Политология для тех, кто не знал, что это наука - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Скогарова cтр.№ 27

Большевики же считали, что победа мировой революции и диктатура пролетариата упразднит разделение людей по национальному признаку. С исчезновением капитализма исчезнут и национальные противоречия. Народы будут объединены. Но надежда на мировую революцию не оправдалась, и большевикам пришлось строить коммунизм в одной отдельно взятой стране. При этом ставка по-прежнему делалась на диктатуру пролетариата, которую от его имени должна была осуществлять коммунистическая партия. И с национализмом, и с религией, и с другими проявлениями традиции власти боролись ради унификации населения, желая создать единую общность: интернациональный советский народ. При этом большевики декларировали, что с окончательной победой коммунизма государство неизбежно исчезнет.

И нацизм, и фашизм, и большевизм в идеологии и практике опирались на авторитарную власть вождя. Ленин на IX съезде РКП(б) (1920 г.) в «Речи о хозяйственном строительстве» произнес слова, отразившие всю систему большевистской власти: «Советский социалистический демократизм осуществляется единолично и диктатуре нисколько не противоречит… волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим».

Американский политический деятель З. Бжезинский (1928–2017) вывел формулу тоталитарной диктатуры: «автократия, основанная на современной технологии и массовой легитимизации».

В тоталитарном государстве существует одна идеология – государственная, которую объявляют единственно возможным мировоззрением. Ее вводят в сознание граждан с помощью основных агентов политической социализации: семьи, школы, средств массовой информации. Реальность мифологизируют, излагают в понятиях, которые определяются целями государства. Все противоречащее этим целям признают враждебным.

Идеология становится аналогом государственной религии. В этом смысле тоталитарное государство можно сравнить с теократией. У власти здесь жрец-идеолог, правит он, основываясь на определенных догматах, прописанных в священных книгах. Здесь есть свои святые, мученики, апостолы.

Английский философ Бертран Рассел (1872–1970) так описывал параллели между христианской традицией и мировоззрением советских людей: «Яхве – Диалектический материализм. Мессия – Маркс. Избранный народ – Пролетариат. Церковь – Коммунистическая партия. Второе Пришествие – Революция. Ад – Наказание для капиталистов. Тысячелетнее царство Христа – Коммунистическое общество. Отметим, что термины слева дают эмоциональное содержание терминов справа, и именно это эмоциональное содержание, знакомое воспитанным в христианских или еврейских традициях, делает эсхатологию Маркса заслуживающей внимания».

В Гитлеровской Германии идеология национал-социалистов превратилась в неоязыческий культ. В Советском союзе марксизм рассматривали как итог всей мировой философии, на основании его положений оценивались всех прочие философские системы. Интересно, что и в случае нацистов, и в случае большевиков новое содержание организовывалось на основе традиции, при этом в Германии как организующая основа вышла традиция куда более архаичная, чем в Советском Союзе.

Теократия исходит из идеи порядка, установленного свыше, принимаемого многими поколениями и общего для всего мира. Идеология Марксизма в той части, которая касалась установления мировой справедливости, находила отклик у людей, живущих традицией, однако в ней было немало искусственного, противоречащего укладу страны, из-за чего большевикам пришлось традицию ломать. Учение Маркса требовало опоры на пролетариат, которого было в стране мало. Основное население составляли крестьяне. Большевики, проводившие коллективизацию и индустриализацию, искусственно превращали их в пролетариат.

Н. Новгородцев писал о тоталитаризме: «Совершенному обществу приписывается значение высшей нравственной основы, которая дает человеку и полноту бытия, и смысл существования. Общественное начало получает абсолютный характер. Преданность обществу заменяет религиозные стремления, обетование земного рая ставится на место религиозных чаяний».

В книге «Новое средневековье. Рассуждение о судьбе России и Европы» (1924) Н. А. Бердяев давал характеристику современному ему социализму: «Демократия еще гуманистична. Социализм уже по ту сторону гуманизма. Социализм есть реакция против новой истории и возврат к средневековью, но во имя иного бога. Новое средневековье должно быть подобно старому, в нем будет своя обратная теократия. Но когда кончается царство гуманистическое, царство секулярной гуманности, тогда раскрываются противоположные бездны. Социалистическое государство походит на теократию и имеет теократические притязания, потому что оно есть сатанократия. В нем общество, общественный коллектив, становится неограниченным деспотом, более страшным, чем деспоты древней Ассирии и Персии».

9.4. Либеральный тоталитаризм

Проблему тоталитаризма нельзя рассматривать только на примере нацистского и большевитского режимов.

Представители Франкфуртской школы в Германии – Т. Адорно, М. Хоркхаймер, Э. Фромм, Г. Маркузе, исследуя феномен фашизма, определили тоталитарные общества как логичное завершение идей технологических идей естествоиспытателей и философов Нового времени. Идеал тоталитаризма – общество-механизм, члены которого рассматриваются как винтики и шестеренки. Тоталитаризм стремится взять мир под полный контроль, для чего упростить его, упорядочить и в значительной степени редуцировать до управляемой мертвой системы. При этом абсолютизация рационального подхода к миру парадоксальным образом перерождается в иррациональное, как это было, например, с германским нацизмом. Исследователи Франкфуртской школы считали такой иррационализм реакцией на излишнюю рационализацию, господствующую в секулярных обществах эпохи Модерна.

Философ и культуролог Г. Маркузе (1898–1979), развивая идеи своих коллег из франкфуртской школы, занялся исследованием в том числе и обществ западного типа. Он считал, что эти общества начали переходить к тоталитаризму с началом Первой мировой войны. Тогда стали складываться механизмы общественного контроля, опирающиеся на рациональную, научную систему норм. Власти пытались подчинить себе разум и волю всех граждан государства единым, разработанным с помощью научной методологии способом.

Маркузе выделил два типа тоталитаризма: военно-полицейский, или открытый, – тоталитаризм фашистский, нацистский и большевистский, и тоталитаризм либеральный, или мягкий. Второй тип тоталитаризма оформился в США и в странах Европы после Второй мировой войны. Два типа толитаризма могут дополнять друг друга или даже срастаться воедино. Например, противостояние СССР и США во время «холодной войны» Маркузе считал симбиозом двух тоталитарных режимов, которые укрепляли друг друга: каждый обеспечивал противнику образ врага, позволявший сплачивать граждан государств вокруг господствующей идеологии.

О фашистском тоталитаризме Маркузе писал в книге «Разум и революция» (1941), ставшей одним из программных текстов Франкфуртской школы. Советскому тоталитаризму он посветил книгу «Советский марксизм: критический анализ» (1958). Либеральный тоталитаризм Маркузе исследовал в книге «Одномерный человек» (1964). Здесь он писал: «В развитой индустриальной цивилизации царит комфортабельная, умеренная, демократическая несвобода, свидетельство технического прогресса». В таких обществах созданы грандиозные механизмы подавления не протеста даже, а любого скептицизма. В первую очередь эти механизмы обеспечивают массовая культура и СМИ. Властные элиты воздействуют на массы через скрытую идеологию, которая содержится в фильмах, телешоу, рекламе и действует тем сильнее, чем меньше люди ее замечают. Обыватели не воспринимают ее как идеологию. За убеждения здесь не преследуют, потому что нет тех, кто имел бы убеждения. В обществе создан культ унификации, сконструирована система искусственных потребностей для гражданина нового типа – потребителя.