Хроники Даманского - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Мусалов cтр.№ 14

После того, как все эти приключения закончились, состав тронулся. Это было 13 июня 1967 года. Через неделю эшелон прибыл в Приморье, в город Иман. Там, в пограничном отряде, мне предстояло служить. Сразу по прибытии новобранцев отправили в баню, выдали новенькую форму.

– После того, как мы переоделись, не могли узнать друг друга, так все преобразились. Кричишь: «Иван! Ты где?» А он рядом с тобой стоит.

Вскоре меня на три месяца отправили на учебный пункт. Физо, строевая подготовка, огневая… После её окончания началось распределение по подразделениям отряда. Меня определили в отрядную школу сержантского состава. Её возглавлял майор Григорий Складанюк.

Из офицеров ещё запомнился начальник политотдела – майор Александр Константинов. Как сейчас его помню – молодой, поджарый, спортивный, на собственном примере демонстрировал нам, новобранцам, как правильно выполнять физические упражнения. А ещё Александр Дмитриевич очень увлекательно читал политинформации. Бывало, повесит на дереве карту и, тыча в неё указкой, начинает рассказывать про вражеские блоки: НАТО, АНЗЮС и прочее.

В школе сержантского состава обучалось примерно восемьдесят человек. Нас готовили на должности младших командиров. Обучение занимало девять месяцев. Если прибавить к этом три месяца на учебном пункте, то получается, что на обучение у меня ушёл год службы!

С нами, курсантами школы, занимались наиболее подготовленные сержанты и офицеры. Тогда ещё не было прапорщиков, их роль выполняли младшие лейтенанты, закончившие годичные курсы обучения. Они, как правило, занимали должности командиров взводов. Такие офицеры хорошо помнили все особенности службы на границе и щедро делились с курсантами своими знаниями. Изучали тактику пограничных войск, приёмы маскировки, признаки нарушения границы, чтение следов. Много внимания уделялось физподготовке и стрельбе, защите от оружия массового поражения (ОМП). Постоянно проходили марш-броски с полной выкладкой. Частыми были ночные занятия по тактике, нас учили проводить разведку.

Помню, во время одного такого занятия я получил задачу захватить «языка» – то есть принести автомат условного противника. Подполз незаметно, смотрю – «вражеское» отделение окапывается. Автоматы при этом были сложена на бруствере. Лежу и думаю – как же мне это оружие забрать? Тут командир отделения даёт команду: «Газы!» Все надевают противогазы. И я надеваю противогаз. Затем подхожу, забираю чужие автоматы, и был таков! Отнёс оружие в своё отделение. Задача была выполнена, но тут меня охватил азарт. Решил забрать оставшиеся стволы и вернулся. Однако командир из чужого отделения уже понял, что к чему. Приказал построиться, увидел, что есть лишний воин. Дал команду снять противогазы. Так я попал в «плен». Но победа была за нашим отделением.

Во время обучения в школе сержантского состава мне впервые довелось поучаствовать в драках с китайцами. Школа была резервом начальника отряда, и её курсантами усиливали заставы, на которых ожидались прорывы с сопредельной стороны.

Между тем через две недели беспрерывных столкновений нас курсантов, вернули для продолжения обучения. Через девять месяцев обучения я, и мои сослуживцы выпустились из школы сержантского состава. Её мы покидали в звании младших сержантов. Наиболее подготовленные становились сержантами. Выпускники школы были очень хорошо подготовлены, что в скором времени пригодилось в службе на границе. Позже я работал в высших военных пограничных училищах, Московском и Голицынском. Так вот – курсантов моей школы сержантского состава по многим направлениям готовили куда лучше, чем будущих офицеров.

