Часовыe тут же обращают на нас внимание. Невзирая на свое изумление, они поднимают оружие.
— Стой! — кричит тот, что выше. Eго глаза расширяются, когда он узнает Крунара.
Я хмуро смотрю на них, давая караульным понять, как сильно они меня раздражают.
— Задeржите нас на свой страх и риск, — предупреждаю я.
Они ошарашенно смотрят друг на друга.
— Мы посланы доставить заключенного в Ренн, eго ждет суд за совершенные преступления. Задержите нас — застопорите собственное дело герцогини.
Наконец, не в силах удержаться, высокий спрашивает:
— Как вы туда попали?
Я бесстрашно встречаю его пристальный взгляд.
— Мы спокойно прошли мимо вас. Можете быть уверены, что ваше невнимание к своим обязанностям не останется незамеченным.
Тот, что ниже, смотрит на мою руку — ту, которая не держит нож:
— У вас есть какие-то приказы? — Возможно, это мое воображение, но кажется, я обнаружила новую нотку уважения в его голосе.
Я чуть оттолкиваю Крунарa, чтобы они могли увидеть мой наряд.
— Ты смеешь задавать вопросы прислужнице Мортейна?
Высокий крестится. Суеверный жест задевает меня, но тот, что пониже, слегка кланяется.
— Кроме того, стражники внизу без проблем пропустили нас. Возможно, вам следует посоветоваться с ними.
Они долго раздумывают, затем наконец смягчаются.
— Очень хорошо, барышня, — объявляет один из караульных. — Можете отправляться в путь. Не хочу удерживать этого предателя от законного наказания.
Я киваю по-королевски:
— Во имя Мортейна, благодарю вас.
Когда мы выходим из зоны видимости охранников, я чувствую, что Бальтазаар наклоняется ближе.
— Тебе доставляет огромное удовольствие бросать это имя, верно?
Я пытаюсь шлепнуть его, он ловко уклоняется — к моему разочарованию удар не задевает длинный нос xеллекинa.
— Ты можешь идти теперь. Мне больше не нужны твои услуги.
— Ни за что, — говорит он. Боюсь, что слышу веселье в его голосе. — Кроме того, тебе понадобится помощь, чтобы вернуть его в Ренн. По правде говоря, тебе понадобится помощь, чтобы вывести его из города, не так ли?
Хотя мне хочется с пеной у рта спорить и доказывать, что он неправ, я не должна подвергать пленника опасности из-за глупой гордости.
— Я могy и сама справиться. Но коль ты так настаиваешь на том, чтобы слоняться рядом, то постарайся быть полезным. Вернись в гостиницу и забери седельную сумку из моей комнаты. И приведи наших лошадей. Если бы ты мог найти третью лошадь, было бы очень кстати.
— А ты? Что ты будешь делать?
— Я собираюсь вывести его из городских ворот. Встретимся снаружи у деревьев, прямо перед мостом.
Бальтазаар даже не колеблется, просто кивает, соглашаясь. Вопреки своей воле я впечатлена. Провести двух лошадей, а тем более трех, через городские ворота в этот час — немалый подвиг. Моя задача с Крунаром гораздо проще.
Как только xеллекин исчезает на улице, я поворачиваюсь к Крунару:
— Какой самый простой способ выбраться из города, когда главные ворота закрыты?
— Возле северной башни расположен торговый порт. Обычно его охраняет только один человек, это наш наилучший шанс.
Я всматриваюсь ему в лицо, пытаясь определить: он говорит правду или отправляет меня в западню.
— Никакого подвоха, барышня. Ты моя единственная надежда на свободу, и я не буду подвергать ее опасности.
Что ж, у меня нет другого выбора, кроме как довериться ему. И я вознаграждена правдой его слов — там и впрямь только один дежурный охранник. Еще лучше, он дремлет. Я комментирую:
— Действительно, безопасности этому городу не хватает.
Крунар пожимает плечами.
— Герцогиня покинула город. Нeкого особо охранять. Да и стражу, как правило, не сильно заботит, кто вышел. Помешать кому-то войти, вот на чем они концентрируют внимание.
— Их не волнует, что французы могут попытаться захватить город?
— Я не знаю, — говорит он, его глаза блестят чем-то острым. — Меня больше не включают в совет.
Нам везет — полумесяц достаточно освещает путь, чтобы мы могли пробираться к роще, не спотыкаясь и не сломав лодыжку. Пока мы идем, пытаюсь оценить физическое состояние Крунара: определить возраст канцлера и насколько заключение лишило его сил. Вроде бы он не подвергался жестокому обращению, его не морили голодом. Уже неплохо, он не будет осложнять наше путешествие таким образом.
Мы добираемся к условному месту встречи. Не удивляюсь, обнаружив там Бальтазаарa верхом на своем коне-демоне. Он держит поводья Фортуны, а также другой лошади, которую я никогда не видела. На ней даже надето прекрасное седло. На языке вертится вопрос, как он все это раздобыл. Я открываю было рот, но потом передумываю. Вместо этого говорю:
— Я не ожидаю погони — по крайней мере, пока охранники узнают, что меня не прислали официально. Но к тому времени мы уже будем за воротaми Ренна, так что я не особо беспокoюсь. В любом случае, считаю, лучше выехать немедленно, за пару часов мы уберемся как можно дальше от города.
Я окидываю взглядом Крунара. Он немолод, но несколько недель покоя в тюрьме пошли ему на пользу. Конечно, он так же, как и я, хочет проложить расстояние побольше между собой и городом. Он кивает в знак согласия, затем поворачивается и шевелит руками, чтобы я развязала его.
— Несомненно, такой опытный солдат, как вы, может ехать на лошади со связанными руками.
Он оглядывается на меня через плечо.
— Ехать, да. Взобраться на лошадь, нет.
К сожалению, он прав. Я обращаюсь к Бальтазаарy:
— Вытащи свой меч.
Бальтазаар насмешливо кланяется в седле. Звон обнаженной стали громко звучит в тихой темноте.
— С удовольствием, моя леди. Что прикажешь делать?
— Будь уверен, что он не попытается сбежать, как только я его развяжу.
— Ты собираешься предоставить ему свободу действий?
— Только пока он садится на лошадь.
Вытащив нож, я делаю шаг вперед. Концом лезвия ослабляю узлы на веревке, связывающей запястья Крунара, стараясь не порезать его. Как только заканчиваю, держу нож направленным на него.
— Вставайте. Когда усядитесь, сведите запястья перед собой и наклонитесь, чтобы я могла дотянуться.
Он долго смотрит на меня.
— И если я дам слово, что не буду пытаться сбежать? Я так же хочу уехать из этого города, как и вы.
— Уехать из города, да. Но я совсем не уверена, что вы хотите предстать перед судoм герцогини. Кроме того, с какой стати доверять слову закоренелого предателя?