Подозреваются в любви - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Комольцева cтр.№ 59

Внешне Андрей был совершенно спокоен, собран и деловит. Внутри же будто махал руками в разные стороны, разгоняя собственные мысли.

Через минуту пришлось размахивать еще интенсивнее. Комолов обнаружил, что денег в сейфе значительно убавилось.

Крупных покупок он вроде не делал. Дашка не взяла бы отсюда, да и ни к чему ей была такая огромная сумма. А что если Степка?

Андрей появился на кухне с идиотским выражением лица.

— Он сбежал.

— Кто? — привстал Никита.

— Куда? — следом подскочила Дашка.

— Наш сын просто сбежал, может, на Канарские острова, может, на юг к бабушке, — щурясь от счастья, пояснил Никита. — Даш, ты же помнишь, я тебе рассказывал про свои литовские каникулы?

Дашка молча кивнула, ожидая продолжения.

— Ну вот, этот придурок тоже убежал!

— Но я звонила твоим в Майкоп, — прошептала она, — у них Степки нет.

— Я же тебе говорю, он мог хоть на острова податься! — нетерпеливо выкрикнул Андрей.

— Андрюша, но ты же оставил родителям записку, — медленно произнесла Дашка, не понимая, чему радуется муж, — и Степка должен был бы…

Комолов дернул плечом:

— Мы часто делаем не то, что должны, а наоборот!

— И чему ты радуешься?

— Как это чему? Степку никто не крал! Он сам сбежал, может, у него подростковый срыв или скучно стало, или друзья позвали, а про нас он забыл. Или записку засунул в штаны, а штаны в стиральную машину.

Дашка бросилась к двери.

— Ты куда? — спросил ее молчавший до сих пор Никита.

— Машинку проверю.

— Дурдом, — вздохнул Соловьев, — о чем вы здесь толкуете, я не пойму?

Андрей остановил жену и приобняв ее, терпеливо, как маленькому, сказал Никите:

— Понимаешь, у нас же на самом деле дурдом. Вечно что-то теряем, сжигаем, путаем. Правда, Дашут?

— Правда, — кивнула она, ошеломленная внезапной надеждой и еще прикосновением мужниной руки.

— Ну вот, — он удовлетворенно потерся носом о ее волосы, — Степке я, конечно, башку оторву…

— Слушай, а кто тогда звонил? — задумчиво спросил Никита.

Супруги посмотрели на него с жалостью. Ну какая разница кто и при чем тут звонки, если их сын просто-напросто сбежал из дома, паршивец этакий!

Никита чуть сник под их взглядами, растерялся и из-за этой внезапной растерянности разозлился на себя и на Комоловых.

— Ну почему ты решил, что Степка убежал сам? — почти закричал он, упершись округлившимися глазами в лицо Андрея.

Тот снисходительно улыбнулся:

— Очень просто. У меня в сейфе была куча денег, а теперь там только половина кучи. Причем вторая половина исчезла недавно, на прошлой неделе вся сумма была в целости и сохранности. На память я не жалуюсь, могу точно сказать, что сам эти бабки не трогал. Дашка тоже, домработницы у нас нет. Остается Степан. Паршивец! — Андрей снова счастливо зажмурился.

Произнося свою вдохновенную речь, он не заметил, как напряглась жена.

А Никита заметил, на то и — профессионал.

— Значит, ты думаешь, что он взял деньги и слинял? — уточнил Соловьев, глядя на Дашу.

Та съежилась и как будто собиралась зарыдать.

Андрей довольно улыбался:

— Ну да, слинял, засранец малолетний!

— Нет, Андрюша, нет, он не сбежал, — задушенным голосом пролепетала Дашка, закрыв лицо ладонями.

Она опустилась на стул и заплакала беззвучно, дергая плечами.

— Почему нет? Что ты ревешь?

— Это она их взяла, — мягко произнес Кит, — деньги то есть. Ты не трогай ее сейчас, Комолов, погоди.

Андрей открыл рот, но обнаружив, что в голове нет ни единой ясной мысли и сказать ему нечего, стиснул зубы. Никита тем временем налил минералки и протянул Дашке стакан.

— Идиотка, — прошептала она, осушив его, — я просто идиотка!

— Даш, не надо, — умоляюще прошептал Андрей, — объясни лучше, деньги правда взяла ты?

Она кивнула.

— Степка не сбежал, — повторила Даша и еще раз кивнула, — деньги взяла я.

Она все кивала и кивала, пока Никита не шлепнул легонько ее по щеке. Дашка подняла на него заплаканное лицо.

— Я ужасно выгляжу, да? Я взяла эти деньги, чтобы Кириллу отдать. — Она повернулась к мужу: — Андрюша, я думала, Степка у Кирилла, я поехала к нему, а по дороге увидела Степку, а Степка побежал, а я…

На этот раз Андрей сам отвесил пощечину жене.

— Хватит. Выпей еще. Мы его найдем.

Она застучала зубами о край стакана.

— Даша!

— Да, да, милый, я в порядке. — Дашка допила воду, отставила стакан и произнесла: — Это я во всем виновата.

Никита решительно взмахнул рукой:

— Давайте без этого, ребята! Надо дело делать, а не виноватых искать.

— Я оставила деньги в машине, — вспомнила Дашка, — а ее, наверное, угнали.

Андрей погладил жену по волосам.

— Черт с ней, с машиной, и с деньгами заодно. Ты послушай меня, Дашут.

Никита перехватил его взгляд и, понятливо кивнув, вышел из кухни. Между супругами состоялся тягостный разговор. Сколько их было за последнее время — этих невидимых тяжестей слов? Они давили, крушили, попадали в самые больные, уязвленные места. Но не теперь, теперь все было иначе. Каждый говорил осторожно, боясь обидеть другого. Прощались словно навек. Будто на войну провожала, будто в плену оставлял.

Андрей не сказал все-таки Дашке всей правды. Он только признался, что едет в другой город, где может быть Степка. Может быть… Дашка вздрогнула от этих слов, развернув их той стороной, на которой обозначен плюс. Может быть — это надежда, а не шанс ее потерять.

Андрей понял, что не зря соврал. Вернее, умолчал. Хватит потрясений, пусть не знает и не думает о том, что бывший любовник доводит ее изощренной местью. Может быть, потом она обвинит Андрея в очередной лжи, так он стерпит. Это раньше ему казалось, что терпение унижает. Он думал, что это стыдно — терпеливо ждать, терпеливо прощать, терпеливо смолчать.

Что-то изменилось.

Что-то било в грудь, по ногам, по голове, пока наконец дверь не открылась и Андрей сам впустил это что-то. Видно, в ту же дверь вышел нетерпимый молодой самец с болезненным самолюбием и устрашающим лязганьем зубов.

«Надо всегда выходить победителем, сынок!»

Почему он никогда не говорил Степке, что победителю тоже бывает хреново? Почему не говорил, что достигнутая цель не есть счастье, а просто маленький шаг к нему. А бывает и вовсе в другую сторону — в пропасть, в безликую толпу, на пенсию, в одиночество…