Ещё во время обучения в школе, я проявил себя как спортсмен: хорошо играл в футбол и занимался спортивной стрельбой из пистолета. Поскольку я был спортсменом-стрелком, после школы сержантского состава, меня назначили начальником передвижного стрельбища. Это была машина ГАЗ-66, в которой размещалась учебная мишенная установка и другое необходимое оборудование. Тогда в войсках началось освоение ряда новых стрелковых упражнений, в том числе – ночных, по вспышкам и по звуку. Для этого использовались мишени, оборудованные мигающими фонариками и динамиками. Солдаты учились стрелять не только лёжа, но и стоя, с колена, в движении.

Номинально я подчинялся майору Петру Косинову, но фактически был самостоятельной единицей – на своей машине ездил от заставы к заставе, устанавливал мишени, помогал офицерам контролировать результаты упражнений. Эта самостоятельность привела к тому, что меня втянули в «аферу». Один начальник заставы ради хороших оценок попросил меня «обеспечить» лишние пробоины на мишенях. Я так и сделал. Но майор Косинов, очень опытный и принципиальный человек, внезапно остановил стрельбы и решил сам проверить попадания. Прошёлся вдоль мишеней, всё подсчитал и выявил подлог. Поняв, в чём дело, Пётр Иванович тут же приказал мне: «Собирай вещички, ты мне такой не нужен!» Так я потерял «тёплое» местечко.

За проступок меня оправили на гауптвахту. Идти предстояло пешком километров двадцать, по рокадной дороге. Погода была хорошая, я шпарю по асфальту, насвистываю.

Тут меня догоняет новенький УАЗик. Такие машины тогда только-только появились. Останавливается, а там – майор Александр Константинов. Я ему доложился по форме. Он говорит: «Садись, по дороге расскажешь – что натворил».

По дороге Александр Дмитриевич узнал всю мою подноготную. Настоящий политработник! Когда мы прибыли в отряд, Константинов оставил меня в приезжей комнате. А сам куда-то сходил, с кем-то поговорил и, вернувшись, сказал: «Нашёл тебе новое место службы».

Новое место службы оказалось совершенно неожиданным – летний лагерь для трудновоспитуемых подростков. Оказалось, он был создан Иманским отрядом по просьбе райкома партии Пожарского района. В этот военно-спортивный лагерь собрали со всего района самых «отчаянных» юношей – восемьдесят человек.

Лагерь представлял собой несколько сборно-щитовых домиков, поставленных на участке 3-й заставы. В них, помимо подшефных ребятишек жили воспитатели – сержанты Иманского отряда и моряки-пограничники из дивизиона сторожевых кораблей, также обслуживающий персонал: завхоз, водитель, повара и т. д. Начальником лагеря поставили женщину-преподавателя, директора одной из местных школ. А меня назначили начальником штаба лагеря.

Ребят поделили на два взвода – пограничный и морской. Их, соответственно одели в военную форму. Подростки действительно оказались трудными. Форменные хулиганы! С первого дня они стали пытаться сбежать из лагеря, дрались между собой по любому поводу. Но мы постарались увлечь подростков. Проводили военно-спортивные мероприятия: игры, походы, различные соревнования. Вместе с нами ребята изучали основы пограничного дела, ездили на стрельбы. И, разумеется, воспитатели установили железную дисциплину!

Усилия воспитателей не пропали даром. Когда спустя два месяца воспитанники покидали лагерь, они плакали – так не хотели уезжать. Успех крылся в том, что большинство воспитателей в прошлом были такими же деревенскими пацанами. Мы знали, как себя вести с трудными ребятами, о чём с ними говорить. Например, давайте из рогатки постреляем по мишеням – кто лучше? Или пойдём в поход. И вот мы едём по лесу, учимся строить в нём шалаши, готовить на костре. Вечером сидим у костра – байки травим. Это мне живо напоминало моё детство, когда мы друзьями гнали коней на ночной выпас. Треножили лошадей на пастбище, а затем всю ночь также сидели у костра, варили сибирскую похлёбку – кондёр, слушали дедушку, приставленного к нам для контроля и воспитания, сами рассказывали истории, мечтали о будущем.