Баллада о змеях и певчих птицах - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Коллинз cтр.№ 31

По прибытии сопровождавшая менторов профессор Серп приказала оставить свои вещи в автобусах. Кориолан сунул набитый едой сверток в карман брюк и прикрыл полой пиджака. Выйдя из прохладного кондиционированного воздуха на солнцепек, он увидел вереницу трибутов в наручниках под усиленным конвоем миротворцев. Менторам велели занять места возле выстроенных по дистриктам трибутов, и Кориолан очутился в самом конце рядом с Люси Грей. Позади них стоял только массивный Джессап с худенькой Лисистратой. Перед Кориоланом одиноко стоял подопечный Клеменсии, Рипер, который пытался задушить его в фургоне, и сердито смотрел себе под ноги. Пожалуй, в случае конфликта менторов и трибутов шансов у Кориолана было маловато.

Несмотря на хрупкое телосложение, Лисистрата обладала изрядной выдержкой. Ее родители, врачи, лечили президента Равинстилла, и к своему менторству она относилась с большим воодушевлением, изо всех сил стараясь наладить отношения с Джессапом. «Я принесла тебе немного мази для шеи, – прошептала она, – только смотри, спрячь ее получше». Джессап пробормотал что-то в знак согласия.

Миротворцы отодвинули от входа тяжелую решетку. Массивные двери распахнулись, открыв огромный вестибюль с заколоченными кабинками и засиженными мухами плакатами, рекламирующими представления довоенных времен. Сохраняя строй, ребята последовали за солдатами к ряду пыльных турникетов в рост человека. Для пропуска годились те же самые жетоны, которыми до сих пор оплачивали проезд в троллейбусе.

Вход для бедных, подумал Кориолан. Или даже не так, на ум пришло слово «плебеи». Семейство Сноу пользовалось другим входом, для избранных. В их ложе имелась крыша, раздвижное окно и кондиционер, благодаря чему там было вполне комфортно даже в жаркий день. Закрепленный за ними безгласый приносил закуски, напитки и игрушки для Кориолана и Тигрис. Если детям становилось скучно, они могли подремать на мягких плюшевых сиденьях.

Миротворцы у турникетов бросали жетоны, запуская одновременно по ментору с трибутом. После каждого прохода жизнерадостный голос объявлял: «Наслаждайтесь шоу!»

– Почему бы вам просто не отключить блокировку? – спросила профессор Серп.

– Ничего не поделаешь, ключ куда-то подевался, – пояснил миротворец.

– Наслаждайтесь шоу! – велел голос Кориолану, когда он миновал турникет. Надавив на закрывающую планку, юноша понял: назад хода нет. Сверху все пространство сводчатого проема блокировали железные прутья. Похоже, завсегдатаи дешевых мест покидали арену в другом месте. Вероятно, для рассеивания толпы это было и эффективно, хотя отнюдь не утешало нервного ментора на сомнительной учебной экскурсии.

Миновав турникеты, отряд миротворцев вошел в коридор, ориентируясь лишь по аварийному освещению на полу. По обеим сторонам открывались проходы, которые вели к определенным рядам мест. Трибуты с менторами шли в ногу, окруженные миротворцами. Войдя в темноту, Кориолан попросил у Лисистраты листок бумаги, прикрыл им салфетку с едой и сунул ее в скованные руки Люси Грей. Подношение быстро исчезло в кармане юбки с оборками. Ну вот, теперь его подопечная не умрет с голоду. Их пальцы соприкоснулись, и по телу Кориолана словно искра пробежала. Темнота и близость девушки будоражили кровь. В конце коридора он сжал ее ладонь напоследок, поскольку при солнечном свете подобное проявление чувств было бы крайне неуместно.

