Командир особого взвода - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Шарапов cтр.№ 87

– Точно? Твоими бы устами да мед пить…

Вернулся Фрэнк, осторожно ступая огромными башмаками по песку. За руку он вел девочку. На вид лет семи, но определить возраст точнее Нефедов не смог – маленькая, худая, грязная, в солдатской куртке, из-под которой виднелось драное ситцевое платье и исцарапанные коленки. На ногах у девочки были стоптанные ботинки с потрескавшимися от старости носами и рваными шнурками.

– Хоть бы помыли девчонку-то! – возмущенно буркнул Стаднюк.

Майор Максвелл как будто понял – заговорил, оправдываясь.

– Знаете, мы хотели ее вымыть и переодеть, но она начала вопить и кусаться, просто как дикая кошка! С ней не справился даже Фрэнк, пока мы не пообещали ей, что позовем вас, и вы отвезете ее домой… Извините.

– Вы все правильно сделали, майор, – ответил Нефедов. Он шагнул вперед и присел перед девочкой на корточки. На него угрюмо глянули голубые глаза.

– Как тебя зовут? Ты откуда? – старшина спрашивал, а сам искал, пытался нащупать всеми чувствами любую опасность, знак беды. И ничего не чувствовал. Обереги молчали. Он покосился на Ласса, но альв еле заметно покачал головой. Ничего.

Девочка молчала, глядя в одну точку. И вдруг прошептала:

– Поля…

– Ну все, Поля, поехали домой! – Стаднюк шумно выдохнул, потом проворчал: – Слава богу… Старшина, ты переведи этому майору, что акт мы составлять не будем. А если она вдруг сообщит, что эти самые колдуны в американской зоне прячутся, то мы соглашение не нарушим, поставим в известность.

Максвелл внимательно выслушал, козырнул:

– Все ясно! – и невозмутимо пошел к своему фургону.

* * *

Попрощавшись со Стаднюком, настойчиво пытавшимся запихнуть Степану в карман пачку немецких сигарет, и очень обидевшимся, когда тот отказался, они двинулись обратно. И почти всю дорогу Нефедов не переставал слушать, напряженно ловил любой шорох, доносившийся с места, где заснула девочка, закутанная в старую шоферскую телогрейку. Она забилась туда как зверек и притихла, закрыла глаза, не отвечая на вопросы.

Наконец, устав от раздумий, старшина покосился на Ласса.

– Что думаешь?

Впервые за долгие часы альв открыл рот:

– Я ничего от нее не чувствую. Совсем ничего. Ни страха, ни боли. Пусто, Старший.

– Вот-вот. Вроде бы чисто. Но как-то слишком уж чисто для девочки, сбежавшей от колдунов…

Альв чуть двинул плечами. У Ласса это означало многое – несогласие, сомнение, даже раздражение.

– Она могла не выдержать. Ее душа могла заснуть, стать камнем.

– Красиво говоришь, – старшина вздохнул, – надо бы ее Никифорову показать для начала. Пусть поглядит, чего и как, он парень ушлый.

Вскоре он задремал, и опять увидел во сне кладбище.

С распахнутыми воротами.

Но показать девчонку буряту не пришлось. Когда в темноте «виллис» дополз до штаба, и измученный шофер поклялся, что больше с места не двинется, Нефедов отправился к генералу.

– Прибыли? – Иванцов при виде старшины явно обрадовался, но виду не подал, тут же свел густые брови, постучал мундштуком по столу. – Где девочка? С вами?

– Так точно, товарищ генерал. Я хотел ее сначала с Никифоровым… – но закончить Нефедову не удалось.

– Нет времени, Степан! Быстро ведите ее сюда, быстро! Тут касательно этих самых колдунов еще материалы подоспели. Все верно, они в нашей зоне, да только точного места никто не знает. Представляешь, как нам эта твоя девчонка важна? Уже оттуда звонили, представляешь? – Иванцов поднял глаза кверху, ткнул мундштуком в потолок. – Так что давай, сейчас за ней прибудут, передадим по цепочке.

