Любимый цветок фараона - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Горышина cтр.№ 89

— Райя, отдышись и поприветствуй нашу гостью, — голос фараона звучал твердо и сухо, но сердце не в силах было держать душу в спокойствие. — Знаешь ли ты, кто перед тобой?

— Да, отец, — мальчик поклонился сначала фараону, а затем уже Нен-Нуфер. — Асенат рассказала мне о своей наставнице. Означает ли это, отец, что и мне будет дозволено учиться у жрицы Хатор?

И он вновь склонил голову. О, Великие Боги, чьими устами вы только ни говорите. О, да… Это то, зачем вы послали ко мне Нен-Нуфер.

— Да, это то и значит. С этого дня она и твоя наставница. И помни, что Великая Хатор не любит ленивых.

Райя не поднимал глаз, зато их подняла Нен-Нуфер, и фараон, не вынеся их света, опустил тяжелые веки.

Сети молча протянул через стол полный фиал, но фараон не взял. Тогда Сети повернулся к Нен-Нуфер, и та молча приняла из его рук виноградное вино. Асенат с Райей, не дожидаясь приглашения, уселись на циновку у ног фараона, и Сети не посмел потребовать от дочери сесть в кресло и поднял свой фиал.

— Жизнь, здоровье, могущество! В милости Амона-Ра, царя богов! Я молю Ра и всех богов и богинь нашего сладостного края, чтобы они ниспослали всем присутствующим здоровье!

Фиал поднялся к губам Нен-Нуфер, увлекая за собой взгляд фараона. Его губ коснулась вода, только обожгла, как перебродившее пиво.

— Я заберу царевича в свой дом, — голос Сети пролетел над столом ледяным дыханием пустыни. — Чтобы никакие забавы не отвлекали его от учения.

О, да… Ты опережаешь мое желание оставить во дворце Нен-Нуфер! Тогда и себя забери в свой дом хотя бы на одну ночь, ибо нет сил вновь слушать твои обвинения и нет желания бросать тебе в лицо свои. И фараон опустил взгляд к циновке. Растерянность на лице сына заставила сердце сжаться. Его оторвали от матери, он только обрел отца… И нынче его вышвыривают из дворца.

— Сети прав. Здесь тебе тяжело будет сосредоточиться на учебе, но не тревожься… Рука мужчины должна знать не только перо, но и кнут. Прояви усердие в ученье, и я попрошу Сети показать тебе, как управлять колесницей.

Райя вновь склонился головой к циновке.

— У тебя не будет повода сердиться на меня, отец. Как не будет его у благородного Сети и у жрицы Великой Хатор. Но будет ли мне дозволено приходить во дворец к тебе?

— Нет, — мальчик вздрогнул от резкого отказа. — Я сам стану навещать вас, и если Нен-Нуфер дозволит, забирать обоих на охоту.

Он читал осуждение во взгляде Сети, но слово фараона закон в Кемете, и никто не смеет перечить правителю двух земель. Он протянул руку к фиалу, и вода вновь обрела живительный вкус. Следовательно, он делает то, что ждут от него не люди, но Боги…»

Кошачья лапа закрыла продолжение.

— Дай дочитать! — Но кошка не сдвинулась. — Что тебе от меня надо? Мадам Газия уже суетится на кухне. Не пошла бы ты к ней? Там тебя накормят! Ну ступай уже…

Только кошка в ответ развалилась на листе, и Сусанне пришлось прикоснуться к знаку скарабея на ее лбу. Санура недовольно фыркнула и спрыгнула со стола. Сусанна подняла глаза. Реза наполовину раскрылся. — Укрыть его надо, да?

Санура запрыгнула на диван. Сусанна тяжело вздохнула и вышла из-за стола, чтобы поднять с пола плед. Она подтянула его спящему под самый подбородок, борясь с желанием прикоснуться к бритому затылку — какой он на ощупь? Да ладно, Суслик! От легкого прикосновения Мистер Атертон не проснется! Но лишь Сусанна протянула руку, кошка пролетела перед ее носом, оттолкнулась от книжной полки и перемахнула на голову статуи. Сусанна следила за ней, как в замедленном кино, но руки выставила молниеносно, поняв, что статуя падает прямо на нее. Только не рассчитала ее веса, и они столкнулись с золотой красавицей лбами.

— Реза! Помоги!

Но тот спал и не слышал ее зова. Тогда она перехватила статую поудобней, позволив полностью упасть себе на грудь. Только б ожерелье не попортить! Поднять эту глыбу невозможно, но вдруг получится опустить на пол…

— Leave it alone! (Оставь ее!)

Это был Аббас. Она отступила и чуть не рухнула на Резу сама, вместо статуи, которую и Аббас не в силах оказался поставить на место. Тогда он вытащил ее на середину библиотеки и уложил на пол. И вдруг как вскрикнет:

— Look! Your passport! (Смотри, твой паспорт!)

— What? (Что?)

— This fucking statue fell to free you from my creepy brother! (Эта долбанная статуя упала, чтобы освободить тебя от моего придурковатого брата!)

Аббас нагнулся и действительно поднял с пола паспорт, который, наверное, Реза сунул между статуей и шкафом, чтобы не потерять. И тот провалился вниз. Сусанна схватила его влажной рукой.

— Реза сам вспомнил про шкаф, или ты решила обшарить библиотеку, пока он спит?

— Я ничего здесь не трогала. Это Санура запрыгнула на статую и повалила — я едва успела поймать. Еще вчера подумала, что ее держит? Оказывается — ничего!

— Похоже, они обе приревновали к тебе моего брата. Ты — первая женщина, которая переступила порог этого дома.

И Аббас многозначительно замолчал. Ну и пусть… Что он ждет? Что она начнет оправдываться? Не дождется!

— А по какому поводу нынешний маскарад? Ждали, когда я проснусь? Так я еще те снимки не обработал.

Аббас с гадкой ухмылкой осмотрел ее, но Сусанна успела обхватить себя руками, чтобы прикрыть хотя бы грудь.

— Мы читали гимн Осирису! — выдала она жестко.

— Тогда вопросов нет, — Аббас взглянул на спящего брата. — Опять кололся?

Сусанна замотала головой, выигрывая время, чтобы собраться с силами и не дать волю слезам.

— Он не спал ночью.

Дура, ну чего ты так за него распереживалась? Да любой нормальный человек распереживается! Я что, из железа? Нет, ты из золота, забыла? Не будь ты похожа на эту дебильную статую, он бы с тобой не возился. Ну и пусть. Похожа же! И всяко больше, чем на сестру, с которой общего только фамилия! Значит, это удача… Или мистика, что собственно одно и то же.

— Хочешь, пока Реза спит, я отвезу тебя в отель? Паспорт ведь нашелся.

Сусанна похолодела от предложения Аббаса. А вдруг возьмет и отвезет!

— Нет! — почти выкрикнула она. — Я остаюсь до завтра. — И прочитав в его глазах удивление, тут же добавила: — У Резы день рождения. И я пеку для него торт.

Аббас даже отступил на шаг и руки в карманы сунул, и теперь спортивные штаны смешно оттопырились.

— Реза не отмечает дни рождения.

— В этом году он сделал исключение. Наверное, ради меня…

Суслик, а ты хамить научилась по-английски. Прогресс! Да мне скоро английский родным станет! Я уже на нем, кажется, и думаю! А ругаюсь так уж точно!