Степные рубежи России - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Ходарковский cтр.№ 65

Мотивы, подтолкнувшие Абулхаира искать российского покровительства, были донельзя прозаичными. Последующие события показали внутреннюю кухню казахского общества и продемонстрировали умения Абулхаира пользоваться российской политической терминологией, обещая вступить в подданство, а также недовольство казахов его раболепием в отношениях с Россией. Через неделю Тевкелев стал свидетелем яростного спора между мухтарами и ханом. В то время как аристократы возмущались, что хан написал русским и попросился в подданные империи, не посовещавшись с ними, как ему велел обычай, хан жаловался, что не обладает реальной властью над казахами и только называется ханом. Когда мухтары подчеркнули, что они советовали хану отправить послов лишь для заключения мирного договора с Россией, а не для того, чтобы подчиниться российскому монарху, пришел черед Тевкелева отвечать. Он говорил горделиво и возмущенно: «Понеже Российская империя в свете славное государство, и такому славному монарху с вами, яко с степными зверьми, быть в миру неприлично, ибо Россия от киргис-кайсаков никакого опасения не имеет и в них нужды нимало нет, а им, киргис-кайсаком, от подданных Российского империя великая опасность есть: первая – от калмык, второе – от башкирцов, третие – от сибирских городов, четвертое – от яицких казаков, понеже всегда они, киргис-кайсаки, от них побеждены и раззорены быть имеют». Он добавил, что в числе российских подданных есть и суверенные цари и ханы – грузины, калмыки, кабардинцы и другие, и подписание мирного договора с казахами может только обесчестить Российскую империю ^[444].

Абулхаир, видный казахский мухтар, Букенбай-батыр, и двадцать семь других знатных казахов согласились принести присягу российской императрице на Коране. Но бóльшая часть казахской аристократии отказалась. Когда Тевкелев распределил подарки лишь среди тех, кто принес присягу, другие мухтары попытались захватить их силой, и лишь вмешательство Букенбая спасло Тевкелева и его посольство от грабежа.

Соблазн подарков оказался слишком силен, и многие знатные казахи готовы были угождать Тевкелеву, чтобы получить ценные товары. 21 ноября 1731 года около тридцати из них подошли к представителю Петербурга и обещали ему, что принесут присягу в обмен на подарки. Получив подарков на 100 рублей, они выполнили свое обещание. 9 декабря Тевкелев принял послов каракалпакского хана Гайыпа. Каракалпаки тоже желали стать подданными России. Им сказали, что они смогут это сделать, лишь выполнив ряд условий, на которые они согласились, отказавшись лишь платить ясак, выдавать заложников и возвращать русских пленников без выкупа. Тевкелев согласился, послы принесли присягу и прикрепили свои печати к письменным заявлениям ^[445].

Было очевидно, что русские и казахи интересуются друг другом, преследуя разные интересы. Главной заботой казахов был мир с соседними кочевыми народами, а также поступление денежных выплат и подарков из России. Если единственным способом достичь этих целей была присяга российской государыне, хан и некоторые знатные лица были готовы на это пойти. Россия, со своей стороны, настаивала, чтобы казахи сначала стали подданными империи и лишь затем уже рассчитывали на защиту и вознаграждение. Правительство не слишком волновалось, каков будет практический смысл этой присяги, что в реальности будет означать статус российских подданных для казахов и сможет ли Россия в самом деле выполнить свои обязательства. Приоритетом российских властей было формализовать статус новых подданных империи.

Петербургу сложно было бы найти лучшего представителя своих интересов среди казахов, чем Тевкелев, – татарин и мусульманин, он легко находил общий язык с казахами и вызывал их доверие. Под его воздействием Абулхаир отправил послов к Самеке, хану Среднего жуза, чтобы убедить его покориться русскому государю. Поняв, что Абулхаир хотел бы принимать участие в российской торговле с Хивой, Тевкелев посоветовал хану отправить посла в Петербург с запросом на строительство крепости на месте впадения реки Орь в Яик, что сделало бы торговлю с Хивой более безопасной, а хану подарило бы место для комфортной зимовки. На этом месте будет основан Оренбург.

Растущее влияние Тевкелева на Абулхаира и Букенбая вызвало немалое беспокойство среди других знатных казахов. Они угрожали Букенбаю и отказывались вернуть русских пленников без выкупа. На встрече мухтаров, выступавших против российского сюзеренитета, некоторые предложили убить Тевкелева, поскольку он знает, где находятся их пастбища, и угрожали убить Абулхаира, если он позволит Тевкелеву бежать. Другие представители оппозиции были более осторожны, считая, что русская армия может в отместку разгромить их и заставить покинуть свои пастбища. Но, даже несмотря на это, некоторые продолжали настаивать на смерти Тевкелева, указывая, что хивинский хан уничтожил князя Бековича-Черкасского со всем его войском в 1717 году и остался безнаказанным. В конце концов, более умеренные одержали верх, и план убийства был отвергнут. Абулхаир мог лишь беспомощно объяснять Тевкелеву, что «понеже киргис-кайсайцкой народ, волной и дикой, [он] не может их унять» ^[446].

Оппозиция хану и его пророссийской политике получила дополнительную поддержку, когда калмыцкий тайши Доржи Назар, чьи пастбища находились вдоль реки Яик, поблизости от казахов, предложил соединить силы и вместе нападать на русские города. Калмыки тоже раскололись на сторонников и противников России, когда российское правительство решило поддержать калмыцкого хана Церен-Дондука, в результате чего Доржи Назар и другие тайши оказались в оппозиции.

Еще больше казахи укрепились в своих сомнениях по поводу отношений хана с Россией после вестей об успешных набегах башкир на казахов соседнего Среднего жуза. Это стало дополнительным доказательством того, что покровительство России ничего не стоит, потому что российское правительство, несмотря на все свои обещания, не может контролировать башкир и останавливать их набеги. Тевкелеву снова стали угрожать, и Абулхаир решил побыстрее отпустить его в Россию, сообщив, что не возражает против строительства русской крепости на реке Орь. Он сказал, что сможет заманить туда своих мухтаров обещаниями подарков, а затем их схватит и пошлет в Москву или казнит. Успокоившись по поводу лояльности хана, Тевкелев тайно отбыл в Уфу ^[447].

Дипломатическая миссия Тевкелева к казахам Малой Орды стала примером классической дилеммы, стоявшей перед российским правительством в степном пограничье. Было нетрудно настаивать на статусе кочевых народов как подданных империи. Но тем самым правительство брало на себя обязательство защищать их, в особенности от других народов, которых оно тоже называло своими подданными. Легче было сказать, чем сделать, – открытость пограничья и мобильность кочевников мешали властям эффективно контролировать ситуацию. Эта неспособность помешать взаимным набегам своих как бы подданных подрывала доверие к российским властям и заставляла кочевые народы искать другие союзы, не всегда отвечавшие интересам России.