– Не нравится мне это. – хмуро сказал Степан. – Проверить ее надо.

– Слушай, Нефедов, ну что ты за Фома неверующий? – генерал Иванцов сердито хлопнул ладонью по висевшей на стене карте Берлина. – Хватит спорить, это приказ! Свет клином на этой девчонке не сошелся! Нянькаюсь тут с тобой, генерал против старшины… Другой бы давно уже на «губу» посадил, а я…

– Так точно, – сказал старшина, но у самой двери оглянулся и упрямо сказал: – Повременить бы.

– Марш! – рявкнул Иванцов, и Степан со вздохом вышел на улицу.

Он внес девочку в штаб вместе с ватником, поставил на пол и мрачно замер у двери. Следом вошел Ласс. Похоже, альв заметно нервничал – обычно он старался не входить туда, где долгое время жили люди. Двигался он как-то неуверенно и медленно.

– Ты что? – удивленно спросил Нефедов.

Иванцов вышел им навстречу, прошел на середину комнаты, присел перед девочкой на корточки. Она вдруг скинула ватник с плеч и теперь стояла молча, опустив голову.

Ласс прошипел что-то сквозь сжатые зубы и застонал. Оберег на груди старшины вдруг обжег кожу так, что он вскрикнул от боли, словно серебро за секунду вскипело. Мгновенная и страшная догадка промелькнула у него в мозгу.

– Твою в гробовину мать! – Он прыгнул вперед и обеими руками разорвал ветхое ситцевое платье на девочке сзади до пояса. Посиневшая грязная кожа была изрезана ровными рядами угловатых значков, они не кровоточили и даже не покрылись коркой заживающих струпьев – только белесое мясо проглядывало из глубоких надрезов, складывавшихся в заклятье, которого раньше Степан не видел.

Генерал Иванцов упал на одно колено и пытался встать, на его лице застыло недоумение. А девочка Поля медленно-медленно поднимала руки, раскинув их в стороны. На пальцах стремительно отрастали острые ногти.

– Майсельхас! – выкрикнул Ласс. «Неупокоенный!» – понял Степан. Теперь было понятно, почему девочка так отчаянно отбивалась, когда союзники попытались ее переодеть и вымыть! Майсельхас, мертвец-оружие, свежий труп, начиненный свитками с заклятьями, и надежно укрытый от чужого видения многослойным Слепым Словом, замешанным на трех детских смертях, отшибающим нюх даже у самых чутких на колдовство. И сейчас он стоял перед генералом, готовясь к убийству.

Дед, прошедший огонь, воду и медные трубы, как-то рассказывал внуку Степке о таком мертвеце. Повстречаться с ним Константину Егоровичу довелось во время турецкой войны, на Шипке. Рассказывая, дед то и дело потирал глубокий белый шрам, начинавшийся от нижней челюсти и спускавшийся из-под густой бороды вниз по шее. «Главное, внук, это чтоб окаянный не начал себе грудь раздирать когтями. Разорвет – труба пришла, можно отходную читать. Тут те заклятья, что в него понапиханы, разом и выстрелят. Живой души окрест не останется».

Все это мелькнуло в памяти за треть секунды, а потом старшина схватился обеими руками за голову девочки и крутанул ее что есть силы. Сухо лопнули позвонки, голова повернулась кругом, глядя на Нефедова мутными глазами, в которых уже не осталось ничего человеческого. Майсельхас оскалил черные от крови зубы, руки его взметнулись вверх, выгибаясь под немыслимым углом, и полоснули ногтями по лицу старшины, отшвырнув его на стол. Сокрушая спиной столешницу, Степан съехал на пол, одновременно выхватывая из кобуры парабеллум. Три выстрела разнесли половину лба и грудь, но неупокоенного это не остановило. Он снова вывернул руки в суставах, готовый вонзить ногти в собственную плоть.