Поверхностное натяжение - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Блиш cтр.№ 104

Незадачливый стрелок прикусил губу, опустил оружие, снова взвел его. Он явно недооценил расстояние, придется повременить. Еще одна стрела рассекла воду, по-видимому, из бортового иллюминатора, тогда Лавон отдал приказ прекратить пальбу: «Пока, – добавил он, – не станут различимы их глазные пятна».

Появление коловраток вблизи заставило женщину решиться. Неподвижное деревянное чудовище, пусть невиданное, по крайней мере ничем ей не угрожало, а что такое три дикрана, следующие по пятам и пекущиеся лишь о том, чтобы вырвать друг у друга самый крупный кусок добычи, она знала слишком хорошо. Мгновение – и она устремилась к иллюминатору. Три всееда взревели от бешенства и алчности и бросились вдогонку.

Вероятно, она все же не сумела бы оторваться от них, если бы в последний момент притупленное зрение плывущего впереди дикрана не уловило контуров деревянного судна. Дикран затормозил, жужжа, два остальных кинулись в стороны, чтобы избежать столкновения. И Лавон, воспользовавшись замешательством, проткнул ближайшего всееда стрелой навылет. Уцелевшие тут же схватились не на жизнь, а на смерть за право пожрать своего сородича.

– Фан, возьми отряд и заколи обоих, покуда они поглощены дракой, – распорядился Лавон. – Похоже, что этот мир нуждается в небольшом переустройстве…

Женщина проскользнула в иллюминатор и распласталась у дальней стены, трясясь от страха. Лавон попытался подойти к ней, но она молниеносно выхватила откуда-то осколок хары, заостренный как игла. Одежды на ней не было никакой, и оставалось неясным, где же она прятала оружие, однако вид у нее был решительный и действовать кинжалом она, без сомнения, умела. Лавон отступил и сел на табурет возле пульта, дав ей время свыкнуться с рубкой, Шаром, другими пилотами, бесчувственным Пара – и с собой.

Наконец она выговорила:

– Вы… боги… пришедшие из-за неба?..

– Мы пришли из-за неба, это верно, – ответил Лавон. Но мы не боги. Мы люди, такие же, как и ты. Много ли вас здесь?

Женщина, хоть и дикарка, освоилась на удивление быстро. У Лавона возникло странное, немыслимое подозрение, что он уже когда-то встречался с ней – не то чтобы с ней именно, но с такой же высокой, обманчиво беспечной рыжеватой блондинкой, разумеется, то была женщина из другого мира, и все же…

Она засунула нож обратно в глубь своих светлых спутанных волос – ага, отметил Лавон не без смущения, вот трюк, про который не стоит забывать, – и покачала головой:

– Нас мало. Всееды повсюду. Скоро они прикончат последних из нас…

Ее фатализм был столь непоколебимым, что казалось – подобная судьба ее вовсе не заботит.

– И вы не пробовали объединиться против них? Не искали союзников?

– Союзников? – Она пожала плечами. – Все вокруг беззащитны против всеедов. У нас нет оружия, убивающего на расстоянии, как ваше. И даже оно уже не спасет нас. Нас слишком мало, всеедов слишком много.

Лавон выразительно покачал головой.

– У вас есть оружие. Единственно ценное оружие. И всегда было. Против этого оружия бессильны легионы всеедов. Мы покажем вам, как им пользоваться, и, может статься, у вас это получится еще лучше, чем у нас. Только попробуйте…

Женщина опять пожала плечами.

– Мы всегда мечтали о подобном оружии, но так и не нашли его. А вы не обманываете? Что это за оружие?

– Разум, конечно, – ответил Лавон. – Не один отдельно взятый ум, а коллективный разум. Много умов вместе. Умы во взаимодействии.

– Лавон говорит правду, – вдруг донесся голос с палубы.

Пара чуть-чуть шевельнулся. Женщина уставилась на него широко раскрытыми глазами. Тот факт, что Пара заговорил человеческим языком, произвел на нее впечатление куда больше, чем корабль со всем экипажем.

– Всеедов можно победить, – продолжал слабенький, слегка картавый голос. – Наши сородичи в этом мире помогут вам, как мы помогли людям там, откуда прибыл наш корабль. Мы выступали против путешествия в пространство, мы отобрали у людей важные записи, но люди совершили это путешествие и без записей. Больше мы никогда не станем возражать людям. Мы уже побеседовали со своими близкими в этом мире и сообщили им главное: что бы ни задумали люди, они добьются своего независимо от нашей воли. Шар, твои металлические записи здесь. Они спрятаны в самом корабле. Мои братья покажут тебе где. Данный организм умирает. Он умирает во всеоружии знаний, как и подобает разумному существу. Этому тоже научили нас люди. Нет ничего… неподвластного знаниям. С их помощью… люди пересекли… пересекли пространство…

Голос угас. Поблескивающая туфелька внешне не изменилась, однако что-то внутри нее потухло безвозвратно. Лавон посмотрел на женщину, их взгляды встретились. Он ощутил непривычную, необъяснимую теплоту.

– Мы пересекли пространство, – тихо повторил он.

Шар произнес шепотом, слова пришли к Лавону будто издалека:

– Неужели правда?

Лавон все глядел на женщину. Шару он не ответил. Вопрос мудреца, казалось, утратил всякий смысл.

Недовольство экипажа корабля «Несокрушимый», воспринимаемое капитаном Горбелом как подстрекательство к мятежу, достигло того уровня, когда его уже невозможно было не принимать во внимание, а до цели оставалось еще пятьдесят световых лет.

«Рано или поздно, – думал Горбел, – рано или поздно это тупое тюленеобразное создание обратит внимание на всеобщий ропот».

Капитан Горбел не был уверен, обрадует ли его то, что приспособленный человек все поймет, или же напротив – опечалит. В каком-то смысле такое понимание значительно упростит ситуацию. Но это, конечно, окажется весьма неприятным моментом не только для Хоккуа и остальной команды пантропии, но и для самого Горбела. Может, лучше подавлять недовольство, пока Хоккуа и другие альтаирцы не будут высажены на этой планете… как там ее? Ах да, на Земле.

Но экипаж наверняка не позволил бы Горбелу и дальше тянуть волынку.

Что касается Хоккуа, то, похоже, в его мозгу начисто отсутствовал участок, отвечающий за внимательность. Ему было настолько же неудобно в этих подводных, скрытых течениях эмоционального состояния экипажа, насколько некомфортно в тонком и холодном воздухе, который ригелийский экипаж поддерживал внутри своего боевого корабля. Укутанный шубой из теплого подкожного жира, он день-деньской просиживал на командном пункте, расположенном в передней части корабля, и смотрел своими влажными, коричневыми, жизнерадостными глазами на то, как постепенно звезда под названием Солнце увеличивается в размерах в черной мгле прямо по курсу.

И еще он постоянно болтал. О боги звезд, что за балабол! Капитан Горбел уже знал о древней, неимоверно древней истории программы засева, больше, чем он когда-либо хотел знать, но впереди его ожидало множество нудных лекций. А ведь программа засева была отнюдь не единственной темой, которую предпочитал обсуждать Хоккуа. Делегат Совета по колонизации получил так называемое вертикальное образование, набираясь знаний по большому количеству дисциплин, тогда как обучение Горбела велось совершенно горизонтальным способом, охватывая все аспекты космических перелетов, исключая изучение каких-либо других предметов.