Подозреваются в любви - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Комольцева cтр.№ 56

— Первый и последний, — медленно произнес Андрей, словно выталкивая слова, — кроме меня, конечно.

Ох, не договаривал что-то Комолов. Ну ладно, об этом потом. Никита вежливо попросил его вспомнить, как звали поклонника.

— Да откуда я знаю! — разозлился тот, — ты думаешь, Дашка мне все подробности выложила, что ли? С личными данными и размером пениса?

— Андрей!

— Никита! — Он отдышался, сосчитал до десяти и честно попытался вспомнить, но никаких имен Дашка не называла, это точно. И вообще, наверное, ерунда все это.

— Он ее старше намного был. Последняя любовь… Слышь, Кит, ерунда какая-то получается, не он это, явно не он. Зачем ему? Он, должно быть, сейчас на заслуженной пенсии газетки почитывает да кроссворды разгадывает.

— Прям так и на пенсии? — усмехнулся Никита.

Конечно, ерунда, решил он.

Андрей между тем снова ударился в воспоминания.

— Хотя, ты знаешь, логично все получается, — выдал он спустя некоторое время.

— Что все?

— Понимаешь, этот старый пердун очень долго ее добивался. Причем имел все возможности — он был начальником ее отчима и сильно на это обстоятельство напирал.

Никита присвистнул:

— Не очень-то благороден ваш поклонник!

— Он не поклонник, он кобель! Дашка от него в Москву сбежала…

— Даже так?

Никита выразительно приподнял брови, в упор разглядывая друга. Тот недоверчиво хмыкнул:

— Да нет, Кит, слишком это все… по-киношному, что ли… Такие страсти… Да он же правда старикан сейчас совсем.

— Седина в бороду, бес в ребро! — назидательно произнес Никита. — Надо проверить дедулю.

Андрей раздосадованно хлопнул ладонью по колену.

— Ну что ты в самом деле? Я согласен, дед этот был настоящим уродом и говнюком, но сейчас ему зачем лезть в чужую жизнь, а? И потом, как ты себе это представляешь? Он приезжает в чужой город, крадет чужого ребенка, рискует своей башкой и все это для чего?

— Может, у него самолюбие болезненное?

— Ага, — скептически буркнул Комолов, — это его самолюбие пятнадцать лет болело-болело, а теперь вдруг он его лечить удумал.

Никита вздохнул:

— Тяжело с тобой, Комолов. Совсем у тебя фантазии никакой. Или прикидываешься просто? Ну, представь, вдруг у дедушки твоего…

— У моего дедушки есть бабушка! — отрезал Андрей.

— Ладно, — Никита успокаивающе потрепал друга по плечу. — У твоего есть, а у этого нет. Грустно ему без бабушки, а? Грустно. И вдруг приспичило деду в столицу поехать, а? Ну, приспичило, бывает же. Путевка там от пенсионного фонда или еще что. И каким-то образом, дед узнает о Дашке. Мол, богата и счастлива и, знать, забыла о нем. Дед, натурально, в обиде. Может такое быть?

— Да бред! — отмахнулся Андрей.

Никита снова вздохнул:

— Бред не бред, а проверить надо.

— Не буду я на это время тратить!

— Ну и дурак! Очень даже полноценная версия. И мотив имеется, и подозреваемый, и возможность.

— Ну какая у деда возможность?

— Ты же говорил, он богатый дедуля.

Минут двадцать еще они попрепирались. Потом было решено сначала узнать данные старичка и уже, судя по ним, танцевать дальше. Закавыка была в том, что имя этого деда знала только Дашка, а у нее спрашивать было как-то неловко. Полноценная версия грозила остаться только версией, затормозив на первом же повороте.

— Дураки мы с тобой, Соловьев! — неожиданно воскликнул Андрей. — Что тут думать, родители-то Дашкины в курсе были! У них и надо узнавать. Только предлог сочинить какой-нибудь достоверный, и все.

Никита одобрительно кивнул. И Комолов с энтузиазмом продолжил:

— К примеру, я их с Дашкой засек недавно, а теперь хочу по-мужски с ним поговорить. Разобраться, так сказать. Нет, ерунда, — перебил он сам себя и досадливо потер переносицу. — Как бы я узнал, что этот мудак из Дашкиного города?

— Видел его у поезда, — подсказал Никита, — Дашка его провожала, ты за ними следил и увидел.

Андрей несколько секунд задумчиво раскачивал щетинистый подбородок.

— Побриться бы тебе, Комолов, — посоветовал Никита.

— Это мысль. Это хорошая мысль, — согласился Андрей, но не с идеей побриться. — Только я не представляю, как разговаривать с ее мамашей. И с другой стороны, как-то ненадежно все это. Увидел на вокзале и сразу родителям звоню.

— Другие варианты? — поинтересовался Соловьев.

Андрей пожал плечами и снова полез в карман за сигаретами.

— А ты знаешь, чем Дашкин отчим занимается? — спросил вдруг Никита.

— Компьютерами, а что?

— Тебе срочно понадобилась большая партия компьютеров. В Москве у тебя таких знакомых нет, и ты звонишь своему тестю по вполне понятным причинам. Интересуешься, как выйти на его начальника.

Андрей покрутил пачку в руках и запихнул обратно в карман. Задумчиво погрыз зажигалку. Никита хмыкнул досадливо и отнял ее у товарища.

— Хватит дурака валять. Думай.

— Так начальник давно мог смениться.

— Аккуратно поинтересуешься на сей счет. Слушай, а он тебя по голосу узнает?

— Кто? Начальник?

— О, боже мой! — пробормотал атеист Соловьев. — Да не начальник, а отчим твоей Дашки. Не узнает? Значит, так, звонить буду я. Ты только испортишь все, тебе сейчас даже зажигалку нельзя доверить. Диктуй номер.

— Что, прямо сейчас будешь звонить?

Андрей бросил красноречивый взгляд на часы.

— Буду, — упрямо сказал Кит. — Я, то есть ты, человек деловой, заработался, о времени забыл. Да твой тесть радоваться должен, что я позвонил, то есть что ты позвонил. Кто ему еще такую партию компьютеров закажет, а?

Комолов кивнул.

— Ну да, кто? Только ты вот что, спросишь про начальника, и если он у них недавно, узнай, кто был до этого. Мол, заботишься о репутации фирмы.

— Не учи ученого. — Никита скорчил забавную рожицу и потянулся за телефоном.

Андрей достал записную книжку.

Это не ее жизнь, нет, это происходит с кем-то другим. А она, Дашка, просто смотрит кино про это. Или просто спит. Это просто сон. Она наелась на ночь чизбургеров с картошкой, получила несварение желудка и теперь мучается кошмарами.

Во сне всегда кажется, что проснуться невозможно. Вот как сейчас.

Ощущалась только нереальность происходящего, и еще было страшно, что нельзя избавиться от нее. Накатывала тупая безысходная боль, а голова опустела — ни воспоминаний, ни раздумий, ничего. Действительность казалась злой шуткой воображения и не вызывала никаких эмоций, только ожидание пробуждения, желание проснуться и облегченно вздохнуть.