Милый, единственный, инопланетный - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Монакова cтр.№ 50

А вот с юмором намного проще, тут есть свои законы и своя логика. Это похоже на математику: если изучить тысячи примеров и образцов, постепенно начинаешь видеть внутренние схемы и схожие приёмы, по каким принципам и системам формируются шутки. Так что я просто впитывал в себя тонны информации, штудируя сборники анекдотов, и хотя сам так и не стал находить их смешными, но при случае, чтобы произвести впечатление, могу вполне удачно и остроумно пошутить.

Но в любви и сексе всё гораздо сложнее… Даже если ты запоминаешь алгоритмы и привычные схемы действия, всё равно могут случаться осечки. Вот и теперь с Маришей — я вновь и вновь анализирую ситуацию и не понимаю, почему проявился баг** и как его отловить. Что и в какой момент я сделал не так?!

___________________________

*Нейротипичный (от англ. “neurotypical”) — сокращение от “неврологически типичный”; так люди с синдромом Аспергера часто называют остальных людей, не имеющих расстройства аутистического спектра.

**Баг — на языке компьютерщиков “программная ошибка”.

НАШИ ДНИ

Лиза, сентябрь 2019

Разговор с этой девочкой — Мариной — разбередил душу, Лиза даже специально выскочила на две остановки раньше и прошла их до работы пешком. Нужно было остудить голову, прийти в себя, понять и разобраться, где она была права, а где неправа… Да, возможно, она погорячилась, но разве её сложно понять? Душевное равновесие сына для неё важнее всего на свете, и уж тем более — важнее душевного равновесия какой-то посторонней девицы, которая до сих пор не определилась с чувствами к Илье. Интересно, как долго уже они встречаются?..

На работу она опоздала. К счастью, тётя Алла с лёгкостью прощала ей подобные мелочи: обычно Лиза отличалась крайней ответственностью и дисциплинированностью, опаздывала редко и по уважительным причинам.

Мамина подруга давно уже покинула ателье при ГУМе, рискнув вложить все накопленные сбережения в собственное дело. Несмотря на лихие времена, ей это удалось: маленькое ателье, которое она скромно назвала “Алла”, худо-бедно продержалось на плаву в конце девяностых и начало потихоньку расцветать в нулевых; в настоящее время у тёти Аллы был круг постоянной клиентуры и пусть не заоблачный, но хороший и стабильный доход.

Лизу в своё время она взяла к себе больше из жалости и желания помочь дочери подруги подзаработать: девчонка ничегошеньки не умела, от швейной машинки шарахалась, а пришивая пуговицы, искалывала себе иголкой все пальцы. Максимум, который могла выжать из себя Лиза — это простейший домохозяйский фартук, освоенный ещё в школе на уроках труда. Однако у неё был тонкий вкус: частенько её советы относительно того или иного фасона ввергали тётю Аллу в изумление. Клиентки уходили довольными и заметно похорошевшими, а тётя Алла настаивала, что Лизе нужно серьёзно учиться шитью.

Лиза вняла её советам и окончила курсы; Илья к тому времени начал ходить в детский сад. За все эти годы Лизюкова выросла от простой портнихи до правой руки тёти Аллы, и, хотя высшего образования и какой-то более “престижной” профессии она так и не получила, была вполне довольна своим положением.

Сегодняшним утром в ателье было шумно и весело: тётя Алла вернулась из недельного отпуска, который провела на обожаемом турецком побережье, и сейчас щедро одаривала сотрудниц магнитиками и сладостями.

— С возвращением, — Лиза поцеловала тётю Аллу в щёку, отметив её цветущий вид: загорелая, счастливая, а глаза так и горят шальным блеском. — Я так понимаю, отдых удался на все сто?

— Пойдём-ка ко мне в кабинет, Лизка, — тётя Алла заговорщически подмигнула. — Выпьем чайку с пахлавой… Посплетничаем.

Лиза уже примерно представляла, о чём им придётся сплетничать — из каждой своей поездки в Турцию тётя Алла привозила жаркие воспоминания об очередном коротком, но страстном и волнующем курортном романе. Турки были её слабостью.

— Кто на этот раз? — понимающе спросила Лиза, пока кипятился электрический чайник. — Бурак, Али или Мустафа? — их отношения были таковы, что она могла запросто подшучивать над своей начальницей, и та не обижалась.

— Мехмет, — выдохнула тётя Алла. Казалось, она вот-вот довольно заурчит, как налакавшаяся сметаны кошка. — Какая попка! А какие бицепсы! А какой…

— Ой нет, тётя Алла, избавьте меня от таких подробностей, — взмолилась Лиза со смехом.

— Эх ты, святая душа! Это же естественно и прекрасно — отношения мужчины и женщины, здесь нет ничего постыдного и запретного… — добродушно-привычно поддела её начальница. Она и Лизу неоднократно звала с собой на море — турецкие мачо горячи и многочисленны, на всех хватит, однако глупышка неизменно отказывалась.

— А в чём кайф, тётя Алла? — положив в рот кубик рахат-лукума, с искренним недоумением поинтересовалась Лиза. — Ведь вы прекрасно знаете, что этот самый Мехмет наверняка женат, беден как церковная мышь и ухаживает за вами только потому, что надеется на щедрые подарки…

— Не всё ли равно, какие у него мотивы, — беззаботно отмахнулась та. — Лизка, послушай, мне уже за шестьдесят. Откровенно говоря, у российских мужчин я давно не котируюсь. Так пусть хоть неделю отпуска я буду чувствовать себя любимой и желанной… какая разница, что этот турецкий красавчик на самом деле обо мне думает? В уши-то красиво заливает и удовлетворяет в постели исправно. А на большие бабки раскрутить меня всё равно не получится, я слишком жадна для этого, — она засмеялась и принялась заваривать чай. — Ты, наверное, думаешь, что в моём возрасте уже и любви не хочется? Ещё как хочется…

Лиза вежливо пожала плечами.

— Ну, а у тебя какие новости? Нашла себе кого-нибудь? Блин, молодая женщина, в твоём возрасте ещё детей вовсю рожают, а ты живёшь монашкой…

— Нет, я никого не нашла, — покачала головой Лиза и, помявшись, всё-таки неловко призналась:

— А вот у Ильи, кажется, появилась девочка…

Тётя Алла заинтересованно вскинула безупречно выщипанные брови.

— Да ну?! Слава богу…

— Чего “слава богу”, — возмутилась Лиза. — Это же кошмар! Вы помните, что с ним творилось, когда Лукашина его бросила?

— Это писательница-то? — понимающе уточнила начальница.

— Она самая. Илья же тогда две недели вообще не разговаривал. Жестами изъяснялся. А уж потом, когда книга вышла… Эта дрянь даже их совместные фото в книге использовала!

— Ну, а теперь-то ты чего дёргаешься? Это же другая девушка.

— Всё равно боюсь, что история может повториться — в конце концов она его бросит. А он уже влюбился…

Тётя Алла поднесла к губам чашку из дулёвского фарфора и сделала осторожный глоток, а затем с видимым удовольствием разжевала кусочек турецкого лакомства.

— Он взрослый парень, — рассудительно заметила она. — Ты же не можешь всю жизнь держать его у своей юбки. Удивляюсь, как ему в принципе удалось от тебя съехать. Тебе любая девочка будет плоха, потому что ты любишь Илью без памяти.