По понедельникам чудес не бывает - читать онлайн книгу. Автор: Иван Фуников cтр.№ 14

Да, в принципе, и шпионов не надо: скоро все крупные предприятия будут проверяться аудиторами из иностранных компаний. Свои почему-то радостно, если удается прихватить деньжат на «софинансирование» пенсии («Представьте акт проверки со штрафом на пятьдесят — сто тысяч для себя и конверт для меня»), уходят.

Понедельник начался как-то слишком тихо — с привычных гнусных «активчиков», стандартных придирок начальства, споров из-за очереди в коридоре за дверью.

Может, мы уже привыкли, повысился порог возбудимости, и перестала действовать система постоянной отрицательной мотивации? Должно быть, у руководства уже не хватает фантазии на изобретение для нас новых обязанностей.

Мой поспешный вывод был тут же опровергнут начальством. Оно нашло выход. Оно живое! Оно работает!!

Теперь мы обязаны до пятнадцати часов сами выезжать на констатацию смерти на своих участках. Раньше это делала скорая. И первым с нашего отделения это должен сделать я. А плевать, что идет прием, причем всем кроме больных, что естественно.

После небольшого инструктажа с выстрелом вдогон «А, если смерть криминальная, вызывайте участкового милиционера» (все-таки, наверное, полицейского), выехал на место. Удалось даже выбить машину. Уж слишком явно на моем лице просматривались раздражение и готовность вести с любым встречным неформальный диалог с использованием ненормативной лексики.

Приехал на место. В нужную квартиру пришлось пробиваться через соседей, поскольку, как оказалось, телефон и домофон давно отключили за неуплату. Открыл дверь какой-то нетрезвый мужик. То ли похмеляются, то ли уже поминают усопшую. В лицо ударили запахи мочи и бедности. Впрочем, это один и тот же запах. Протиснулся в узкий проход между наваленными вещами, вероятно, подобранными на помойке с целью последующей продажи на блошином рынке.

В квартире не пьет, пожалуй, только парализованная бабка, которая сама себе налить не может, а другие не угощают. Или бабку жалеют, или водки.

Усопшая — женщина сорока двух лет, без признаков насильственной смерти, еще вчера спокойно выпивала и, заглотив, по словам оставшихся в живых, «не больше полбутылки» (можно сразу умножать на два), пошла спать. Рвоты не было: по-видимому, рвотный рефлекс был давно и безвозвратно подавлен. Это, кстати, не всегда плохо, поскольку, если обездвижение наступает в положении на спине, можно и захлебнуться своими рвотными массами.

Смерть наступила, скорее всего, от инфаркта миокарда или фибрилляции желудочков, которые не редкость у относительно молодых алкоголиков.

Написал заключение, а звонить в полицию не стал, потом все равно вскрытие будет.

При выходе, когда пробегал мимо кухни, с горы вещей почти полностью закрывающей окно под ноги скатился с громким мявом вполне трезвый кот (похоже, он, как уже и я, искал глоток свежего воздуха у сохранившейся в доступе форточки) и безуспешно попытался прорваться на лестницу.

Да, тебе повезло меньше, приятель.

Понедельник. Уволили сумасшедшую, сидевшую на приеме квартирных вызовов. Даже жаль. Тетка была не вредная и вносила какую-то странную экзотику в повседневную жизнь нашей регистратуры, хотя и душилась купленным по дешевке фумигантом типа «Климы», сделанной в Белоруссии, и я периодически свирепел от ее умения быстро завести любой разумный диалог в тупик, вроде такого:

— Вам звонил какой-то больной.

— Какой? — спрашиваю я.

— Сам золотой, а по бокам — серебряный.

Ушла на пенсию и участковая медсестра-алкоголичка. В вену ей делать уколы вообще не доверяли, хорошо, что в попу еще попадала. Обидно, что унесла с собой секрет борьбы с выхлопом. Ведь иногда направление движения домой по стене определяла, а запаха не было! Полезно бывает знать такие секреты.

А что делать? Медсестер не хватает, особенно хирургических. И если их не приходится складировать в уголке закрытой ординаторской после отравления халявным спиртом, то мелкие недостатки можно и не замечать.

Собрался уходить и мой однофамилец в какую-то шикарную частную лавочку на процент от прибыли. Наверное, все просчитал. Голова светлая. Да и народ выдавливается активно в платную медицину. Понять платных медиков можно: сначала поступаешь на платный, потом платно учишься, да еще на экзамены и зачеты приходится тратиться. В некоторых вузах, если твой черед раскошеливаться выпал на один из самых дорогих экзаменов — анатомию, по шестьдесят — семьдесят пять тысяч выложишь. Поговаривают, что можно купить сессию и оптом. Я этому особенно не верю, тем более себе позволить это могут лишь отдельные студенты, приехавшие из бедных дотационных южных регионов России. Естественно, после такой учебы возникает острое желание отбить потраченные деньги.

Да и не надо ему будет тратить добрую треть рабочего времени на всякую хрень.

Пора, пора тикать с передовой. Было бы только куда. После пятидесяти уже никуда, кроме как в охрану, не берут. Уже пробовал. Приходишь в контору по поиску работы, а там пытаются с тебя деньги взять за «информационные услуги», не предполагающие дальнейшего реального устройства на работу. Уже во второй такой шарашке я заявил, что и сам могу оказать им бесплатную информационную услугу.

— Какую?

— Сказать куда вам нужно идти.

Похоже, даже не обиделись. Вероятно, все нормальные человеческие чувства за годы безнаказанной разводки безработных на деньги уже атрофировались.

Можно, впрочем, и в Интернете работу подыскивать с тем же успехом.

Обычно я стараюсь обойти дома с тыльной стороны, чтобы не стопорили меня приметливые старушки, сидящие у подъездов, с замененными с моего же разрешения хрусталиками. А тут расслабился. Солнце. Лепота. Иду, все улыбаются, здороваются, даже кого не помню. Хотя нет, не все — Заводимова отвернулась. Ну, сама виновата, что плохо училась в школе и не известно с кем коньяк трескала (трансаминазы потом с трудом в норму пришли). Любой грамотный человек знает, что отрицательная реакция Вассермана, о которой я ей сообщил, это хорошо, а не плохо. Говорят, чуть кого-то не придушила.

Не испортила настроение даже встреча с Сашком-уклонистом. Гнусный кадр. В свое время написал на меня жалобу, мол, я у него обострения язвы не фиксировал. Он по достижении восемнадцати лет, похоже, аспириновую язву себе сотворил, умелец, чтобы в армию не забрали, а потом стал заботиться о подтверждении диагноза. А тут эти МЭСы, да еще, если ему зубы активно заговаривать, он при пальпации живота даже не морщился. Сам — «кровь с молоком», не курит, в макдональдсы не ходит и проговорился как-то: «Не хочу быть бесплатным охранником чужой наворованной собственности». И не стесняется здороваться, зараза. Ну и я ему делаю ручкой «рот-фронт» и кричу: «Пора служить!»