Друзья и враги Анатолия Русакова - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Тушкан cтр.№ 104

— А что ее проверять, новехонькую? Если в гараже, — он взмахнул рукой, — такая чистота и порядок, то машина не может быть не в порядке.

— Ты расскажи о себе, нам ведь вместе работать, товарищами быть, — сказал Михеич. Его интересовало все: шоферский стаж Анатолия, на каких машинах ездил, по каким дорогам, были ли аварии, знает ли ремонт. Услышав, что перед ним слесарь пятого разряда, он позвал его к станку и попросил помочь.

«Проверяет», — понял Анатолий и поэтому, пустив станок, нервничал.

Михеич буркнул:

— Ничего, справляешься.

Потом пошел неспешный дружелюбный разговор о семье, о приятелях. Анатолию, парню мнительному и настороженному, удивительно легко было рассказывать о себе этому человеку.

Порядком повозившись, чтобы отвести в сторону другие машины с пути своей «Победы», Анатолий выехал из гаража. Подошел веселый молодой шофер:

— Поздравляю с почином! Ну, как?

— Работает как часы! — ответил Анатолий.

— Я об Афанасии Михеевиче хочу сказать. Мы всех новичков предупреждаем. У него пулевое ранение головы. Поэтому пререкаться и волновать Михеича нельзя. Ясно? Он бы по инвалидности давно мог на пенсию выйти, да не хочет расставаться со своим фронтовым другом, с нашим Дмитрием Алексеевичем. Ведь Кленов командовал дивизионом «катюша, Михеич был в этом дивизионе шофером, вроде старшего шофера. У него три ордена, пять медалей. Не вздумай работать „налево“, машину держи чисто, как в аптеке, не матерись при Михеиче! Иначе — увидишь вулкан, услышишь гром! Ясно?

— Чего уж ясней! И можно было не предупреждать. Я не из таких, — сердито сказал Анатолий.

— Вот и хорошо, что тебе все ясно. А еще лучше, что ты не из таких. Нам не хотелось бы лишиться нового товарища. Ну, бывай здоров, друг!

Все так же улыбаясь, круглолицый шофер ушел. Анатолия тронула такая заботливость парня о Михеиче и о новом товарище. Он заглушил мотор. Что делать? Эх, жаль, учебников не захватил. Он оперся спиной о машину и долго смотрел в поле. Вот справа поднялся над опушкой и поплыл, покачиваясь, вверх большой шар, метра два-три в диаметре с привязанным к нему каким-то небольшим четырехугольным ящичком.

Подошел Михеич и подал ему бинокль: «Виднее будет».

Ровно в два Анатолий, устремив взгляд вперед, уверенно вел «Победу» в Москву. А перед его мысленным взором было иное… Кран величиной с уэллсовского марсианина из «Борьбы миров» поднимал ракету вертикально. Фантастического вида сквозная башня заключила ракету в свои металлические объятия. Машины отъехали. …А потом по местному радио Анатолий услышал отсчет времени и наконец стук метронома, отсчитывающего последние минуты… Вдруг у основания геофизической ракеты забурлило, заклубился дым с огненными хвостами. И ракета не полетела. Она стояла, окутанная пламенем. Виднелась только верхушка.

— Неудача! — крикнул Анатолий.

Но вот ракета медленно, медленно приподнялась и так же медленно, будто нехотя, двинулась вверх по направляющей ферме. Вот она остановилась и неподвижно повисла в воздухе. Все! Сейчас упадет! Но ракета, будто набравшись сил, повернулась, наискось вознеслась в небо… и сразу стала точкой.

— Фу! — громко выдохнул Анатолий и засмеялся. Засмеялся и Михеич, которого развеселило волнение молодого шофера.

— А почему она пошла косо?

— Обман зрения! — пояснил Михеич и добавил: — И я, первый раз глядя, решил: неудача! А, оказывается, ракета не двигается до тех пор, пока тяга не сравняется с весом, а когда тяга превысит вес — летит как… ракета!

6

В Москве Анатолий поставил «Победу» в гараж, познакомился с диспетчером и поспешил в школу. Ракета ракетой, но уроки он заставил себя записывать не менее прилежно, чем сосед по парте Петр Онегин.

Усталый, возбужденный первым днем работы в аэрологической обсерватории, встречей с Кленовым, зрелищем старта ракеты, Анатолий спешил домой из школы, почти ничего не замечая вокруг. Во дворе дома перед ним неожиданно вырос какой-то высокий, долговязый человек и сунул руку. Трудно было узнать Хозяина, так ужасно была разукрашена его физиономия синяками и кровоподтеками. Левый глаз совсем заплыл. Говорить мешала безобразно распухшая верхняя губа.

— Наше вам с кисточкой! Видал, как разукрасили?

— Подрался?

— А ну, кыш! — крикнул Хозяин окружившим их ребятам. Те отбежали. — Чума мне мозги вправлял…

— Чума? Ленька Чума? Врешь!

— Собственной персоной. Персональными кулаками и ногами. «Или, говорит, в шурш пущу, или возвращайся ко мне».

— А ты разве знаешься с Чумой?

— А как же! Крестный. Я на него да еще на одного такого немало поишачил. Почти всё, гады, отбирали, мне оставляли только мелочь да на приманку дуриков вроде тебя, что тогда вокруг меня околачивались. Ну, когда из последней отсидки вырвался, думаю: «Амба! Хватит. Человек я больной, совсем доходягой стал. Начну, думаю, жить потихоньку». А тут такое дело! Берет за хомут, за горло!

— Да ты что? Обалдел? Пошли его к черту! Ты бы мне сказал.

— А что ты можешь? И все равно мне подыхать, не от Чумы, так от туберкулеза…

— Вылечат. И чего ты так сдрейфил?

— У меня не две головы… А вот где ты с Чумой связался?

— А откуда ты взял, что я с ним связался?

— А то, что Чума так наказал мне: «Встреться, говорит, с Мамоной и пригласи его ко мне на пир, а не захочет— шепнешь мне». Я, Толька, тебе так скажу: я тебя с тюрягой тогда повенчал и ты, когда дело твое пересматривали, тоже меня под статью подвел. Значит, квиты. Теперь, Мамона, ты меня жалеешь и я тебя жалею. Значит, я тебя не видел и ничего такого не передавал. А ты сматывайся отсюда в другой город, и всё.

— Плевать мне на Чуму!

— Ну гляди. Дело твое.

— А как же ты?

— Я?.. — Хозяин хитро подморгнул. — Есть у меня намерение… Только я и богу ничего не расскажу… Ну да ладно! За участие в шайке дают много, а если один, да на чепухе, вот и будь здоров, Чума, расти большой, ищи меня в лагере. А там и доктора есть, и зубы даром вставят.

— Чего ты его так боишься? Где он сейчас шурует?

— Ну, знаешь… Иди ты к черту! Пойду с ребятами в картишки переброшусь!

— Гришка!

— Ну я Гришка!

— Помнишь, я тебя предупреждал? Ты ребят с нашего двора не трогай.

— А то что?

— Второй раз говорю: будешь со мной дело иметь. Не пожалею!

— Ох, напугал! Я к нему с добром, а он опять грозит. Да если я шепну Чуме, знаешь, что будет?

— Вот что! Ты на моем пути не становись и Чумой не прикрывайся. Кулаки не только у Чумы. У меня тоже крепкие.

— Ну, ну… Я так, шутки шутю. Черт с тобой! Дай на пол-литра! — Хозяин протянул дрожащую руку.