В детстве Кориолану приходилось бывать на арене, в основном во время цирковых представлений, а еще на военных смотрах, которыми командовал его отец. Последние девять лет он смотрел Игры по телевизору, однако к открывшемуся зрелищу оказался совершенно не готов. Несмотря на следы разрушения, огромный амфитеатр поражал своим величием. На фоне уходящих вверх трибун дети казались просто жалкими букашками, каплями воды в потоке, камешками в лавине.

Вездесущие телекамеры помогли Кориолану прийти в себя и принять невозмутимое выражение лица, подобающее отпрыску Сноу. Люси Грей выглядела пободрее, чем вчера, и без тяжелых кандалов двигалась намного проворнее. Она помахала Липиду Мальвазия, однако тот никак не отреагировал. Репортеры стояли с каменными лицами и вели себя на редкость смирно – согласно данной им директиве, этот день должен был пройти под знаком скорби и возмездия.

Когда Сатирия объявила об экскурсии, Кориолан, конечно, не рассчитывал получить удовольствие от осмотра арены, но и не ожидал, что ему станет так грустно. Миротворцы, которые окружали их по бокам, разошлись, и шеренга подростков теперь послушно следовала за отрядом солдат по периметру поля – пыльное, безрадостное шествие. Прежде тем же маршрутом проезжали веселые цирковые артисты в блестящих костюмах верхом на слонах и лошадях. Кроме Сеяна на этих представлениях побывали, пожалуй, все менторы. По иронии судьбы, маленькая Арахна часто сидела в соседней ложе, наряженная в расшитое пайетками платьице, и вопила во все горло…

Кориолан осмотрел арену в поисках того, из чего Люси Грей смогла бы извлечь преимущество. Высокая стена, которая окружала поле и отделяла публику от действа на арене, подавала определенные надежды. В поврежденной поверхности имелись удобные углубления для рук и ног, и проворная девушка вскарабкалась бы наверх без особых усилий. Ворота в стене, расположенные симметрично с разных концов, также выглядели неплохо, хотя еще неизвестно, что находится в тоннелях, поэтому их следовало по возможности сторониться. Слишком легко угодить в ловушку. Пожалуй, лучше всего – спрятаться на трибунах, только сначала туда нужно взобраться.

Шеренга начала растягиваться, и Кориолан шепотом заговорил с Люси Грей:

– Утром было так ужасно…

– Ну, нас хотя бы покормили.

– Правда? – Похоже, не зря он вчера нажаловался Сатирии.

– Вечером, когда нас пытались построить, пара ребят потеряла сознание. Думаю, до организаторов дошло: если хотят увидеть нас на арене, придется им расщедриться. На ужин и на завтрак нам дали немного хлеба с сыром. Не волнуйся, твоя еда мне тоже очень пригодится. – Люси Грей похлопала по карману и стала больше походить на себя прежнюю. – Это ведь ты пел на похоронах?

– Да, – скривился Кориолан. – Меня попросили спеть, потому что все считают нас с Арахной лучшими друзьями. Мне неловко, что ты это слышала.

– У тебя хороший голос. Мой папа назвал бы его решительным. Просто песня досталась так себе, – утешила Люси Грей.

– Спасибо. Я ценю твое мнение.

Она толкнула его локтем в бок.

– На твоем месте я не стала бы это афишировать. Тут меня ставят не выше змеиного брюшка.

Кориолан покачал головой и усмехнулся.

– Чего? – не поняла она.

– Ты так смешно выражаешься! Точнее, смешно не по сути, а по форме. Ярко.

– Я не говорю ни «по сути», ни «по форме», если ты про это, – язвительно заметила Люси Грей.

– Мне нравится, как ты говоришь. По сравнению с тобой я выражаюсь слишком чопорно. Как ты назвала меня тогда в зоопарке? Пирожным?

– Пирожным с кремом! А разве вы так не говорите? – удивилась она. – Знаешь, вообще это комплимент. Там, где я живу, пирожные довольно твердые, а крема в них меньше, чем зубов у курицы.