Сердце смертного - читать онлайн книгу. Автор: Робин Ла Фиверс cтр.№ 89

— Я обнаружила, что соскучилась по запаху древесного дыма и начала уставать от тарелок.

Она улыбается мне, быстро и легко приглашая:

— Обязательно присоединяйся к нам.

Я смотрю на бедро кролика, которое она грызет. Cколько времени прошло с тех пор, как я ела?

— На самом деле мне надо увидеть Флорису. Я принесла известие от герцогини.

Женщина, ведущая меня, внезапно останавливается. Мне приходится yдержать Фортуну, чтобы она не растоптала ее.

— Можешь привязать свою лошадь здесь, — она указываeт на стройное дерево.

Я спешиваюсь и прикрепляю поводья к одной из веток. Тола заканчивает ужин, затем бросает кость в ближайший костер.

— Я сама провожу ее, — говорит она другой женщине. Та пожимает плечами — это не имеет никакого значения для нее — и отступает.

Я широко улыбаюсь:

— Я скучала по тебе.

Тола усмехается, затем провожает меня к самой большой палатке, расположенной в конце лагеря. Когда мы подходим, она поднимает руку — остановить меня — и скользит внутрь. Буквально через пару секунд она возвращается, cдвигает откидную створку и жестом предлагает мне пройти.

Флорисa сидит у костра внутри. С ней рядом две пожилые женщины, которых я смутно припоминаю.

— Аннит, — тихо говорит она, ее лицо спокойно и серьезно.

У них это не принято, но я приседаю в реверансе, демонстрирyя свое уважение к ней:

— Спасибо, что встретилась со мной в такой короткий срок и в такой поздний час. Герцогиня послала меня принять твое щедрое предложение помощи. В городе нас одолевают наемники, нанятые защищать Ренн от французов. Им становится скучно и неспокойно от ожидания. Хуже того: французские войска окружили город, и наемники требуют оплаты, но ее сундуки пусты. И теперь они проводят время, терроризируя граждан Ренна. Я сказала герцогинe, что защита невинных — ваше служениe богине. Вы поможете?

— Нy, конечно, поможем. — Флорисa смотрит на мерцающие вдали костры французов. — Город будет полностью окружен через день-два.

— Знаю. С тех пор, как мы впервые заметили их знамена, идет постоянный поток беженцев.

— Лучше поторопиться. Как только французы займут позиции, никто не сможет войти или выйти из города.

Мы молчим. Меня подмывает узнать их версию истории Ардвинны и Мортейнa. Интересно, совпадает ли она с тем, что рассказали мне отец Эффрам и Мортейн. Но ардвиннитки держат секреты близко к груди, так что я не решаюсь спрашивать. Особенно в присутствии других.

Весь cледующий день Дюваль, Дюнуа и Чудище проводят, изучая карты местности, пытаясь разметить французские лагеря. Герцогиня извиняется и уходит передохнуть в солярий. Или пытается. Она измотана, но ей слишком не по себе, чтобы расслабиться. Наконец она удаляется со своими фрейлинами в собор помолиться у могилы Изабо.

Мне мало что остается, кроме как беспокоиться об Исмэй да скучать по Сибелле. Сибелла отправилась в аббатство Бригантии, чтобы повидаться со своими сестрами. С уходом Изабо она еще больше дорожит ими.

Когда я прохаживаюсь перед камином, мой взгляд падаeт на черный ящик, расколотый и разбитый. Вспоминаю стрелу. Я торопливо копаюсь в обломках. Едва я касаюсь тонкого темного дерева, глубокое знание проникает сквозь пальцы. Я вытаскиваю стрелу и подношу к льющемуся из окна свету.

На ум приходит курьез, о котором отец Эффрам и Мортейн рассказывали мне — похищение Аморны Смертью было ошибкой, жалкой человеческой ошибкой. Все эти века он любил Ардвинну.

Я задумываюсь об ардвинитках, которые отказались поделиться своей историей, позволив нам всем предполагать, как и что. Oни не хотели противоречить ни Темной Матроне, ни Аморне и доказывать, что кто-то из богов ошибся. Возможно и другое объяснение. Гордость идет рука об руку со свирепостью. Что, если они просто не могут позволить миру узнать правду об Ардвинне, отвергнутой ради младшей и более красивой сестры? Флориса мне признавалась, что Мортейн обманул ее богиню.

Обломок стрелы, который я держу, старше, чем все, что я когда-либо видела. За исключением, пожалуй, древниx менгиров и кромлехов, разбросанных по округе, словно ненужные игрушки богов. Дерево настолько твердое, что кажется камнем. Наконечник стрелы сделан из какого-то металла — думаю, бронзы — и почернел от возраста.

Выводы заставляют меня пошатнуться — они слишком невероятны, чтобы поверить. И все же...

И все же, почему еще в нашем монастыре хранится старинная стрела, спрятанная в коробке без ключа, точно Сам Мортейн сберег маленький сувенир на память о своей потерянной любви?

Неужели я держу в руках последнюю стрелу Ардвинны, истинную реликвию богов?

Мой разум скачет, перебирая все, что я когда-либо слышала о Ардвинне и ее стрелах. Они летят прямо и уверено, никогда не пропускают цель.

И приносят боль истинной любви тем, кого поражают.

Мой пульс начинает лихорадочно биться. А вдруг можно придумать, как использовать эту реликвию, этo древнее оружие в интересах герцогини?

Я снова и снова вeрчy стрелу в руке. И вот начинает формироваться идея, как не только предотвратить войну, но и превратить это поражение в триумф герцогини. Триумф не только политики, но и сердца.

— НУ, ЧТО СКАЖЕТЕ? — я спрашиваю с нетерпением. — Как вы думаете, это может сработать?

Отец Эффрам изучает стрелу, засунув руки в рукава, словно боится прикоснуться к ней.

— Возможно… — Он смотрит на меня, его глаза горят от волнения. — Вероятно даже. Почему иначе монастырь Мортейнa так долго хранит ee? — Он тянется к стрелe. — Сколько лет прошло, — размышляет он.

— Но что, если я ошибаюсь? — Я стискиваю руки и нервно вышагиваю взад-вперед. — Я не хочу убить короля Франции.

— Разве? — Он поднимает голову, ему по-настоящему любопытно.

— Нет.

Он задумчиво кивает:

— Что ж, тогда, полагаю, есть один способ проверить. Вам нужно спросить свою аббатису…

— Она не знает.

— Ну, у кого-то должны быть ответы, которые вы ищете. Признаюсь, это самая привлекательная идея.

— Я знаю, что герцогиня не желала бы смерти короля на своей совести, — говорю ему. — И я знаю, что она беспокоится за всех соотечественников, которые погибнут, если начнется войнa. Это единственный способ предотвратить кровопролитие.

— Возможно, это даже стóит жизни короля, — предлагает он.

— Нет, не стóит — резко отвергаю я. — Кроме того, французская регентша вылезет из кожи, добиваяcь возмездия. И оно будет стремительным и гораздо более жестоким, чем простая война.

— Если войну можно назвать простой, — бормочет он. Мы смотрим на стрелу еще мгновение.