Наука логики. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Георг Гегель cтр.№ 163

Следовательно, если определить существующее как целое, то оно обладает частями, и части составляют его устойчивое наличие; единство целого есть лишь некоторое положенное соотношение, некоторая внешняя составность, не касающаяся самостоятельно существующего. Поскольку последнее есть часть, оно не есть целое, не есть составное, а есть тем самым простое. Но так как соотношение с некоторым целым внешне ему, то это соотношение его не касается; самостоятельное, стало быть, не есть часть также и в себе, ибо оно есть часть лишь через вышеуказанное соотношение. Но так как оно не есть часть, то оно есть целое, ибо здесь имеется лишь это отношение целого и частей, и самостоятельное есть одно из этих двух. А раз оно есть целое, то оно опять-таки составно; оно опять состоит из частей и так далее до бесконечности. Эта бесконечность состоит не в чем ином, как в вековечном чередовании обоих определений отношения, в каждом из которых непосредственно возникает другое, так что положенность каждого из них есть исчезновение его самого. Если определить материю как целое, то она состоит из частей, а в последних целое становится несущественным соотношением и исчезает. Но и часть, взятая аналогичным образом отдельно, также не есть часть, а есть целое. Антиномия этого умозаключения в совершенно сжатой форме получает, собственно говоря, следующее выражение: так как целое не есть самостоятельное, то часть есть самостоятельное; но так как она самостоятельна лишь без целого, то она самостоятельна не как часть, а, наоборот, как целое. Бесконечность получающегося здесь прогресса есть неспособность свести вместе обе мысли, содержащиеся в этом опосредствовании, а именно неспособность понять, что каждое из этих двух определений благодаря своей самостоятельности и отделению от другого переходит в несамостоятельность и в другое определение.

Сила есть отрицательное единство, в которое разрешилось противоречие целого и частей, есть истина того первого отношения. Целое и части есть то чуждое мысли отношение, на которое представление набредает прежде всего; или, взятое объективно, это отношение есть мертвый, механический агрегат, который хотя и обладает определениями формы, благодаря чему многообразие его самостоятельной материи соотносится в некотором единстве, но обладает ими таким образом, что это единство остается внешним для многообразия. Отношение же силы есть более высокое возвращение в себя, в которое единство целого, составлявшее соотношение самостоятельного инобытия, перестает быть чем-то внешним для этого многообразия и безразличным к нему.

Существенное отношение определилось теперь таким образом, что непосредственная и рефлектированная самостоятельность положены в нем ^[106] как снятые или как моменты, тогда как в предшествующем отношении они были сторонами или крайними терминами, устойчиво наличными сами по себе. Это означает, во-первых, что рефлектированное единство и его непосредственное наличное бытие, поскольку оба суть первые и непосредственные, снимают себя в самих себе и переходят в свое другое; первое, т. е. сила, переходит в свое проявление во вне, и внешнее есть нечто исчезающее, возвращающееся в силу, как в свое основание, и имеет бытие лишь как носимое и положенное этой силой. Во-вторых, этот переход есть не только становление и исчезновение, а отрицательное соотношение с собой, или, иначе говоря, изменяющее свое определение рефлектировано вместе с тем в этом изменении внутрь себя и сохраняет себя; движение силы есть не столько некоторый переход, сколько то, что она сама себя переправляет на другую сторону (über setzt) и в этом положенном ею самою изменении остается тем, что она есть. В-третьих, это рефлектированное, соотносящееся с собой единство само также снято и представляет собою момент; оно опосредствовано через свое другое и имеет последнее условием; его отрицательное соотношение с собой, которое есть нечто первое и которое начинает движение своего перехода спонтанейно (aus sich), точно так же имеет некоторую предпосылку, которой оно возбуждается, и некоторое другое, с которого оно начинает.

Рассматриваемая в ее дальнейших определениях сила, во-первых, содержит в себе момент сущей непосредственности; сама же она, напротив, определена как отрицательное единство. Но последнее в определении непосредственного бытия есть некоторое существующеенечто. Это нечто, так как оно есть отрицательное единство в виде чего-то непосредственного, представляется первым. Напротив, сила, так как она есть нечто рефлектированное, представляется положенностью и постольку принадлежащей к существующей вещи или к некоторой материи. Это не означает, что она есть форма этой вещи и что вещь определена ею, а означает, что вещь как нечто непосредственное безразлична к ней. По этому определению в вещи нет никакого основания для обладания некоторой силой; напротив, сила как сторона положенности имеет своей существенной предпосылкой вещь. Поэтому, когда ставится вопрос, каким образом вещь или материя доходят до того, чтобы обладать силой, то последняя представляется внешне связанной с вещью и втиснутой в нее каким-то чужим насилием.

Как такое непосредственное устойчивое наличие сила есть вообще некоторая спокойная определенность вещи, не нечто проявляющее себя во вне, а непосредственно нечто внешнее. Так, например, силу обозначают также и как материю, и вместо магнетической, электрической и т. д. сил принимаются магнетическая, электрическая и т. д. материи, или вместо пресловутой притягательной силы принимается существование некоторого тонкого эфира, связывающего все. В материи – вот во что разрешается недеятельное, бессильное отрицательное единство вещи, – и эти материи были рассмотрены нами выше.

Но сила содержит в себе непосредственное существование как момент, как нечто такое, что хотя и есть условие, но преходит и снимается, следовательно, не как существующую вещь. Сила есть, далее, не отрицание как определенность, а отрицательное, рефлектирующее себя внутрь себя единство. Вещь, в которой, как представлялось раньше, пребывает сила, здесь, стало быть, уже не имеет никакого значения; сама сила есть скорее полагание внешности, которая выступает в явлении как существование. Она, следовательно, и не есть также только некоторая определенная материя; такая самостоятельность давно перешла в положенность и в явление.

Во-вторых, сила есть единство рефлектированного и непосредственного устойчивого наличия или, другими словами, единство единства формы и внешней самостоятельности. Она есть и то и другое разом; она есть соприкосновение таких определений, из которых одно имеется постольку, поскольку нет другого; она есть тождественная с собой положительная рефлексия и подвергшаяся отрицанию рефлексия. Таким образом, сила есть отталкивающееся от себя самого противоречие; она деятельна, или, иначе сказать, она есть соотносящееся с собой отрицательное единство, в котором рефлектированная непосредственность или существенное внутри-себя-бытие положено таким, что оно дано (ist) лишь как снятое или момент и, стало быть, поскольку оно отличается от непосредственного существования, переходит в последнее. Следовательно, сила как определение рефлектированного единства целого положена как то, что спонтанейно станет существующим внешним многообразием.