Опоздавшие - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Кляйн Росс cтр.№ 18

В то время Бенджамину, первенцу четы Холлингвортов, названному в честь отца, было четыре года. Родители звали его Бенджи. Мать весьма ценила помощь Нетти, выражавшуюся в том, что она, и сама еще ребенок, стала напарницей сына в детских играх. Заменить ее в том никто не мог.

Однажды Бенджи, никем не замеченный, улизнул на озеро. И утонул.

Нетти замолчала на целый год.

По малолетству Сара этого не помнила, но историю эту знала. После гибели друга Нетти перестала говорить. Старый доктор ее осмотрел, однако не нашел никаких отклонений. Она была здорова.

И еще Нетти бросила школу. Учитель выгнал ее с урока, сочтя ее молчание дерзостью. И она уже не вернулась. Целыми днями ходила хвостом за Сариной матерью, помогая ей в домашних делах. Однажды мать, заправляя постель, ушиблась о кроватную ножку.

– Ой, вот неуклюжая! – обругала она себя, и Нетти вдруг сказала:

– Вовсе нет.

Как ни в чем не бывало, она вновь заговорила, причем неумолчно, словно желая найти применение всем словам, которые целый год не использовались.

Возвращаться в школу она не хотела. Ее вполне устраивала роль помощницы «мамы Ворт», против чего та не возражала, и потом, никакой закон не обязывал ее учиться. Освоив консервирование и садоводство, стирку и штопку, Нетти стала специалистом домашней работы и порой, используя хитроумные приемы собственного изобретения, превосходила в ней даже свою хозяйку.

* * *

К моменту появления тети Герты семнадцатилетняя Нетти заняла (либо ей отвели) необычную нишу в семействе Холлингвортов. Она соединяла в себе компаньонку, домработницу и незамужнюю тетушку, которая исполнит роль сиделки для всякого захворавшего члена семьи, даже иногороднего. Как-то раз ее на неделю откомандировали в Хартфорд, где тамошних Холлингвортов свалил грипп.

В доме Нетти отвечала за стирку, закупку провизии и сбор огородного урожая для созданных миссис Симпсон блюд, которыми вместе со всем семейством угощалась за обеденным столом. Но если Холлингворты принимали гостей, она только исполняла обязанности официантки, а ела с поварихой в кухне.

Со дня подписания «Прокламации» минуло тридцать с лишним лет, но тетя Герта не привыкла сидеть за одним столом с чернокожей. Поначалу она демонстративно не замечала Нетти и ничего не принимала из ее рук. А потом, сославшись на недомогание, вообще не вышла к ужину – мол, откушает в своей комнате. Не станет ли это правилом, что тетушка участвует лишь в трапезах с гостями? – подумала Сара.

Однако отец, прочитав молитву, отложил салфетку и пошел разговаривать с Гертой. Когда он вернулся, Нетти еще не притронулась к еде; она взяла свою тарелку и сказала, что совсем не прочь питаться в кухне.

– Сядь! – рявкнул отец, словно был сердит на нее, но Сара понимала, что это не так. У всех сжалось сердце, когда они увидели слезы Нетти, капавшие в ее тарелку. – Пожалуйста, извини за всё это.

Позже Сара, переживая за Нетти, отвела ее в сторонку и тоже попыталась извиниться за поведение тетки, но девушка приложила палец к губам. Видимо, опасалась, что Герта их услышит.

– Мне это безразлично, – сказала она. – И ты не обращай внимания.

Постепенно тетя Герта изменила отношение к Нетти, но вовсе не потому, что та пыталась ей понравиться. Напротив, Нетти делала свою обычную работу и воспринимала Герту как громоздкую мебель, которую не сдвинешь и надо просто обойти. Через какое-то время тетушка начала с ней разговаривать и даже общалась за столом, прося передать солонку или блюдечко с маслом.

В разговоре с детьми отец, удостоверившись, что тетушка и Нетти его не слышат, похвалил Герту. Человеку, сказал он, трудно отказаться от того, что сорок три года он считал правильным.

Но в одном Герта, вопреки надеждам отца, осталась непоколебима – она была ярой приверженкой трезвенности. Веря в полезность зеленого чая, тетушка пила его ведрами и безуспешно пыталась привить эту привычку остальным членам семейства.

Вскоре после приезда тетя Герта пошла в церковь, и кто-то из прихожан предложил ей вступить в местное отделение «Общества трезвости христианок». После этого со стола Холлингвортов исчез портвейн, что, в общем-то, никого, кроме отца, не тяготило, да и это, наверное, сказано слишком сильно, поскольку он никогда не выпивал больше стаканчика-другого. Однако Сара видела, что отец скрывает раздражение. Исключение делалось лишь для званых ужинов, но тетя Герта, опустив долу скорбный взгляд, неизменно отказывалась от предложенного ей бокала.

* * *

В доме Герта провела четыре года; она не пыталась заменить детям мать, но стала частью их жизни, что Сара смогла оценить лишь гораздо позже.

Момент наибольшей доверительности в отношениях с тетушкой возник вскоре после ее приезда. В тот весенний день Сару отпустили с уроков, потому что у нее разболелся живот. Она перешла через мост, и тут появилось странное ощущение – как будто в панталоны залетела муха. Нырнув в кусты, Сара задрала юбку, чтоб отыскать причину беспокойства, и с ужасом увидела струйку крови на внутренней стороне ляжки. Листьями с куста отерла кровь. И решила, что умирает. Бедный отец, он потерял сына, потом жену и новорожденного ребенка, а теперь вот лишится еще и старшей дочери, в которой не чает души. Как ему такое пережить? Весь остаток пути Сара приволакивала ногу, но не потому что та отказала, просто на ней было сосредоточено всё внимание – не кровоточит ли снова? Сара содрогнулась, представив кровавые следы на белой ажурной юбке. К дому она подошла с черного хода и, ковыляя вдоль ограды, на веранде увидела тетю Герту, которая, сидя за плетеным столом, копалась в сумке для рукоделия.

Заметив Сару, тетушка вскочила и встревоженно спросила:

– Что случилось?

Видимо, юбка погибла безвозвратно. Сара опустила взгляд и облегченно выдохнула, увидев, что одежда ее в порядке. А вот язык не слушался. Да она и не знала, что сказать. Сара заплакала, и тогда тетя Герта, забрав портфель из ее безвольной руки, усадила ее рядом с собой на плетеный диванчик. Она гладила Сару по головке, как делала мама, и приговаривала:

– Ну-ну-ну… ничего страшного…

Сара зарыдала, ибо хуже быть не могло. Наконец она выдавила:

– Там идет кровь…

– Бедный мой ребенок!

Не дав договорить, тетя Герта зашептала ей на ухо, и под потоком утешительных слов – «в порядке вещей… здоровый организм… становишься девушкой» – Сара успокоилась, однако и смутилась. Потом она пришла в себя настолько, что смогла войти в дом, где поздоровалась с миссис Симпсон, к ужину чистившей картофель, и следом за тетушкой одолеть два лестничных марша до ее комнаты. Из битком набитого, а потому неподатливого нижнего ящика комода тетя Герта достала коробку с вязаными салфетками и английскими булавками.

Вечером Сара заволновалась, увидев покраснение на ляжке (ох уж эти листья сумаха!), но тетушка протерла ожог каламиновым лосьоном и сделала компресс из крестовника. Недомогание продлилось несколько дней, однако Герта, слава богу, никому и словом не обмолвилась о своем участии.