Подари мне краски неба. Художница - читать онлайн книгу. Автор: Елена Гонцова cтр.№ 31

Был еще где-то случайный знакомый антиквар, запойный и наглый. Когда-то он предлагал Наташе продать ему картины, чтобы, искусственно состарив их, загнать как антиквариат. Сулил золотые горы, да что-то в это не верилось по причине его бесконечного пьянства. Но сейчас она была готова поверить во что угодно.

Среди ночи ее разбудил телефонный звонок. Спросонок показалось, что звонок междугородний, и Наташа с радостью бросилась к телефону.

— Это тридцать четвертая квартира? — раздался молодой и нагловатый голос.

— Пятьдесят четвертая, — сонно еще ответила Наташа, — а в чем дело?

— Это милиция, — с гордостью прозвучало в трубке, и связь прервалась.

Сон как рукой сняло. Не факт, что ее начали обрабатывать, но вряд ли это случайный звонок. Совпадений не бывает вообще, все происходящее скорее детали обширного плана. А тут она, легкомысленная Наташка, поставлена в чей-то рутинный план в качестве мультяшки, эдакой Красной Шапочки, которой уже исполнилось триста лет.

Опять зазвонил телефон. Наташа взяла трубку, не отвечая, прислушалась.

— Алло, — тот же нагловатый голос, как будто подслушав ее мысли, вопросил: — Это Красная Шапочка?

Наташа вспомнила себя у Покровской башни, рекламные плакаты, паренька с девушкой, говорящих что-то о Красной Шапочке.

«Чертовщина какая-то». Она отключила телефон и долго металась по квартире без определенной цели, пока не упала в кресло. В нем и уснула, совершенно обессиленная, как в детстве, после ужасного посещения зубоврачебного кабинета, представившегося ей камерой пыток.

Ей приснились тысячи белоснежных птиц, медленно размахивающих крыльями где-то на уровне глаз, иногда посматривающих на нее птичьими и одновременно человеческими глазами. Сон был надрывным, но целебным.

Утром Наташа приняла ледяной душ и скрылась в городе, автоматически поглядывая по сторонам на всякий случай, не следит ли кто за ней. Уверенности в том никакой не было, мало ли как умеют вести себя эти опытные нищие. Мысленно она окрестила преследователей именно так.

Наташа постаралась вспомнить, было ли за ней наблюдение все то время, как она приехала из Пскова. В подъезде точно никто не дежурил. Да и Тонечка этих дежурных наверняка бы заметила. По улицам, в походах в магазины ее тоже никто не сопровождал. Впрочем, наверняка она уже не знала ничего.

Звонить из дома куда-либо она не могла, это Наташа определила окончательно. Она вспомнила, что в этих случаях может прослушиваться телефон. Кажется, скоро не будет возможности появляться и в собственной квартире.

Но, по крайней мере, один — два раза наведаться туда ей пока еще необходимо. А жаль. Но под тяжеленной скульптурой, изображающей Герцена с Огаревым на Воробьевых горах, припрятаны деньги. Полторы сотни долларов. Немного, но для внезапного бегства и для странной игры в прятки они могут понадобиться. Наташа панически оглянулась на дом, столь напоминающий классический линейный корабль.

«Боже, — думала она, удаляясь от него, — сколько печалей вплелось в его монументальное существо за последние семь лет».

Антиквар, к которому она шла, жил в доме попроще, против недостроенной много лет назад высотки самого необыкновенного вида. На ее плоской крыше можно было разместить или вообразить мрачноватую посадочную площадку для вертолетов. Эта высотка была как на ладони видна из квартиры антиквара.

Сашка был в порядке, но только на первый взгляд, «Второй день запоя, — определила Наташа, — пока он выберется, пройдет неделя».

— С чем пожаловала, радость моя? — спросил он трезво и веско, наливая себе стакан «Флагмана». — Помирать нам рановато, одно могу сказать точно. Выпей немного ликера, но лучше зайди ко мне ровно через неделю. Сейчас ты ничего дельного от меня не сможешь услышать. Знаю только, чисто эксклюзивно, что ты почти Серебрякова.

— От кого?

— Да все от того же придурка, Стаса твоего.

— Он не мой, хотя что придурок, это точно. А где и когда ты его видел?

— Давно уже. Мы с ним не водимся. Мы конкурирующие фирмы.

— Саш, мне деньги нужны. Срочно.

— Откуда деньги? Радость моя! Пью давно. Пока выберусь, пока начну работать… Ты выпей лучше, и все пройдет. Впрочем… Приходи, пожалуй, через неделю. Может, и помогу. Сколько же тебе нужно, красавица ты моя?

— Десять тысяч.

— Фьюить! — присвистнул антиквар. — Надеюсь, не зелененьких?

— Зелененьких.

— Извини, подруга, больше бы дал, в счет дальнейшего сотрудничества, конечно. Десять ты без меня никогда не заработаешь, чтобы отдать старому пьянице. Ариведерчи. — Он опрокинул стакан, улегся на диван, как будто Наташи уже не было, и мгновенно отрубился.

«Когда протрезвеет, даже не вспомнит, что я приходила».

Наташа не успела огорчиться от такого поворота событий, было досадно только то, что Стас в очередной раз кому-то проговорился. Пусть по пьяной лавочке, но у стен есть уши, когда произносятся скользкие речи.

Она спокойно вернулась домой, столь же спокойно встретила у дверей квартиры милиционера, обратившегося к ней вежливо и степенно:

— Денисова Наталья Николаевна?

— Точно так, — ответила Наташа. — А в чем дело?

— Повестка вам, Наталья Николаевна. Пожалуйста, распишитесь в получении. Могу подсказать, как добраться до указанного отделения. Это в юго-западном муниципальном округе.

— Странно, — ответила Наташа, — все очень странно.

Я не слишком часто в последние годы посещала юго-западный муниципальный округ. Да я там, можно сказать, вообще никогда не была.

— Все там никогда не были, — отвечал милиционер, вежливый, как санитар. — Вот это и разъяснится. — Он взял под козырек и уехал в грохочущем лифте дома Денисовых. Видать, монументальный дом вызвал в принесшем повестку неподдельное уважение. Отсюда и необыкновенный тон, каким изъяснялись служители порядка в фильмах пятидесятых годов.

Явление этого дяди Степы после разговора Натальи с запойным антикваром не показалось ей удивительным. Разнузданная болтовня Стаса, ради красного словца и как бы из лучших побуждений, могла подставить кого угодно. Сразу насторожил чужой муниципальный округ. Как бы почва убиралась из-под ног. На всякий случай. Это жест плебейский, с одной стороны, но и черт его знает какой — с другой. Подозрительный жест, нехороший.

Неужели правоохранительные органы заинтересовались ее картинами? Это не приходило ей в голову раньше только из-за суматохи, в которой она жила последнее время. Она вспомнила крупные суммы денег, поступавшие на ее счет в банке. Вспомнила с неудовольствием искусно подделанную картину Левитана, подаренную Оленьке ее женихом в день помолвки и появившуюся у подруги, судя по всему, недавно таинственную картину Серебряковой. Оставалось сходить в отделение и разрешить загадки.