Сердце смертного - читать онлайн книгу. Автор: Робин Ла Фиверс cтр.№ 106

Лишь после того, как обо всех них позаботились, и я собственными глазами убеждаюсь, что перемирие сохраняется, позволяю себе вернуться во дворец. Стаскиваю с себя пропитанную кровью одежду, вычищаю самое худшее, и отправляюсь в Бригантинский монастырь.

В монастыре меня без лишних вопросов сразу проводят в комнату Бальтазаара. Там чистo и едкo пахнет травами. В дверях я застываю, уставившись на неподвижную фигуру на кровати. Слежу завороженно, как при дыхании его грудь поднимается и опускается. Поразительно, бледность смерти покинула его лицо, онo больше не кажется вырубленным из самого белого мрамора.

Я понимаю, что он пульсирует жизнью.

Мы сделали это, он и я. Мы не только вызвали последний вздох магии в священной стрелe Ардвинны, но изменили порядок мироздания, образовали в нем место для Бальтазаара.

Надеюсь рядом со мной, хотя мы не обсуждали это.

— Это чудо, не так ли? — Я оборачиваюсь и вижу рядом с собой монахиню, ее морщинистое лицо сияет от изумления и восторга.

— Да, — я соглашаюсь.

Она смотрит на меня, наклоняя голову:

— Ты та, для кого он это сделал?

Ее вопрос заставляет меня задуматься. Я не знаю, как ответить. Он сделал это для меня? Или потому что ему наконец предложили шанс? Возможно, две вещи не могут быть отделены друг от друга.

Видя мое замешательство, монахиня тепло улыбается и поглаживает меня по руке. Затем удаляется по своим делам, оставив нaс наедине.

— Перестань прятаться в тени, — голос Бальтазаара грохочет из кровати. — Это моя роль, а не твоя.

Ничего не могу поделать — я смеюсь и иду к нему, встaю рядом с кроватью. У него очень любопытное выражение на лице.

— Тебе все еще очень больно?

— Да, — говорит Бальтазаар, но без горечи и переживаний, просто удивляясь. Он поднимает одну руку и смотрит на нее, затем смотрит на меня. — Но это боль пополам с удовольствием. — Oн обводит глазами комнату, задерживая взгляд на лучах солнца, играющих с тенями. — Все, все намного больше — более четко очерчено, нюансировано. И, — он переводит взгляд на меня, — изысканно.

Тепло в его глазах почти нервирует меня. Я не уверена, как себя вести с радостным Бальтазааром. Он берет мою руку — морщась — и прижимает ее к губам.

— Я не могу поверить, что ты это сделала. Создала место для меня в жизни.

— Мы сделали это, — напоминаю. — Не только я, но мы. Вместе.

Он долго смотрит на меня. Темный взгляд нельзя прочесть, a я жажду узнать, что он думает. Бальтазаар качает головой, как будто не до конца в состоянии постичь все это:

— Никто никогда не приглашал меня разделить жизнь раньше.

Oн резко дергает меня за руку, заставляя споткнуться и упасть на кровать. Пытаюсь отступить, я боюсь причинить дополнительные травмы, но его рука обхватывает меня. Oн сдвигается, освобождая для меня место рядом с собой. Из опасения причинить ему дополнительные страдания сопротивлением — а также потому, что именно там я отчаянно хочу быть — решаю остаться у него под боком.

Его рука бежит по моей спине в длинной медленной ласке.

— Хеллекины? — он спрашивает.

Я прижимаюсь ближе к нему, словно наша близость уменьшит укус слов.

— Большинство из них обрели мир, который искали, — говорю я. — Мы нашли более половины тел, включая Малестройта и Бегарда.

Его рука на моей спине неподвижна.

— И другие?

— Мы не обнаружили их следов.

Новая волна другого рода боли омывает его лицо.

— Я надеялся, что все они закончат своe долгое путешествиe на том поле боя.

— Знаю. Что будет с ними сейчас?

Он открывает рот, затем закрывает его и хмурится. Растерянно говорит:

— Не уверен. Я не могу поручиться в том, что теперь случится с кем-либо из них. Cработала ли стрела?

Я рада поделиться с ним хорошими новостями:

— Известно, что мы заключили перемирие с французами. Военные действия прекратились, по крайней мере, на данный момент. Хотелось бы думать, по приказу короля. Будем надеяться, он выберет путь, который указывает его сердце.

В последующей тишине слышу дыхание Бальтазаара — слабый, рваный звук. Мне не терпится спросить его о нас, что будет с нами. Мы вели разговор о том, как нам жить друг без друга. Но не смели мечтать о совместном будущем, если наша смелая игра сработает.

— Ты задумывался о том, что будешь делать сейчас, когда свободен? — говорю я.

— Пока на моей стороне ты, мне все равно. Кроме...

— Чего?

Он неловко сдвигается на кровати.

— Я хотел бы встретиться с своими дочерьми, увидеть их лицом к лицу, стать частью их жизни.

В этот момент понимаю, что если бы я уже не была одержима им, влюбилась бы снова. Приподнимаюсь на локтe и смотрю в лицо Бальтазаара. Теряюсь в его глазах, в них теперь гораздо больше света и надежды, чем мрачности.

— Тогда мы поeдем туда в первую очередь.

СПУСТЯ ДВА ДНЯ герцогиня собирает в большом зале двор. Собрание малочисленно, потому что весь город, затаив дыхание, ожидаeт, что предпримут французы. Ясно, граждане не знают о стреле и возложенных на нее надеждах, но они были свидетелями столкновения — или слышали рассказы. Люди задаются вопросом, что это предвещает.

Я впервые посещаю герцогиню с тех пор, как мы ускакали из французского лагеря. Oна позволила мне на время оставить двор, чтобы позаботиться о Бальтазааре и его ранах.

Этим утром Сибелла и Чудище проводят заслуженное время в Бригантинском монастыре с родными. Исмэй и Дюваль играют в шахматы, а остальные из нас делают вид, что не подсматривают. Дюваль пытается учить ее, нo она слишком нетерпелива. Исмэй не беспокоит, что он намного превосходит ее в игре, она тратит бóльшую часть времени, просто глядя на него.

Дюваль как раз хватает второго слона Исмэй и говорит: «Шах», когда один из часовых почти вбегает в зал — бледное лицо, глаза вытаращены. Я подхожу ближе к герцогине, руки ложатся на ножи. Игра забыта, Исмэй и Дюваль вскакивают на ноги.

— Что произошло? — Дюваль спрашивает. Посланник откашливается:

— У нас посетитель… Французский король. — Неверие в его голосе отражается на всех наших лицах.

— Насколько велик его экскорт?

— Всего пятьдесят лучников, и он несет флаг перемирия! — Посланник прочищает горло. — И розу.

Дюваль, улыбаясь, поворачивается к герцогине, которая поправляет платье и головной убор.

— Ваша светлость? — Впервые с тех пор, как я знаю Дюваля, в его голосе слышатся нотки радостных ожиданий, отчего он звучит моложе, чем обычно.