Дань псам. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Эриксон cтр.№ 63

Ее поиск. Ее ответ, ответа не давший.

Да, она говорит за нас, не так ли?

Салинд наконец стряхнула с себя ледяную хватку.

– Он встревожен, – прошептала она. – Искупитель пробудился. По какой причине, не знаю, и, думаю, узнать этого не дано. Но я почувствовала: он очень встревожен…

Шестерка паломников, собравшаяся возле костра, закивала. Никто из них, конечно же, не обладал той же чувствительностью, что и Салинд; их тяготили нескончаемые бренные заботы, а теперь еще и страх – страх, преследовавший паломников с того самого мига, как Осененный Ночью бросил их. Паломники сочли этот жест предательством, но на самом деле так было справедливо, поскольку никто не оказался достоин защиты, которую давал Провидомин. Да, он был прав, что бросил их. Они подвели его. Оставалось понять чем.

Салинд все понимала и даже в какой-то степени – что удивительно, принимая в расчет ее скромный возраст, – сочувствовала самоотверженности, вызвавшей эти взгляды. Те, кто подвергается страшным лишениям, скоры принимать на себя груз вины за то, на что по определению повлиять не могут. Такова, как ей начало открываться, природа любой религии или верования. Если человек не в состоянии сам совладать со своими лишениями, он полагается на милость существа выше и сильнее его, и такая покорность снимает с души страшный груз.

В вере ищут облегчения. Освобождения.

Вот оно, великое противоречие. Верующие отдают все, что у них есть, в руки Искупителя, который по своей природе не может освободиться, а значит, не может испытать облегчения. Ему некому покориться.

В чем же тогда его награда?

На подобные вопросы она ответить не могла. Наверное, никто не мог. Впрочем, перед ней стояли более насущные проблемы, и весьма неприятные к тому же. Отряд бывших военных – судя по всему, паннионские тенебрии, – совершал набеги на лагеря паломников. Они грабили вновь прибывших, отнимая дары, которые те принесли на курган, избивали и даже насиловали.

Каждый лагерь выбрал по представителю, и эта группа пошла к Салинд с мольбой о помощи. Но что она могла ответить? Мы ошиблись, полагаясь на Осененного Ночью. Мне очень жаль. Он не оправдал наших ожиданий. Он посмотрел мне в глаза и сказал нет. Мне очень жаль. Ничем не могу помочь.

– Жрица, ты сказала, что Искупитель встревожен, – заговорил старший – пожилой худощавый мужчина.

Когда-то он был торговцем в Капастане, но перед осадой бежал на запад, в Сольтан. Там он своими глазами наблюдал Изгнание – ночь, когда из города выдворили передовых агентов Паннионского Домина. Он был среди первых паломников, пришедших к Великому кургану, и, похоже, намеревался провести здесь остаток дней. Все накопленные богатства он пожертвовал кургану – точнее, человеку, которого он когда-то знал и который ныне переродился в бога.

– Его тревожит Градитхан со своими головорезами. При жизни Искупитель был солдатом. Почему он не уничтожит тех, кто нападает на его последователей?

Салинд всплеснула руками.

– Простите, друзья, но я не общаюсь с ним. Я могу лишь… чувствовать его эмоции. Но мне кажется, Искупитель тревожится не из-за деяний Градитхана и его приспешников. Произошла… вспышка. Не здесь, вдалеке, но от ее силы содрогнулся сам эфир. – Она помолчала. – В ней ощущался привкус Куральд Галейна – пути тисте анди… и еще чего-то очень знакомого, словно южный сезон бурь, который каждый год повторяется снова и снова.

Взгляды собравшихся были пусты.

Салинд вздохнула.

– Тучи клубятся над морем – можем ли мы заставить их раствориться? Может ли кто-то из нас прогнать прочь ветер, дождь, град? Нет. Силы эти выше нас, мы не в состоянии на них повлиять. Они бушуют в небесах над нами, как им заблагорассудится. Вот что я ощущаю, друзья мои: волны, прокатывающиеся по эфиру, нарождающуюся на юге бурю, беспокойное шевеление Искупителя.

– Значит, мы для него – ничто, – произнес торговец, глаза его печально заблестели. – Я пожертвовал все свое богатство, а взамен получаю безразличие. Если бог не может защитить нас, в чем смысл поклоняться ему?

Как бы ей хотелось иметь готовые ответы на такие вопросы! Разве не в этом хлеб жреческой профессии? Выдавать удобоваримые ответы, пространно намекающие на пути к истинному спасению? Демонстрировать благостное лицо, осененное богоданной мудростью и освещенное святым духом?

– Я полагаю, – заговорила Салинд, подбирая слова, – вера, дающая однозначный ответ на любой вопрос, не может считаться истинной, ведь ее основная цель – успокоить разум и прекратить вопросы. – Видя, что паломники – все шестеро истово верующие – хотят возразить, жрица подняла руку. – Должна ли вера давать умиротворение, когда повсюду процветает несправедливость? И она будет только расти, если верующие, преисполненные блаженства, станут проходить мимо, удовлетворенные своей моральной чистотой и спокойствием духа. Да, вы можете протянуть руку страждущему, указать ему путь, тем самым преумножая число блаженных. Но всегда будут те, кто отвергнет вашу руку, ибо душа их склонна к исканиям, и они боятся впасть в соблазн умиротворения, не доверяют легким ответам. Станете ли вы считать их врагами? Восстанет ли против них святое воинство? Сокрушит ли неверных?

Она всмотрелась в глаза торговцу.

– Друзья мои, не слышите ли вы в моих словах тот ужас, который пережили эти земли? Не он ли погубил Капастан? Не от него ли отмежевались правители Сольтана, изгоняя паннионских священников? Не против него ли боролся Искупитель ценой своей жизни?

– А как быть со страданиями моей дочери? – процедила одна из женщин. – Ее изнасиловали, и теперь взгляд ее пуст. Разум покинул ее тело и едва ли вернется. Градитхан уничтожил ее. Что же, он не понесет никакого наказания? Когда я забирала у него дочь, он смеялся. Я держала на руках ее обмякшее тело, а он смеялся!

– Осененный Ночью должен вернуться, – изрек торговец. – Он должен защищать нас. Пусть объяснит, чем мы его подвели.

Салинд вгляделась в лица сидящих перед ней. Страх и злость, боль и нарастающее отчаяние. У нее не хватало воли отказать им, но что она могла сделать? Она не напрашивалась в жрицы; она до сих пор не понимала, как вообще стала ею. У нее была своя боль, свои травмы, как с ними быть? Салинд вкушала человеческую плоть. Не кровавые ошметки случайной жертвы, нет. Перворожденные тенескаури, Дети мертвого семени, считались особенными – и чтобы подчеркнуть эту особенность, должны были есть своих же сородичей. Как быть с тем ужасным бременем, которое привело сюда саму Салинд?

– Иди к нему, жрица, – сказал торговец. – Мы знаем, где искать его в Черном Коралле. Я отведу. Вместе мы сможем потребовать у него помощи. Он же Провидомин – бывший член личной гвардии Тирана. Он обязан ответить! Ответить за все!

– Я уже пыталась…

– Я поддержу тебя, – не отставал торговец. – Я покажу Осененному Ночью, что мы хотим помириться и готовы обращаться с ним с должным почтением.