Подари мне краски неба. Художница - читать онлайн книгу. Автор: Елена Гонцова cтр.№ 17

— Но ты же едешь работать.

— Для себя. И это отдых. — Наташа отвечала осторожно, намеренно короткими фразами, боясь продолжения.

— А как же здесь? Как же твоя работа? Ведь Антон Михайлович…

— Антон Михайлович подождет, я уже много для него сделала. К тому же у меня может быть творческий кризис. Вот скажи, имею я на это право?

— Ну конечно. Даже у великих были творческие застои. Но ты ведь пишешь не оригинальные картины, ты ведь копируешь.

— То, что копирую я, никогда не писала Серебрякова. Пойми, это мои собственные работы, которые я, с огромным напряжением сил, кстати, постаралась сделать в стиле этой художницы, что не во всех полотнах у меня получилось. Две все-таки забраковали.

— Не понимаю, что им нужно, эти картины просто выдающиеся.

— Куда они выдаются? — засмеялась Наташа.

— Но, Татуся, ведь у тебя даже билета нет. А что, если билетов в кассе не окажется? — Тонечка спросила это с какой-то робкой надеждой, как будто отсутствие билетов могло помешать Наташе уехать.

— Ты как маленькая, честное слово, ма. Бронбеус делает все заранее, от него я поехала в деканат, взяла эту вот бумажку, — Наташа показала направление на практику, — там же мне заказали билет. Мне останется только его выкупить. Поезд в девятнадцать десять, у меня еще уйма времени, чтобы собраться. И прекрати ненужный разговор. Мне нужна эта поездка, и все, конец цитаты.

Против этой строгой уверенности дочери у Тонечки не было аргументов. Она тут же начала хлопотать, помогать Наташе в сборах.

— Реставрационные работы? — в пятый раз переспросила она. — Это же работа под куполом, в балахоне таком древнем. Не упади с лесов, слышишь. В церкви полы каменные. Или как-нибудь привяжи себя там, наверху. Или пусть тебя кто-нибудь сторожит. Скажи сразу, что боишься высоты.

— Дался тебе этот купол, мама, — говорила Наташа, прикидывая, что нужно взять из дома, а что следует купить во Пскове, тащиться с тяжелыми сумками было теперь несолидно. Она как-никак чувствовала себя мастером, молодым, но… — Кажется, о храме ты знаешь лишь то, что он состоит из купола и мелких, несущественных деталей.

— В церкви нет несущественных деталей, — отвечала мать, — но купол, на мой ум, — это средоточие. Прости меня за темноту. Нас ничему этому не учили. Вот, может статься, тебе придется трудиться и дальше на этом поприще. Сколько церквей надо восстановить, а где художников наберешься?

Потому думаю, тебя на это дело и двинули. А то раньше — она говорила так, точно это было десять лет назад — пиши какие-то кладбищенские пейзажи в Подмосковье или на Валдае. Нет-нет, у тебя выходило отменно. Только не ребенку писать эти мраморные плиты в лунном свете да какие-то согбенные фигуры, которые ты сама домысливала.

— Ты права, мама, это по части Андрея.

— Да что ты, доченька! Ну модно сейчас писать книги о придуманных империях, всем нам необходимо колоссальное прошлое. Чтоб на десятки столетий в глубину, и чтоб все это было вроде как наше. Он в детстве еще прочел целую библиотеку фантастики, английский в полном объеме усвоил только ради этой цели, ну еще ради этого индейца… Моррисона. Джинна, кажется. Нет, это же рисованное кино про Аладдина. Да все равно.

— Настоящему индейцу надо только одно, — пропела Наташа, смеясь. — Что-то он в самом деле ко мне не торопится. А я как затороплюсь, да и брошу его.

— А вот он сейчас как позвонит, как заторопишься к нему!

Когда уже была готова сумка с вещами, в другой комнате зазвонил телефон.

— Я подойду, — сказала Тонечка, — вижу, что ты нервничаешь. Если что — тебя нет.

Через несколько секунд она вернулась.

— Я же говорила тебе, — довольно улыбалась мать. — Андрей на проводе. Как будто все знал. Да подойди ты к аппарату. Что встала как вкопанная?

Наташа действительно как-то странно замерла. Андрей казался сейчас бодрячком из фантастического блокбастера.

В правой руке абсолютное оружие, левой же герой приобнимает послушную, стриженную под мальчика подругу.

— Что там у тебя стряслось? Что за последний катаклизм? — наигранно бодрым голосом спросил Андрей.

— Ничего, — холодно отвечала Наташа, — я уезжаю во Псков. Через полтора часа.

— Ты обиделась на меня, — тем же голосом продолжал Андрей. — Но пойми, у меня была деловая встреча. Эта девушка, она едет на раскопки. Я должен был сориентировать ее на ту группу, с которой работаю я. Она мне во многом поможет.

Наташа понимала, что они стремительно отдаляются друг от друга. Андрею нужно было, чтобы Наташа жила его жизнью, смотрела туда, куда смотрит он, поддерживала его, интересовалась его трудами и вообще дышала бы воздухом его мертвого города. Но это было невозможно по факту ее существования. Учитывая же общность его интересов с этой девушкой, предвосхитить события было совсем нетрудно. Наташа будет вытеснена из жизни Андрея. Но ни думать об этом, ни тем более говорить у Наташи не было сил. Она решила сменить гнев на милость.

— Я сама виновата, что напугала тебя, — в этот момент она слышала себя как бы со стороны. — Просто необходимо пройти практику, это всего на месяц. Надо же когда-то диплом получить, хотя я уже не знаю, для чего. У меня есть в запасе еще тридцать минут, ты успеешь проводить меня.

— Сейчас приеду, — все тем же голосом ответил Андрей и положил трубку.

— Вот сейчас я, — сказала себе Наташа со смешанным чувством горечи и злости, — буду ждать, как никогда.

И тут же успокоилась, словно перетерпев уже половину дороги, после чего, как известно, совершенно забываешь тягость и суету отъезда.

Тонечка сборы провела великолепно, дочь была снабжена всеми возможными «фусечками» для комфортабельного пребывания «в чужом и диком Пскове», где сама ни разу не была. Был собран и тщательно упакован дорожный пластиковый сервиз, когда, то привезенный из Персии и состоявший из массы невесомых и очень симпатичных предметов — от квадратных салатниц с крышечками до разнообразных вилок и крошечных кофейных чашечек и ложечек. Большая отцовская кружка с золотыми лилиями на кремовом фоне, обернутая в пушистое банное полотенце, поместилась в центре сумки, чтобы невзначай не раздавить этот реликтовый предмет, а изящный дорожный несессер укомплектован со всей предусмотрительностью человека, достоверно знающего все надобности длительного путешествия.

— Но все-таки это же какой-никакой Запад, — зачем-то по ходу дела утешала она то ли Наташу, то ли себя. — Это же культурный центр с огромным, вероятно, будущим. В чем я, конечно, сильно сомневаюсь. Но потенциал велик, если моя дочь вынуждена тащиться туда за приключениями.

Пожалуй, они обе успокоились. И даже Васенька поглядывал на них умиротворенно, доедая бутерброд с семгой.

— Да не бери ты в дорогу этот тяжелый том Бенуа, — напоследок хлопотала Тонечка, — дался он тебе сейчас. Вместо того чтоб читать его измышления, разглядывай пейзажи за окном вагона.