Слишком толстая, слишком пошлая, слишком громкая - читать онлайн книгу. Автор: Энн Хелен Питерсон cтр.№ 41

В интервью для Chicago Tribune оперную диву Рене Флеминг спросили, являются ли критические замечания о голосе Клинтон сексистскими. «Моя дочь – специалист по исследованиям гендерных вопросов, – сказала Флеминг. – И она подтверждает, что претензии носят сексистский характер». И хотя голос Клинтон на ее профессиональный слух «резковат», она все равно считает, что «к женским голосам повышенные требования» ^[284]. А когда журналист Боб Вудворд сказал MSNBC, что его неприязнь к Клинтон вызвана «ее стилем и подачей», потому что «ее манера общения напрягает», это высказывание сочли проявлением сексизма. «Я словно перенеслась в прошлое, на многие годы назад, когда руководство CNN считало, что для того, чтобы звучать авторитетно и вызывать доверие, голос должен быть низким, – говорит Фрида Гитис из CNN. – То есть это мужские голоса звучат так, будто вещают чистую правду» ^[285].

Между тем за фракцией левых в силу их сексистских, патриархальных взглядов закрепилось прозвище Братцев Берни. Братец Берни – персона весьма прогрессивная: ненавидит крупные банки, заботится об окружающей среде, хочет изменить систему образования – и не видит ничего плохого в том, чтобы обозвать Клинтон лгуньей, сукой или еще хуже. Деятельность Братцев Берни особенно видна в интернете: в Reddit, в комментариях на странице Клинтон на «Фейсбуке» и в «Твиттере», где любая попытка заикнуться в поддержку Хиллари или покритиковать Берни вызывает поток брани.

Давление было таким ощутимым, что многие сторонники Клинтон перебрались в закрытые группы на «Фейсбуке». Но проблема обрела такие масштабы, что ее нельзя было скрыть: советники Сандерса обращались к участникам кампании Клинтон и к пользователям интернета с призывами держаться в рамках. Президент Обама в интервью Politico признавал, что члены его администрации и его сторонники держались «свысока», когда ставился вопрос об отношении к Клинтон, и соглашался, что «порой пресса бывала к ней чересчур несправедлива» ^[286]. Всюду мелькали заголовки: «Братцы Берни заставили меня признать мизогинию в Америке» и «Братья, любящие Сандерса, превратились в толпу сексистов».

В ходе выборов сексистское отношение к Клинтон не просто стало очевидным: оно сделалось ядром всей кампании и привело к росту ее поддержки. Опрос женщин-демократов в Washington Post показал: независимо от возраста и воззрений те, кто сталкивался с гендерным неравенством лично, с вероятностью 20 % могли проголосовать за нее ^[287]. Могли – но еще не наверняка. Потому что, когда подвели итоги выборов, оказалось, что большинство белых женщин – тех, кто по идее должен был испытывать особую солидарность с Клинтон, – голосовали за Трампа.

На ранних этапах кампании нападки на нее вызывали такой резонанс, что некоторые даже поверили, будто Братцы Сандерса – это пиар-ход сторонников Клинтон. «Целью было нейтрализовать все атаки, списав их на проявление сексизма, – писал Гленн Гринвальд, – отвлекая, таким образом, внимание от действий самой Клинтон и направляя его на анонимных отдельно взятых пользователей, которые утверждали, что являются якобы сторонниками Сандерса. Эффективное оружие в руках союзников Клинтон» ^[288]. Клинтон десятилетиями подвергалась сексизму. Теперь ее обвинили не только в том, что она его использует, но и в том, что она сама является его источником.

Многие избиратели, особенно сторонники левой фракции, не нуждались в объяснениях, что Клинтон подвергалась чрезмерным сексистским нападкам: Трамп наглядно продемонстрировал это, заявив, что она не может удовлетворить Америку, потому что не может удовлетворить собственного мужа и что она «играла на том, что женщина», чтобы добиться политического влияния. Но откровенный сексизм, как и расизм, и любая другая форма фанатизма, легко осуждается – даже если ты не принадлежишь той же политической партии, что и Клинтон. Куда труднее понять, каким образом отсутствие харизмы у Клинтон, ее неприятность, ее плохое проведение кампании трансформировались в восприятии избирателей в претензии сексистского характера.

Эзра Кляйн писал в Vox: «Вот Хиллари Клинтон, которую я вижу в вечерних новостях и о которой читаю в прессе. Она расчетлива и осторожна. Ее речи похожи на краткое содержание делового отчета, сделанного целой толпой авторов, боящихся, что в ответ им скажут что-то обидное». Это та самая Хиллари, которую освистывают за шутки на дебатах, которую упрекают за слишком редкие улыбки, которая заслужила прозвище Хиллари-бот. Но те, с кем она работала годами, имеют о ней совсем другое представление. «Они превозносят свою Хиллари Клинтон – блистательную, остроумную, вдумчивую, деятельную, – пишет Кляйн. – Те, кто с ней работал, остаются преданными ей, и даже недавние враги становятся на ее защиту» ^[289].

Кляйн назвал «пропастью» несоответствие между кампанией Клинтон и отношением к ней ее сторонников и провел целое исследование, устанавливая причины, по которым к ее кандидатуре на политической арене отнеслись с такой антипатией. Как у большинства политиков, у Клинтон есть свои промахи, свои слабые места и неудачные решения, не говоря уж о Бенгази, истории с перепиской и некоторых других моментах, подрывающих доверие. Но ничто не может объяснить ни такой степени ненависти, ни разительного контраста между отношением к Клинтон в ходе избирательной кампании и во время работы в офисе.

Ответ поражает своей простотой. Кляйн объясняет: все дело в умении слушать. «В большинстве избирательных кампаний награда достается тому, кто лучше всех умеет говорить, – пишет он. – Представьте, каково приходится тому, кто чувствует себя не в своей тарелке перед большой толпой. Представьте, что вас постоянно сравнивают с мужем, одним из лучших ораторов, когда-либо участвовавших в выборах; что за каждое неудачное высказывание вам тут же устраивают аутодафе, что десятилетиями твердят, как неестественно вы держитесь. Что вы будете делать?» Она стала прислушиваться. Вдумчиво внимать тому, что говорят и сторонники, и противники. Это умение сыграло ей на руку как законнику и государственному деятелю, но мало помогло в предвыборной кампании. Как подчеркивает Кляйн, «президентские кампании ориентированы на сугубо мужскую манеру уверенно держаться перед аудиторией» ^[290]. Попытки Клинтон уверенно обращаться к аудитории приводили к тому, что она срывалась на визг и терпела крах. Никакой опыт, никакие тренинги не могли тут помочь.