигранта. Его отец, Рувен Агасси, был вынужден покинуть город Басру в южном Ираке вместе со своей семьей, когда ему было девять лет отроду. Иракское правительство расстреливало еврейских жителей, конфисковывало еврейскую собственность и без суда и следствия арестовывало членов сообщества. Правительство даже проводило публичные казни в Багдаде. «Мой отец (дедушка Шая), бухгалтер в порту Басры, остался без работы. Мы были очень напуганы и боялись за свои жизни», – рассказал нам Рувен ^[129]. Не зная, куда можно было бы обратиться, семья Агасси присоединилась к потоку из 150 тысяч иракских беженцев, которые прибыли в Израиль в 1950 году.

В Израиль иммигрировало огромное число людей, но есть еще один элемент, который делает роль израильской волны иммиграции уникальной, – это политика израильского правительства, которую оно применяет для ассимиляции вновь прибывших.

Связь между историей иммиграционной политики в западных странах и тем, что стало подходом, принятым основателями Израиля, несомненна. Во время XVII, XVIII и XIX столетий иммиграция в США была в целом открытой, и временами иммигрантов даже вербовали в Америку, чтобы помочь с освоением недоразвитых районов страны. До 1920-х годов численные ограничения не применялись к иммиграции в Америке, хотя были ограничения по здоровью, а также проводился тест в отношении грамотности.

Но когда на иммиграционную политику США стали оказывать влияние расовые теории, этот либеральный подход стал сменяться более жестким. Юридический комитет конгресса США нанял евгенического консультанта, доктора Гарри X. Лафлина, который посчитал, что некоторые расы являются неполноценными. Другой лидер евгенического движения, Мэдисон Грант, указывал в своей широко продаваемой книге, что евреи, итальянцы и другие были неполноценными народами, поскольку они имели несколько другую форму черепа.

Акт об иммиграции, разработанный в 1924 году, установил численные ограничения, на основе национального происхождения. Этот закон, вступивший в действие в 1929 году, накладывал годовые квоты по иммиграции, которые были конкретно разработаны для того, чтобы предотвратить приезд южных и восточных европейцев, таких как итальянцы, греки и польские евреи. В целом не более одной сотне представителей указанных народов было разрешено прибывать в страну каждый год ^[130].

Когда Франклин Рузвельт стал президентом США, он мало сделал для того, чтобы изменить эту политику. «Если посмотреть на реакцию Рузвельта, связанную с волной иммиграции в 1938–1945 годах, можно проследить снижение чувствительности в отношении прибытия европейских евреев, – говорит историк Дэвид Вайман. – В 1942 году, когда он узнал, что грядет уничтожение евреев, Рузвельт совершенно не указывал на этот вопрос государственному департаменту. Он никогда не занимался этой проблемой в положительном смысле, хотя знал, что политика государственного департамента была направлена на то, чтобы избегать проблемы, и в действительности, на то, чтобы чинить препятствия спасению евреев» ^[131].

С началом Второй мировой войны ворота Америки были все еще закрыты для евреев. Но главная проблема, которая стояла перед евреями, искавшими прибежища в 30-х и в начале 40-х годах, заключалась в том, что Америка была не одинока. Латиноамериканские страны открыли свои двери, только с ограничениями, в то время как европейские страны в лучшем случае только на время терпели многие тысячи евреев, которые прибыли «транзитным образом», как часть нереализованных планов постоянного проживания где-либо еще ^[132].