“Навести порядок” – а мне ведь и в голову не приходило, в каком состоянии моя квартира. Перевернутая мебель, ковер в брызгах засохшей крови, тучи мух…
– Лучше сразу с этим разобраться, чтобы жизнь побыстрее вошла в колею. Так будет проще во всех отношениях. – Он отправил в рот несколько чипсин.
– Точно, – согласился я. Не очень-то мне улыбалось очутиться дома в сопровождении Мартина и Аляповатого Костюма, зорко следящих за каждым моим шагом, но с мамой было бы еще хуже: будет смотреть на меня с жалостью, то и дело сжимать мою руку, да еще, чего доброго, в машине примется уговаривать на время перебраться к ним. – Вы правы.
– Вот и отлично. Держите, – он взял сумку, которую принесла мама, и бросил на кровать, – наверняка вы захотите забрать книги, да и вазы, похоже, недешевые. А остальное вполне можно выкинуть.
Возвращение домой далось мне труднее, чем я ожидал. Вопреки опасениям, я не застал там сцену из триллера: мебель в гостиной аккуратно расставили, ковры и диван отчистили (хоть я и заметил разводы от пятен и брызг крови, причем, к моему потрясению, практически всюду), нигде ни пылинки, ящики комода аккуратно сложили в углу возле ровных стопок бумаг, компакт-дисков и куч проводов, которые прежде лежали в комоде, на столе даже стояла большая ваза с кудрявыми пурпурно-белыми цветами, отбрасывавшими на стену тень.
А вот воздух был чужой. Сам того не сознавая, я ожидал встретить привычный слабый запах дома – тосты, кофе, лосьон после бритья, подаренный мамой базилик в горшке, свежий хлопковый аромат свечей, которые порой зажигала Мелисса. Теперь это исчезло, испарилось, только сильно пахло цветами и бытовой химией, от которой першило в горле, и мне казалось, что я уловил потный молочный душок избившего меня урода. В общем, пахло так, словно квартира не простояла какое-то время пустой – напротив, в ней жили, но не я, и другой жилец мне не обрадовался. Как будто хочешь погладить своего пса, а он ощетинился и пятится от тебя.
– Не торопитесь, – раздался сбоку голос Мартина. – Мы понимаем, что вам нелегко. Не хотите присесть?
– Нет, спасибо. Не нужно. – Я изо всех сил напряг левую ногу; если эта дрянь сейчас меня подведет, я ее оторву нахрен.
– Похоже, ваша мать сделала уборку, – сказал Аляповатый Костюм. – Мы-то оставили беспорядок. Повсюду порошок для снятия отпечатков.
– Они были в перчатках, – машинально возразил я и только тут заметил, что половина ящиков сломана, торчат осколки дерева, болтаются боковины.
– Но тогда-то мы этого не знали, – сказал Мартин. – К тому же грабители вполне могли их снять, пока вы были в отключке. Всегда лучше перестраховаться. – Он стоял у стены возле двери гостиной, засунув руки в карманы. – Осмотритесь и скажите, чего не хватает. Не торопитесь.
– Телевизора. – Детективы предупреждали, что телик украли, но огромное пустое пространство на стене сразу бросалось в глаза и казалось, что стоит зажмуриться – как все вернется на место. – “Иксбокса”. Ноутбука, если, конечно, его никуда не убрали, он был на журнальном столике…
– Ноутбука мы не обнаружили, – перебил Мартин. – Там была какая-то ценная информация, которая могла кому-нибудь понадобиться?
– Нет. То есть наверняка были записаны номера моих кредиток, но можно же было просто взять мой… – На буфете было пусто. – Черт. Бумажник. Он должен лежать тут, обычно я кладу его сюда…
– Украли. – Аляповатый Костюм снова достал блокнот и занес ручку над страницей. – Увы. Карты мы заблокировали, если ими попытаются воспользоваться, нам тут же сообщат, но пока глухо.
– Спасибо.
– Что-нибудь еще пропало? – уточнил Мартин.
Разводы от крови на ковре притягивали взгляд. Воспоминание обожгло меня, точно электрический разряд: мое сопение, боль, зеленые занавески, рука в перчатке тянется вниз…
– Подсвечник, – сказал я, радуясь, что голос звучит нормально, даже непринужденно. – У меня был подсвечник. Черный, металлический, примерно вот такой длины, в завитках, как кованые ограды, с таким типа бутоном наверху… – Признаться детективам, что я вооружился им, чтобы выбить дурь из негодяев, оказалось выше моих сил. – Он валялся тут, на полу.
– Мы его забрали, – пояснил Мартин. – На экспертизу. Мы полагаем, что вас ударили именно им, – он коснулся своего виска. – Мы вернем его вам, как только криминалисты проведут необходимые исследования.
У меня вдруг жутко зачесался шрам на голове.
– Хорошо, – сказал я. – Спасибо.
– Что-то еще? Может, появилось нечто такое, чего прежде не было?
Я огляделся. Книги на полке стояли в неправильном порядке, но не хотелось уточнять, чьих это рук дело – то ли шарились грабители, то ли детективы что-то искали.
– Да вроде нет. По крайней мере, ничего такого я не заметил.
– Они все ящики перерыли, – сообщил Мартин. – Разбросали бумаги по всему полу.
Снова вспыхнуло воспоминание: я ползу по замусоренному полу, подо мною что-то шуршит и скользит…
– Как вы думаете, что они могли искать?
В верхнем правом ящике я хранил траву и остатки кокса. Видимо, грабители догадались их забрать, или же Мартин блефует, проверяет, буду ли я врать, – вежливо и невозмутимо наблюдает за мной, по лицу ничего не поймешь…
– Не знаю, – ответил я, убирая за ухо то, что осталось от волос. – Точнее, не помню. Обычно в ящиках я храню то, что некуда девать. Документы, диски для восстановления ноутбука, даже не знаю, что еще там было…
– А вы посмотрите, – предложил, чуть ли не приказал Мартин. – Может, что увидите и вспомните.
Не вспомнил. Рыбий корм, завалявшийся с тех пор, когда у меня был аквариум, футболка, которую я давно собирался вернуть в магазин, да как-то забывал, диск Radiohead, господи, а это-то откуда, наверное, кто-нибудь дал послушать и теперь злится, что я так и не возвратил? Вроде бы в ящиках должен был лежать старенький фотоаппарат, но наверное я этого не помнил и не сумел ответить на вопрос Мартина, какие на нем были снимки, – может, с Миконоса, где мы с парнями отдыхали перед первым курсом, с каких-то давних вечеринок, семейных рождественских ужинов? Солнце раскалило комнату, как террариум, от химического запаха гудела голова, но я не решался открыть дверь на балкон, ведь детективы не жаловались ни на жару, ни на духоту, к тому же в двери был врезан блестящий новенький замок, под которым в белесых щепках виднелось гнездо от выломанного старого, а ключа у меня не было. И с чего я решил, будто в обществе детективов мне будет легче, чем с матерью? Ее хоть можно попросить уйти.
Они заставили меня осмотреть всю квартиру, безжалостно, методично, комнату за комнатой, ящик за ящиком. Одежда моя тоже оказалась не в том порядке, в котором я ее оставил. Дедовы часы исчезли; я описал их детективам, те обещали проверить ломбарды, антикварные лавки и прочие места, где дают наличные за золото. Презервативы тоже пропали, но их, понятное дело, теперь хрен отыщешь, – впрочем, я и не возражал, пусть грабители пользуются, лишь бы не размножались, мы с детективами даже посмеялись. Голова болела адски.