Красный бамбук - читать онлайн книгу. Автор: Влад Савин cтр.№ 111

В четыре тридцать посыльный (не почтальон) привез в посольство пакет. Внутри оказался компактный диктофон немецкого производства, с вставленной пленкой. И еще записка – «Мистер Райан, рекомендую прослушать до нашей встречи. Анна». После того, как специалист по безопасности снял крышку аппарата и вынес вердикт, не бомба – Райан уединился в отведенных ему апартаментах и нажал кнопку воспроизведения. Он ожидал услышать сообщение – а вместо этого зазвучала песня:

Кажется, это из недавно вышедшего русского фильма, про нашествие монголов и падение Рязани? Но какое отношение это имеет к предмету нашей встречи? Однако же Анна Лазарева прежде показывала себя очень серьезным противником – который уж точно ничего не делает зря! Оттого Райан прослушал песню до конца. Отметив некоторую странность – вот этого в фильме точно не было, что поэт хотел сказать?

Затем была пауза, и зазвучала другая песня. Печальный женский голос, без надрыва – но слушать отчего-то было жутко. Наверное оттого, что звучал как из могилы:

Запись кончилась. Райан ждал, что сейчас, наконец, после столь оригинального вступления последует собственно послание. Но голос Лазаревой произнес:

– Мистер Райан, эти песни имеют самое прямое отношение к предмету нашей беседы. Я решила послать их вам заранее, чтобы не отвлекаться в процессе. До встречи в семь – и я надеюсь, не опоздаете.

То есть Анна Лазарева тоже будет присутствовать? Логично.

Для опытного дипломата показывать свое раздражение или удивление, это не только дурной тон, но и низкая квалификация (покерфейс!). Но Райан был на миг ошарашен, увидев с кем и в какой диспозиции предстоят переговоры. Кабинет в Кремле, посреди длинный стол под зеленым сукном – и в торце его, как на председательском месте, сидит Анна Лазарева, по правую руку от нее Сталин, Пономаренко и наконец самым дальним адмирал Лазарев. А ему, Райану, Лазарева указала на кресло слева, но не рядом, а чуть в отдалении, так что Джек напротив Пономаренко должен был сесть. Еще на столе лежал какой-то плоский предмет непонятного назначения.

– Мы вас внимательно слушаем, мистер Райан. Одна маленькая просьба: если вас не затруднит, говорите по-русски, ведь я знаю, вы хорошо владеете нашим языком.

Что ж, разумно – если сама Лазарева так же свободно знает английский, то Сталин вовсе не полиглот, и про Пономаренко тоже ничего не известно. И хорошо, что русские не японцы, у которых принято начинать самый серьезный разговор с вежливых оборотов «ни о чем». Обычные приветствия, согласно этикету – и переход к главной теме.

– Я здесь по поручению тех кругов США, которые считают, что от новой мировой войны не выиграет ни одна из сторон. Однако опасаюсь, что события уже успели подойти к черте, отступить от которой без неприемлемого для себя ущерба уже не может ни одна из сторон. Возможно, что сейчас у нас последний шанс договориться миром, обсудить взаимные уступки. Как подобное случилось пять лет назад, когда после шанхайского инцидента ^[48] наши страны все же сумели остановиться на краю пропасти. Вы заявляли, что «крови своих граждан – не прощаете никому». Так отчего сейчас мы должны терпеть, как погибают американцы? Мы искренне скорбим о пятидесяти ваших гражданах, погибших в том самолете…

Все молчат – ожидая дальнейших слов. А ведь знают, что там не мирные туристы летели, а наверное, такие же «куницыны», американцев убивать, или учить желтомордых комми это делать квалифицированно. Но таковы правила игры.

– …и уверяю, это был действительно прискорбный случай, а не злой умысел. Виновные в котором будут наказаны. Но вы считаете, что смерть тысяч людей в Сайгоне – причем не только американцев, и не носящих военную форму – это равноценный ответ? Бомбежка Ханоя была не более чем предупреждением Вьетконгу, после которой пора было сказать «хватит». Но вы не остановились, а приказали своим вассалам атаковать наши корабли. Теперь, очень возможно, последует ответный удар Соединенных Штатов. И так по нарастающей – как скоро атомные бомбы на Москву и на Нью-Йорк упадут? Или все же остановимся и обговорим границу, которую обязуемся взаимно не переходить?

– Нам хотелось бы услышать, какие границы вы предлагаете? – произнес Сталин. После того (как показалось Райану) как Лазарева на него взглянула, будто давая слово. Что тут происходит, черт побери – она здесь себя ведет как самый главный игрок, или Джек Райан никогда прежде за карточным столом не сидел!

Что ж – в свете потопления кораблей ВМС США (однозначный «казус белли») требования очевидны. СССР разрывает договор с коммунистическим Вьетнамом, выводит свои войска и не препятствует Соединенным Штатам наказать страну-агрессор. Судьба острова Хайнань, незаконно оккупированого СССР, должна быть вынесена на рассмотрение комиссии ООН, созданной для решения этого вопроса, с председательством в ней США. Военный преступник Куницын, обвиняемый в нарушении правил ведения войны, убийстве пленных, применении недопустимых террористических методов – должен быть выдан Международному Уголовному суду. Впрочем, США готовы сделать уступку – не настаивая, чтобы указанный преступник был выдан живым, поскольку понимаем, что советской стороне также желательно сохранить лицо, списав нежелательные действия на самоуправство кого-то на месте.

Будь лодка однозначно советской, наш посол в Москве уже вручал бы ноту об объявлении войны, подумал Райан, и ведь весьма вероятно, что «двадцать первые» у Советов в Хайфоне есть. Да и даже если те субмарины были под вьетнамским флагом – ясно ведь, кто отдал приказ. Но Третья мировая война все же не слишком желательна и нам тоже – так что можно согласиться и с «вьетнамской» версией, позволившей нам решить наконец вьетконговскую проблему. Без помощи Москвы сколько продержится Северный Вьетнам против американской военной мощи? Ну а американские парни, погибшие на тех кораблях, – простите, но ваша смерть была не напрасной, а ради высших интересов Америки: уничтожить очаг коммунизма в Индокитае.